Ильин день - Людмила Александровна Старостина

Эту и многие другие истории о жизни в пионерских лагерях мама всегда вспоминала с большим удовольствием. И когда пришло время ей решать – отправлять свою дочь в пионерлагерь или не отправлять, мама не долго сомневалась. По своему опыту она была уверена, что ребенку в пионерлагере будет хорошо, и такой опыт в любом случае будет девочке полезен. В принципе, она не ошиблась. Хотя положение дел в пионерских лагерях в 60-е годы было уже несколько иным, чем в 30-е и 40-е годы, дисциплины и ответственности со стороны вожатых было уже существенно меньше, но можно сказать, что мне повезло – со мной не случилось ничего плохого. Благодаря тому, что мне пришлось побывать в общей сложности в трех пионерских лагерях, я приобрела новый опыт общения и с ровесниками, и с взрослыми людьми, опыт адаптации в другой среде и вообще узнала много интересного о жизни.

Глава 25. СЕМЕЙНАЯ ЭКОНОМИКА

Материально семья Смолиных жила очень скромно. Бабушка рассказывала, что на воскресенье (и только на воскресенье!) покупали сливочное масло, граммов двести или двести пятьдесят, и кусочек мяса с косточкой: из мяса варили суп или щи на мясном бульоне и делали котлеты. Также в воскресенье всегда варили компот. Таким образом, в выходной день, когда все были дома, в семье был настоящий воскресный обед. В будние дни сливочного масла не покупали. Если вдруг приходили нежданные гости, кого-нибудь из детей посылали в магазин и велели купить сырку, колбаски, селедочку. Хозяйка дома быстро варила картошечку, зимой из бочки, стоявшей в сарае, приносили квашеной капусты, и получался праздник.

Несмотря на то, что Екатерина Алексеевна вела хозяйство чрезвычайно экономно, все вспоминали, что в семье никогда, даже во время войны, не случалось такого, чтобы нечего было поесть. Бабушка не просто очень хорошо готовила. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы хорошо готовить, когда в твоем распоряжении богатый набор продуктов. Екатерина Алексеевна не жалела трудов, чтобы готовить разнообразные блюда из самых простых и дешевых «исходных материалов». Она варила каши, часто пекла блины, оладьи, по праздникам – пироги. Много использовала творог: пекла сырники, запеканки, часто ели просто творог с молоком. Варила грибные и постные супы и заправляла их подсолнечным маслом или сметаной (было такое деревенское слово – «забелить» суп). Если не было сметаны, можно было «забелить» суп и молочком. Очень широко использовала картофель и другие овощи: пекла картофельные запеканки – так называемые картовнички, делала солянки, жарила картофельные, свекольные и морковные котлеты. К картофельным котлетам у нее, как правило, полагался густой соус из грибов, лука, муки и сметаны. Жарила картошку с луком и салом – получалось замечательное второе блюдо. Ну, и так далее.

Я не могу перечислить всего, что могла придумать Екатерина Алексеевна для того, чтобы накормить свою большую семью. Должна повторить: сейчас я рассказываю о том, как жила семья в 30-е годы, задолго до моего рождения. Но, во-первых, традиции бабушкиной кухни в течение многих лет сохранялись в нашей семье и в семьях маминых сестер, Тони и Ираиды, а потом и в семьях их дочерей. И, во-вторых, могу напомнить, что источником моих знаний об истории нашего семейства являются многочисленные, красочные и подробные воспоминания моих любимых родных. Стараюсь сохранить в своих записках то, что запомнила из их рассказов.

Очевидно, благодаря режиму строгой, но разумной экономии, совершенно необходимой в большой семье, Ивану Васильевичу и Екатерине Алексеевне удавалось растить детей без комплексов «бедности». Вероятно, дело было еще и в том, что все друзья и одноклассники детей Смолиных находились примерно в одинаковом положении с точки зрения материальной обеспеченности. Кто-то, возможно, жил и побогаче, но семьи многих ребят были еще более бедными. Школьной формы как таковой не было, дети приходили в школу зачастую одетыми буквально «во что придется», но никто по этому поводу особенно не расстраивался.

Несмотря на то, что в 30-х годах в семье Смолиных работали трое – отец, мать и Тоня, денег всегда было «в обрез». Тем не менее, родители, и отец, и мать, много стараний прилагали к тому, чтобы их дочь-невеста Тоня была одета очень хорошо. У Екатерины Алексеевны был один «секретный» способ прикопить немного денег из семейного бюджета: когда тот или иной член семьи приносил в дом зарплату, одну – две бумажки из этих денег она тут же откладывала, прятала под клеенку, лежащую на обеденном столе, и старалась о них забыть. Все в семье об этом, конечно, знали, но делали вид, что не знают – ведь эти денежки откладывались на какие-то важные покупки. Постепенно «под клеенкой» собиралась какая-то более-менее существенная сумма, тогда отец и мать решали, что именно сейчас следует купить на эти деньги. Чаще всего на деньги «из-под клеенки» покупали наряды для Тони. Как же иначе? Девушка – невеста, умная, красивая, сама зарабатывает, должна выглядеть хорошо. За покупками с дочерью обязательно ходил отец. Рассказывали, что процедура была такой: в выходной день Иван Васильевич одевался по-воскресному, брал у жены деньги, аккуратно клал их во внутренний карман пиджака, и они вдвоем с дочерью отправлялись в центр Москвы высматривать и выбирать для нее красивую одежду.

И сама Тоня, Антонина Ивановна, и бабушка Екатерина Алексеевна, и моя мама всегда с гордостью и удовольствием вспоминали и рассказывали об этих походах отца с дочерью за нарядами. Видимо, для всей семьи такое отношение отца к старшей дочери было проявлением правильности и порядка в семье. Они вдвоем выбирали платья, пальто, обувь, и все покупки были весьма удачными. Как ни странно, хотя, может быть, это совсем и не странно, Иван Васильевич прекрасно разбирался в качестве вещей, которые следовало или не следовало покупать жене и дочерям. Во всяком случае, все отмечали, что Тоня в девичестве одевалась необыкновенно нарядно. Об этом, кстати, свидетельствуют и фотографии Антонины Ивановны той поры.

Мне запомнилось, что, когда я уже была взрослой барышней, и мне случалось показывать тетке Антонине Ивановне какие-то мои новые покупки, импортные вещи, часто приобретенные «по блату», она на них смотрела, как на что-то, ею уже давно пройденное. Например, как-то мне удалось купить в знаменитом магазине ЦУМ настоящий французский костюм из тяжелого темно-красного шелка: юбка на подкладке из более легкого шелка того же цвета, широкие рукава, свободный галстук, высокие плечи, прекрасная декоративная строчка, одним словом, редкая удача. Подружки завидовали, коллеги по работе выражали восхищение (не мной – моим