В Коктебеле никто не торопится - Людмила Мартова

Дойдя до перекрестка, на котором находился вход в Дом писателей и в «Творческую волну», Полина остановилась. Здесь стоял маленький магазинчик, торгующий водой, фруктами и нехитрой снедью. Народу в вечерний час в нем было немного, и Полина, которой вдруг смертельно захотелось черного крымского винограда, решила, что здесь ее неожиданным капиталам, пожалуй, ничего не грозит.

Нырнув внутрь магазинчика, она выбрала самую аппетитную гроздь, взвесила ее у веселого, разбитного продавца, аккуратно вытащила из своей сумочки кошелек, расплатилась, со всеми предосторожностями убрала кошелек обратно в сумку и с пакетиком винограда вышла наружу. Одинокий фонарь над входом рассеивал уже почти полностью сгустившуюся ночную тьму, и в трех шагах от себя Полина увидела одного из двух крепких братков, сопровождавших на «Алых парусах» вора в законе. Это был не тот парень, которого она уже дважды видела рядом с Ларисой, а его напарник, но она сразу поняла, что следит он именно за ней.

«Боже мой, какая же я дура, – холодея, подумала Полина и быстро отвернулась, чтобы ее соглядатай не понял, что его заметили. – Ну, конечно же, он ведет меня от самой набережной. Они искали Ларису, которая улизнула от них, и когда нашли, то один остался с ней, а второй пошел за мной. Уже несколько дней я попадаюсь им на глаза с пугающей периодичностью. Они наверняка видели, как Лариса передала мне деньги, и теперь хотят узнать, где я живу. Боже мой, я же чуть было не привела их к маме и Оле!»

Идти в «Троянду» было нельзя. Полина скорее дала бы себя убить, чем подвергла опасности маму и сестренку. Однако и оставаться на ночной улице тоже было небезопасно. Рано или поздно толпа отдыхающих, в которой ей ничего не грозит, разойдется по дамам, и тогда Полину можно будет брать, что называется, за жабры голыми руками.

Решение пришло внезапно. Нырнув в калитку Дома писателей, Полина быстро пошла по вымощенной плиткой дорожке ко входу в ресепшен.

– Чем вам помочь? – Из-под свода подвального помещения выступил немолодой охранник. – Ресепшен закрыт уже.

– Мне нужно срочно найти одного из ваших гостей, – быстро сказала Полина. Краем глаза она видела, как ее преследователь зашел на территорию отеля и теперь прохаживался по тропинке, ведущей к арт-галерее «Подзаборники». – К сожалению, я не знаю его фамилии. Только имя. Его зовут Никита, он писатель и…

– Простите, мы не даем сведения об отдыхающих, – пресек ее охранник. – Так что, даже если бы вы знали его фамилию, это бы ничего не меняло.

– Но мне очень нужно, поверьте. – В голосе Полины зазвучало отчаяние. – Это практически вопрос жизни и смерти.

– Ну, покричите под окнами. – Охранник слегка пожал плечами. – Половина номеров сюда выходит, так что, может, услышит вас ваш знакомый.

– Уже услышал. – С балкона, который располагался на первом этаже практически рядышком с лестницей на ресепшен, сквозь ночную тьму ей улыбался Никита, и у Полины даже ноги ослабли от острого облегчения. – Ты чего шухер поднимаешь, Пони? Случилось что?

– Никита, мне нужна твоя помощь, – быстро ответила Полина, подходя к самому балкону. – Я не могу идти домой, понимаешь?

– С мамой, что ли, поссорилась?

– Нет. – Она опасливо посмотрела в сторону «Подзаборников», где в свете фонаря была видна голова сопровождавшего ее соглядатая.

– Так, щас разберемся, поднимайся вон там. Моя дверь первая справа, – сказал Никита, и она послушно потрусила в сторону лестницы.

– Никита, мне нужно у тебя переночевать, – зайдя в комнату, быстро сказала она и зажмурилась, чтобы не видеть смешинок в его глазах. – Ты, пожалуйста, не подумай ничего такого.

– Уже подумал, – перебил он ее.

– Никита, мне не до смеха. – Она судорожно сглотнула и сжала руки в кулаки. – Похоже, я вляпалась в какую-то нехорошую историю. И теперь… В общем, за мной следят.

Смешинки в глазах сменились недоверием, потом выражение лица писателя стало серьезным. Он два раза повернул ключ в замке своей двери, быстрыми шагами пересек комнату и запер балконную дверь, задернул плотную штору, щелкнул кнопкой чайника и, усадив Полину на широкую кровать, при виде которой она невольно покраснела, деловито сказал:

– Рассказывай.

К концу короткого рассказа Полине стало вдруг так страшно, что она не выдержала и горько расплакалась. Задумчивый Никита, до этого не прерывающий горячечного потока ее слов, сходил в ванную и по-прежнему молча протянул упаковку бумажных носовых платков. Полина трубно высморкалась и с благодарностью посмотрела на него.

– Вот смотрю я на тебя и думаю: вроде на идиотку ты не похожа, – задумчиво начал он, – а поступки совершаешь один глупее другого. Ну, как ты могла, найдя телефон, потащиться к этой неведомой художнице, вместо того чтобы отнести его в полицию, уж коли ты поняла, что это телефон погибшего на пляже? Кстати, я так и не понял, с чего ты это взяла.

– Я же тебе говорю: он назвал меня ее именем, а потом в телефоне я нашла это имя, а на экране – ее фотографию. Как-то у меня в голове все одно к одному и сложилось.

– Сложилось у нее, – буркнул Никита. – Уму непостижимо. Утаить от следствия улику! А если бы он неопознанным остался?

– Но не остался же! Его паспорт в полицию подкинули. Ты же можешь это проверить. И если выяснится, что художница в этом мне не наврала, значит, и во всем остальном она тоже сказала правду.

– Какую правду? Она же вообще ничего тебе не сказала. Ты не знаешь, кто она такая, что здесь делает, почему за ней по пятам ходят бандиты… А ты, как доверчивая дурочка, уж прости, взяла у нее огромную сумму денег, чтобы передать на деревню дедушке.

– Бабушке, – сквозь слезы улыбнулась Полина.

– Какая разница?! Откуда ты знаешь, что на той бумажке, что она тебе дала, действительно адрес матери этого Димы? А вдруг ты просто курьер, который втемную используется для передачи денег? Или там не деньги?

– Она велела проверить, чтобы я убедилась, что это не наркотики. – Полина и сама не знала, почему защищает совершенно незнакомую ей женщину, к которой, вопреки всяческой логике, почему-то прониклась невольной симпатией.

Сняв с шеи свою сумочку, она вытащила перевязанный пакет и развернула его. В нем действительно лежали доллары, десять тысяч, как и было обещано. Никита бдительно осмотрел каждую банкноту, чуть не понюхал и не попробовал на зуб, затем, тщательно водя пальцем по строчкам, изучил адрес, написанный от руки на маленькой бумажке, потом изучил извлеченный Полиной из недр сумочки перстень и, наконец, злобно уставился на нее:

– Нет, я все равно не понимаю, как ты могла во все это вляпаться?!

– А я не понимаю, зачем теперь за мной следить, – жалобно ответила Полина. – Я же эти деньги не украла.