Год 1914-й. Время прозрения - Александр Борисович Михайловский

- В Восточной Пруссии, - сказал я, - линия фронта должна быть стабилизирована по реке Висла. Восточный берег - наш, а западный - немецкий. Если кайзер сильно обидится, то я ему объясню, что при продолжении боевых действий граница может пройти по Одеру и Нейсе, или вообще по Эльбе. Лаба - древняя славянская река, а немцы там наглые захватчики. Но на самом деле реализовывать такой сценарий было бы слишком затратно, а потому хотелось бы, чтобы кайзер согласился на наше первое предложение. Но для того, чтобы сделать Германию сговорчивей, в первую очередь из войны необходимо выбить Австро-Венгрию. Поэтому в настоящий момент, закончив с восточно-прусской операцией, следует отказаться от непродуманных наступательных действий на Силезском направлении, ограничившись мобильной обороной, а все силы вложить в Галицийскую наступательную операцию. Группировка австро-венгерской армии, вторгшаяся из Галиции на территорию Российской империи, должна быть не просто оттеснена на рубеж карпатских перевалов, а окружена и полностью уничтожена, ибо так хочет Бог. Для этого после отражения австрийского удара на Люблин следует вести контрнаступательные действия силами четвертой и новосформированной девятой армии не в юго-западном, а в южном направлении, обходя по флангу первую австрийскую армию, которой важно не дать отступить на рубеж Карпат. С другой стороны восьмая армия генерала Брусилова и третья армия генерала Рузского должны компактным кулаком ударить в стык между второй и третьей армиями австрийцев. Эти два удара - один с севера, другой с юга - должны обеспечить симпатичный такой котел на четверть миллиона солдат и офицеров. И одновременно я посодействую тому, чтобы сербская армия еще раз уронила в грязь австрийский престиж, на этот раз не партизанскими действиями, а в регулярных сражениях. Именно ради этого я настоял, чтобы большая часть трофеев Восточно-прусской операции была как можно скорее передана сербам. Так что, Николай Александрович, в отставку выбудете уходить не униженным и оскорбленным, а в ореоле царя-победителя, оставившего трон дочери по причине усталости от земных дел.

Губы Николая Второго тронула легкая улыбка.

- Такой вариант нас вполне устраивает, - сказал он, нарушив свое молчание, - впрочем, подробные планы Галицийской операции, как мы понимаем, необходимо обсуждать в присутствии главкома Великого князя Николая Николаевича и командующего Юго-западным фронтом генерала от артиллерии Иванова...

- Да, вы правильно понимаете, - кивнул я в ответ, - и это совещание нужно провести как можно скорее, ибо события в Галиции развертываются помимо нашего желания. А теперь давайте перейдем к внутренним вопросам. Во-первых - в самое ближайшее время ожидается вступление в войну Османской империи, на которую сейчас со страшной силой давят из Берлина, после чего хлебный экспорт в страны Антанты закроется до конца войны. Из этого три вывода. Первый - в Российской империи необходимо немедленно взять в государственную монополию оптовую хлебную торговлю. Второй - налоги для крестьян следует перевести в натуральную форму и взымать на государственные ссыпные пункты. Дело в том, что значительная часть урожая продается крестьянами оптовикам за бесценок - как раз для того, чтобы выплатить налоги в денежной форме. Третий - для сохранения связи с внешним миром требуется начать прокладку железной дороги к Кольскому заливу, где в скором времени при наличии порта образуется новый Севастополь, город русских моряков. При этом надо понимать, что незамерзающие северные моря - это не только возможность проложить транспортные коммуникации в любую точку света, но и практически неисчерпаемые запасы морской рыбы. Еще раз напоминаю, что в ближайшее время вопрос продовольствия - причем продовольствия дешевого, доступного для всех слоев населения - будет стоять перед Россией самым острым образом. Если не будет голода ни в одном ее уголке, то не будет и революции.

- Да, Папа, - сказала Ольга, - так и есть. Я уже знаю, что мне придется повернуться лицом к моему народу и раскрыть ему объятья, но лучше бы, чтобы эту работу начал уже ты. А если поперек наших больших государственных интересов встанет чей-нибудь мелкий частный интерес, то руби его в капусту, потому что иначе не жить никому из нас. Мелких частных интересов много, и все они противоречат друг другу, зато большой государственный интерес только один. И заключается он в том, чтобы Россия становилась сильнее, краше и богаче, причем не в лице отдельных представителей, а по всей толще народной массы. Чем зажиточней будет самый обыкновенный мужик, тем лояльнее он будет к нашей семье и идее монархии. Впрочем, основную часть этой работы, видимо, придется взять на себя нам с Иосифом.

- Да, - подтвердил Коба, - справедливость требует, чтобы каждый труд был достойно оплачен, и судья при рассмотрении дела одинаковым образом относился и к рабочему, и к заводчику. А сейчас некоторые капиталисты норовят расплатиться за труд если не зуботычинами и нагайками, так винтовочными залпами, а суды судят исключительно в пользу богатых, в упор не воспринимая маленького человека. От богатых судья может получить, как говорили древние римляне, «жирный донатий»6, а от бедного только «спасибо», а его, как известно, на хлеб не намажешь. Если бы все жалобы на неправедных судей доходили до присутствующего здесь царя, то Зимний дворец оказался бы засыпан этими слезницами по самую крышу.

Николай демонстративно достал из внутреннего кармана пиджака часы и щелкнул крышкой.

- Знаете что, Сергей Сергеевич, - со вздохом сказал он, - пожалуй, мне пора обратно. А сейчас Мы бы предложили разделить обязанности. Мы с вами непосредственно займемся ведением войны, сортировкой генеральского корпуса и всем тем, что относится к делам настоящих мужчин, а мои старшие дочери, господин Ульянов и господин Джугашвили составят поэтапный план социальной реформы Российской империи. Это должны быть не голословные декларации, а четкий план: что необходимо сделать прямо сейчас, что в течение пары месяцев, что до Рождества, а что в течение двух-пяти лет. Я надеюсь, что ваши люди окажут им всю возможную помощь. Краткосрочные планы придется утверждать мне - вы уж не обессудьте, разрабатывайте их как можно тщательнее, а долгосрочные Ольга будет воплощать сама, уже как императрица. Чтобы придать ее действиям официальный статус, я намереваюсь признать ее своей наследницей и соправительницей. Пусть народ и, как выражается Сергей Сергеевич, элиты пока привыкают к этой мысли. Когда-то мой собственный Папа примерно в том же возрасте пытался приучить к монаршему труду меня самого, но тогда что-то пошло не так; надеюсь,