Сон и Пепел - Алекс Анжело

— Ты ведь оказался здесь не случайно.

— Почему же?

— Не лги.

— Умение лгать приносит пользу. Лучше лгать, чем постоянно расшибать лоб о стены.

— Ложь очерняет душу.

— Ну же, Сара, не нам об этом печься. Зачем хранить ее чистоту, когда это не приносит никакой пользы? Мы не люди и никогда ими не станем. Особенно ты. — Он оглянулся на зевак. Те, отмерев, кинулись к своим прилавкам.

— Господин, мы можем вам чем-то помочь? Не желаете ли отведать вина? — вдруг очнулся мужик, что совсем недавно не давал мне прохода. — Сегодня как раз приготовили рагу из воронятины. Не желаете отведать? Очень вкусно вышло!

Лицо мужчины раскраснелось, и он достал платочек из кармана, чтобы вытереть пот.

— Да кого интересует твоя воронятина? — отпихнул локтем говорившего торговец мясом. — Господин не ест ее. У меня есть зайчатина, оленина и даже говядина! Моя супруга прямо сейчас может все приготовить!

Жители стали толкаться, чтобы подобраться ближе к нам.

— Хватит, — прозвучало тихо, но одно слово имело подавляющую силу. Все вокруг замолчали. И даже я ощутила себя неуютно. — Как-нибудь в другой раз, мы спешим.

Люций вновь улыбнулся и, развернувшись, направился к крепости. А я молча пошла рядом. Толпа расступилась, образуя широкий коридор.

Торговец мясом застыл, так и сжимая перед собой пару кроличьих тушек.

Через несколько минут мы дошли до разделяющей практически два разных мира площади. И лишь когда вышли за пределы человеческой части поселения, Люций вдруг спросил:

— Что удалось вспомнить?

— Немногое. И бесполезное, — отозвалась я, размышляя, насколько же вовремя явился див.

— Например?

Я остановилась, посмотрела на него внимательно. Многие воспоминания оставались туманными, словно разбавленные водою как минимум вполовину чернила. Без деталей. Без эмоций. Особенно те, в которых присутствовал Моран.

— Я зря пошла с тобой, — произнесла я, смотря на стену, окружающую поселение. Прямо сейчас главные ворота запирали, и каждую створку двигали двое мужчин — настолько они были тяжелыми.

— Ты дотронулась указательным пальцем до большого.

Я непонимающе оглянулась на него.

— Всегда так делаешь, когда врешь. Может, ты меня плохо помнишь, Сара, но я-то тебя прекрасно. Ложь для тебя, будто преступление. И мне немного досадно, что ты сделала это из-за того парнишки… — протянул он. — Сколько ему было, когда ты пропала? Лет двенадцать? Между вами слишком большая разница в возрасте.

— Она не настоящая. Я ведь так и ощущаю себя двадцатилетней, — ответила я, сделав вид, что не услышала последних слов, и задумчиво глянула на окраину городка — его жители следовали за нами до самой площади. Держались на расстоянии, но все же их любопытство было почти осязаемо. — Это неожиданно, но, кажется, они тебя любят… Не только боятся.

Моран безразлично пожал плечами.

— А ты? — неожиданно спросил див, улыбнулся, добавив: — Тоже боишься?

Вопрос-проверка. Он будто меня прощупывал.

Боялась ли я его? Нет, никогда.

— Нет, — сказала, отвернувшись. И вспомнила слова, сказанные Майей в ее доме. Люций хранил мою жизнь все эти годы. — Во что ты втянул меня, Моран?

Он молчал слишком долго, и я продолжила:

— Мне всегда говорили держаться от тебя подальше, в ордене утверждали, что ты приносишь беду. Как и все теневые даэвы.

— И что же ты?

— Я… Я же задаюсь вопросом: кто решает, что именно приносит удачу или беду? У нас столько поверий, связанных с этим. — Я далеко не сразу пришла к подобным мыслям, в юности, еще до Академии Снов, и помыслить не могла, чтобы поставить слова наставников под сомнения. — Хотя я правда старалась не разговаривать с тобой. Тебя же, наоборот, это забавляло. Поэтому ты доставлял неприятности.

— Неприятности? Мне кажется, тебе было весело, — вдруг заявил Моран. — И я называл это приключениями.

— И до чего они тебя довели? Где твоя семья, Люций? Почему в хрониках вашего ордена их имен больше нет?

Они умерли…

Взгляд Морана потемнел — моя догадка оказалась верна.

— Сара Сорель, будь осторожна в словах. Может статься, что когда ты все вспомнишь, то придешь извиняться. — Он завел руки за спину и повернулся к крепости.

— И я буду рада принести извинения, если ты будешь их заслуживать, — проговорила я негромко, но он услышал.

— Идем со мной, если хочешь узнать, зачем ты здесь, — помедлив, сухо произнес Люций.

Я не привыкла к темноте в коридорах. В обители светлых даэвов все стены были выкрашены в бежевые тона, мебель изготавливалась из древесины светлых оттенков, а на стенах висели красочные гобелены, поведывающие о самых знаменательных событиях в истории ордена.

В крепости же обстановка оказалась прямо противоположной — крепкая громоздкая мебель, темные шторы, часто встречались красные, черные и золотые краски. Но иногда коридоры и комнаты вовсе пустовали, и даже лампы, подвешенные на изогнутые крюки, аккуратно вырастающие из стен, попадались реже, будто ты оказался в  заброшенном жилище.

Люций шел без спешки, но в то же время не оглядываясь. Я будто наяву чувствовала чужое недовольство — мои слова его задели. Но когда див, пройдя по проходу к высоким дверям из красного дерева, оглянулся, я поняла, что ошибалась. На губах Морана вновь играла усмешка, а я запоздало вспомнила, что его не так-то просто разозлить или обидеть.

Сделав всего пару шагов внутрь комнаты, , я остановилась.

В зале с высокими сводами за массивным столом сидели несколько даэвов. Красивые, благородные… Люций занял свое место во главе, завершив идеальную композицию. Никто бы даже в бреду не подумал, что перед ним обычные люди.

Разглядывая себя сегодня в зеркале, я заметила некоторые перемены — на волосах появился блеск, кожа разгладилась, с щек пропали небольшие шрамы, что наверняка остались у Майи с подросткового возраста. Моя сущность влияла на это тело, понемногу изменяя.

Я молча сделала еще несколько шагов вперед и остановилась, разглядывая присутствующих, как и они меня.

Больше всего внимание привлекал даэв в антрацитовой маске, по которой ползли отблески огней от свечей. Он был облачен в мешковатые одеяния, и даже руки были скрыты перчатками, взгляду не открывалось ни кусочка кожи.