Дарители. Книга 2. Короли будущего - Екатерина Соболь

Генри проснулся от того, что его осторожно тыкали чем-то в ребра. Он вскинулся и едва не упал: подоконник был широкий, но точно не предназначен для сна. Об этом же явно думал человек, стоявший в трех шагах от него. В руке он держал кочергу, которой и упирался сейчас Генри в бок. Несмотря на подозрительный взгляд, Генри он сразу понравился. После всех пышно разодетых личностей этот наконец-то выглядел нормально: он был в черных штанах и серой рубахе.

– Вставайте, что ли, – проворчал человек, увидев, что Генри открыл глаза. – Нашли место! Кровать вон какая роскошная, а он где!

Сейчас, под веселыми лучами утреннего солнца, комната казалась совершенно мирной. Генри даже понять не мог, чего так испугался вчера. Он опустил ноги на пол, собираясь уже надеть сапоги, и понял, что сапог нет.

– Я их сжег, – сообщил мрачный человек. Генри хотел возмутиться, но не нашел в себе сил. – Раздевайтесь, остальное тоже сожгу. Господин Уилфред велел выдать вам наряд, как у придворных.

Он кивнул на стол, и Генри с тоской увидел стопку разноцветных пыльных вещей, из которой то тут, то там торчали кружева, позументы и пряжки.

– Не надо, – быстро сказал он. – А можно мне такую одежду, как у тебя?

Ему показалось, что глаза его собеседника сейчас вылетят из глазниц – так он их вытаращил.

– Наряд слуги? Вам предлагают разноцветный наряд знати, а вы хотите нашу жалкую черно-серую одежку?

– Хотите, берите себе эту, а мне дайте вашу, – предложил Генри, и незнакомец с грохотом бросил кочергу на пол.

– Вы – не настоящий гость, – хмуро сообщил он. – Я это сразу понял, как вас увидел. Другим вы, может, и задурили голову – иначе как такого сюда впустили, – но со мной этот номер не пройдет, так и знайте!

Почему он так сердится, Генри не понимал, но тут он вспомнил, что не выполнил одно правило людей, которому научил его когда-то Джетт.

– Я Генри. – Он вытянул вперед правую руку. – А тебя как зовут?

– Вот про это я и говорю! У слуг не спрашивают имен, это каждый знает! И никто не жмет нам руки, это неприлично!

Генри быстро убрал ладонь. Он никогда не поймет, как у людей все устроено. Из каждого правила есть куча исключений – как они не путаются?

А сердитый человек вдруг медленно выдохнул, будто из него выпустили весь воздух, и лицо его немного смягчилось.

– Но если уж вам интересно, я Карл. Благородное имя, происходит от слова «король». Моя покойная матушка когда-то твердила, что меня ждет особая судьба, а мне вот чем приходится заниматься!

Он сердито дернул головой, будто отгоняя воспоминания. Лицо его, мягкое и круглое, будто наспех вылепили из глины, а потом, когда она застыла, прочертили резкие линии – длинные складки вдоль лба, в углах губ и глаз. Складки придавали этому мясистому лицу самое суровое выражение, какое Генри только доводилось видеть. А сверху торчали совершенно белые волосы. Не седые – белые, как маргаритки.

– Никогда такие волосы не видел, – сказал Генри, просто чтобы не молчать. Он ожидал новую порцию ругани, но лицо Карла внезапно засияло сдержанным, мрачным удовольствием.

– Светлые волосы – признак высокого происхождения. Мне повезло, я с такими родился. Может, капля благородной крови и во мне есть.

Карл выпятил грудь и важно оперся на стол, но тут же отдернул руку и уставился на оставшуюся на ней пыль. Какое-то время он задумчиво рассматривал ее, а потом, с лицом человека, принявшего важное решение, вытер ладонь о рубашку.

– Уборкой вас беспокоить не буду. Пыль – она вечно назад возвращается. А вы к нам, если не ошибаюсь, все равно ненадолго, – произнес Карл чуть более благосклонно, чем раньше, а потом сказал слово, которого Генри не знал: – Ванна готова.

Генри надеялся, что это какая-то еда, и, когда Карл подошел к небольшой двери в углу комнаты, с готовностью последовал за ним. За дверью оказалась комната, выложенная разными видами гладкого камня. Посередине стояла жестяная чаша, похожая на котелок, только длинный и такой огромный, что человек мог бы забраться в него целиком. Чаша стояла на выгнутых ножках, сделанных в виде лап какого-то зверя, а под ней, в аккуратном каменном очаге, горел огонь. Генри вытаращил глаза. Его что, сварить собрались?

Он схватил со стола тяжелую штуку, которую Ингрид вчера назвала подсвечником, и уставился на Карла с самым зверским видом, на какой был способен. Но того было не так просто напугать – угрюмое лицо он и сам умел делать. Так что Карл только приподнял брови, сел на корточки и погасил огонь. Генри перевел дыхание. Может, все не так страшно. Они с отцом зимой грели в котелке воду для питья, только еще лимонник в нее бросали. Генри подошел, зачерпнул из чаши и отпил. Обычная горячая вода. Ну, отлично. Он отпил еще, потом увидел рядом с этим странным котелком два непонятных кубика: один бледно-желтый, другой зеленый. Мало ли какая у них тут еда. Он лизнул зеленый и поморщился. Горький. Второй оказался не лучше. Но надо было сказать что-то вежливое, и он обернулся к Карлу:

– А можно мне что-нибудь другое? Орехи или яблоко. Хотя мясо было бы лучше всего. Но за воду спасибо, только можно было и поменьше, я все это не выпью.

Карл прислонился к двери, будто ему отказали ноги.

– Лопни мои глаза, – слабым голосом проговорил он. – Я слышал, что за стенами дворца не жизнь, а кошмар, но только сейчас понял какой. Чем же вы там у себя мылись?

– Золой, – объяснил Генри, и до него вдруг дошло. – Это что, целая комната для мытья? – медленно спросил он. Карл прикрыл глаза рукой. – А зачем горячая вода? Сейчас еще зима, на улице полно снега, я им каждое утро обтирался, а летом просто прыгаешь в реку и…

– Все, я больше не вынесу. Всему есть предел, – загробным голосом сообщил Карл и с силой бросил на табурет стопку одежды, которую держал в руках. – Да как вас сюда пустили? Я личный слуга его величества, а вы, вы просто… – Он захлебнулся воздухом, лицо у него покраснело, как закатное небо. – Стены нас охраняют от дикарей вроде вас, иначе вы бы все разграбили! Имейте в виду, я пересчитаю все расчески, все куски мыла, я пересчитаю даже поленья в очаге! – Карл перевел дыхание. – Завтрак через полчаса. Если я понадоблюсь, звоните в этот звонок. Хотя, знаете, лучше не стоит. – И с этими словами Карл развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь так, что стены содрогнулись.

Генри затравленным взглядом оглядел комнату. На полках были расставлены бесконечные щетки, флаконы, склянки и уж совсем непонятные предметы, а на стене висело большое пыльное стекло. Он осторожно протер рукавом пыль – и отпрянул, вдруг увидев себя, а за своей спиной всю комнату. Стекло отражало, как вода в реке, только гораздо лучше. Олдус говорил, что во дворце полно волшебных предметов, но вот этот был просто невероятным. Следующие пять минут Генри провел, заглядывая в волшебное стекло под разным углом. Потом вернулся к большой лохани, разделся, с сомнением залез в нее – и чуть не застонал от удовольствия. Какая же это потрясающая идея – мыться горячей водой. Ему такое никогда и в голову не приходило.