Полюби меня заново - Анна Шнайдер

не простит мне другого мужчину. Особенно сейчас, когда папа вернулся, чтобы попросить прощения.

Так что я скорее своими руками удавлю Стаса, чем позволю Артуру откровенно вмешаться в мою жизнь.

31

Катя

Несмотря на напряжённый разговор, попрощались мы с Артуром… весьма страстно. Я еле отлипла от него, жадно целуясь в машине до ноющих губ и растрёпанной причёски. Артур, как всегда, сразу полез ладонями мне в волосы и из обычного хвоста сотворил настоящий шурум-бурум, но я не жаловалась. Причёску поправить — дело нескольких секунд, а вызывать в мужчине, ещё и таком классном, подобную реакцию было приятно.

— Пиши мне, хорошо, — шепнул Артур, напоследок коснувшись моих губ кратким нежным поцелуем. — И если понадобится помощь — обязательно обращайся. Любая помощь, Кать.

— Ладно, — выдохнула я, потеревшись носом о щёку Артура. Уходить не хотелось просто ужасно. Я как представляла, что ждёт меня за дверью его машины, — так сразу расстраивалась. И дело было не только в отвратительной погоде, естественно. В первую очередь — в людях, которые меня окружали, начиная с дочери, заканчивая внезапно вернувшимся Стасом.

И не зря я не хотела выходить из машины Артура, ой не зря… А главное — хоть бы кто написал, предупредил! Не-е-ет, они даже не подумали. Точнее, подумали, но не о том.

Звоня в дверь, я ожидала, что откроет мне Ника или Галина Ивановна, но увы — на пороге возник Стас. Причём в одних спортивных штанах — моих старых! — взъерошенный и сонный.

— Ты что здесь делаешь? — искренне возмутилась я. Приплыли!

— И тебе доброе утро, Кать, — кашлянул бывший муж. Сон с него сдуло будто тайфуном. Особенно когда он хорошенько изучил и моё лицо, и не слишком аккуратную причёску — думаю, по мне сразу было заметно, чем я занималась недавно. Да и не только недавно, ночью тоже. — Я здесь нахожусь с дочерью. Маме вчера вечером стало нехорошо, она позвонила мне. Я не собирался приезжать, просто так получилось.

— Что с Галиной Ивановной? — тут же забеспокоилась я, проходя в прихожую. Начала снимать куртку и не стала возражать, когда Стас помог мне её стащить, а затем повесил на плечики.

— Давление скакнуло. Ничего страшного, мама таблетку выпила и легла спать, да и мы с Никой тоже.

Я кивнула, понимая, что Стас не врёт — всё же, какими бы заговорщиками ни была эта троица, «шутить» здоровьем Галины Ивановны никто не станет.

— Тебя решили не беспокоить… — продолжал между тем бывший муж, и тут из ванной выскочила полуголая Ника и вихрем налетела на меня, чуть с ног не сшибла. Обняла и затараторила:

— Ой, мама, ты наконец пришла! А бабушке плохо было, у неё голова кружилась! Но она уже встала и на кухне печёт блинчики! Скажи ей, что нельзя, пусть ляжет, а то она меня не слушается!

— Конечно, нельзя, — согласилась я. — Сейчас я помою руки и сама займусь блинчиками. А ты, Ник, иди-ка оденься, а то замёрзнешь.

— В школу через сорок минут, — заметил Стас слегка нервно. — Успеем позавтракать?

— Конечно, успеем, — ответили мы хором с Никой, и она захихикала.

Чуть позже я усадила Галину Ивановну на табуретку, а сама допекла блины — теста оставалось совсем немного, буквально на пару штук. И все сели завтракать, в том числе и Стас.

— Как в старые добрые времена, — мечтательно вздохнула Ника, и бывший муж со свекровью заулыбались. Да уж, в устах восьмилетнего ребёнка такие фразочки звучат, конечно, безумно забавно. Но мне смешно не было — от этой ситуации я находилась в лёгком ужасе. Потому что сразу показалось, будто теперь это начнёт происходить каждый день. — Все тут: и мама, и папа, и бабушка!

Мне на миг захотелось напомнить Нике, что её папа сам ушёл от нас, решив создать новую семью с другой женщиной, и вернулся только потому, что у него там ничего не получилось. Будь Регина такой же заботливой клушей, как я, может, и не вернулся бы. Особенно если бы она сообразила быстренько родить Стасу ребёнка.

Но я, конечно, промолчала. Я была уверена, что Ника и сама всё поймёт, когда вырастет, но взращивать в ней обиды я не желала. Главное, чтобы и Стас придерживался той же политики, а то с него станется…

Это ведь так удобно: использовать дочку для того, чтобы прогнуть меня. Я действительно не хочу ссориться с Никой, но и сходиться из-за этого со Стасом — плохая идея. Чтобы ребёнок был счастлив, мама тоже должна быть счастливой, а основа для счастья — доверие и безопасность. Какое может быть доверие рядом с бывшим мужем? И уж тем более безопасность.

— Сегодня — исключение из правил, Ник, — заметила я, садясь на свободный табурет. Дочь тут же слегка погрустнела и надулась. Да, легко мне не будет… — Я вчера сделала то, о чём ты просила, — поговорила с папой, выслушала его. Но решение своё не изменила.

— Ладно тебе, Кать, — вздохнула Галина Ивановна, посмотрев на меня осуждающе. — Не порть ребёнку аппетит.

Я замолчала, но вовсе не потому, что считала свекровь правой, — тем более что с утра пораньше аппетит у Ники всегда был так себе.

Просто я уже всё сказала, больше мне было нечего добавить.

32

Стас

После завтрака Стас вызвался проводить Нику до школы. Дочь, естественно, обрадовалась, и только по этой причине Катя, скорее всего, не стала выставлять наружу свои колючки, которые с утра были даже ещё более колючими, чем накануне. Но Стас её понимал — когда тебя загоняют в угол, это неприятно.

Однако играть не по правилам он не собирался, что бы Катя о нём ни думала. Да, его бесило, что у неё есть другой мужик, от которого она приезжает растрёпанная и зацелованная настолько, что губы алеют и глаза светятся. Но использовать Нику и её нервное отношение к возможным ухажёрам матери… Это не просто низко и подло, это — путь в никуда. Стас был уверен, что Катя, как хорошая мать и умный человек, выкрутится, если он начнёт применять подобную тактику. А вот он в дальнейшем может потерять Нику. Сейчас-то она маленькая, мало что понимает в происходящем. Но так будет не всегда.

— Пап, я тебя уже спрашивала, но ты не ответил, — сказала дочь, прыгая по дорожке к школе. Ярко-малиновый портфель висел за спиной и подпрыгивал в такт Никиным движениям. — У тебя есть план?

Стас еле слышно вздохнул. План…

— Можно сказать, что нет.

— Зря, — Ника укоризненно покачала головой, совсем как взрослая. — Надо обязательно