Последние записки красивых девушек - Линн Уэйнгартен

Сбрасывали карты в центр стола и выпивали, а потом Райан танцевал как стриптизер и снял рубашку, а Делия истерически смеялась.

– А ты была права, – громогласно заявила она, смахивая со щек слезы. – Он не такой уж зануда.

Райан сделал вид, что обиделся.

– Ты была права, – сказал он Джун, кивнув в сторону Делии. – Она не совсем «ку-ку».

– Нет, я совсем «ку-ку». – Делия поиграла бровями.

– О’кей, – согласился Райан. – В хорошем смысле.

Игра продолжилась дальше. Они еще выпили. Делия опрокинула содержимое кружки прямо в рот Джун, а Райан приставал с непристойными предложениями к ананасу. Потом Джун пыталась снять лифчик, не снимая рубашки, в результате чего свалилась с кушетки, а лифчик застрял у нее на шее.

А потом они играли в Твистер! И пытались танцевать! И все завалились на кушетку! И было так странно и так смешно! Но когда Джун увидела, как губы Райана и Делии встретились, что – в этом она не сомневалась – входило в правила игры, внезапно поняла, какая это ужасная ошибка. И даже сквозь пьяный туман ощутила панический страх.

А потом ее затошнило.

Она встала, покачиваясь на нетвердых, словно бы ватных ногах. Надо выйти отсюда. Ей очень нехорошо – пожалуй, так плохо Джун еще никогда не было.

– Мне надо в туалет, – выдавила она с трудом. Похоже, никто не услышал.

Не хватало еще, чтобы ее вырвало прямо здесь. Она пошла к двери, стараясь не оборачиваться, чтобы не видеть их. Лицо горело огнем, она была вся потная, но ее при этом знобило. Стены двигались, и Джун пыталась ухватиться за них, а потом и вся комната закружилась в вихре. Ей удалось добраться до ванной. Там было ослепительно светло, и когда она бросила взгляд в зеркало, то увидела в нем чудище – растрепанное, с опухшей физиономией и ярко-красным вишневым сиропом на подбородке. Больше смотреть в зеркало не было сил, Джун выключила свет, села на пол и прислонилась щекой к прохладному фаянсу основания раковины. Она ждала, когда же ее вырвет, но ничего не вышло. Подумала: «Интересно, если ты выпьешь много спиртного и тебя не вырвет, это наследственное?» – а потом удивилась, что в таком состоянии вспомнила слово «наследственное». Через пару секунд поняла, что имела в виду другое слово, похожее, только длиннее, но какое, вспомнить не смогла. А потом подумала о своей матери, о Райане и Делии в гостиной и расплакалась.

Когда Джун перестала плакать, то все еще была в ванной комнате. А они где? Почему она одна? И кто знает, может, заснула, потому что потом Райан включил свет, подал ей стакан с водой и, поглаживая по спине, участливо спросил:

– Джуни, ну как ты?

И через секунду Джун забыла обо всем, что произошло до этого. За исключением того, что Райан гладил ее по спине. А рядом была Делия, лучшая подруга. Они куда-то надолго уходили, да? А она была здесь одна, так?

– Привет, Ди, – выдавила Джун. Она собиралась спросить подругу о чем-то очень важном, но не могла вспомнить, о чем именно. – Ди? – сказала опять Джун и хотела посмотреть Делии в глаза, но та отвела глаза в сторону.

Понятия не имею, куда еду, но одно знаю точно – мне надо уехать отсюда. Мчусь на большой скорости, стискивая руками руль. Какого черта? Не могу взять в толк, что происходит.

Перебираю все факты, пытаясь сосредоточиться на том, что мне известно: чуть меньше года назад Делия написала это письмо, но так и не отправила. У Райана был еще один телефон, который использовался исключительно для общения с Делией. Накануне ее смерти он отправил Делии сообщение, стоя у порога ее дома, и это не было обычным дружеским поздравлением. Это он находился рядом с Делией, когда она мне звонила, орал на нее. А на следующий день ее не стало, и в пакете с мусором лежит положительный тест на беременность. Мозг соединяет точки, образуя мысленную картинку, и, когда я ее вижу, мне становится совсем тошно.

На подставке жужжит мой телефон. На дисплее высвечивается: РАЙАН.

Останавливаюсь на стоянке рядом с парком. Небо бело-серое. Какой-то папаша с сыном выгуливают маленькую собачку. Бегают два малыша в зимних курточках. С неба, плавно кружа, падают мохнатые снежинки. А меня словно жарят в аду.

Набираю Джереми, он отвечает после первого гудка.

– Привет, Джереми. – Голос у меня напряженный, будто не мой. – Хочу у тебя кое о чем спросить.

– Привет, Джун. С тобой все в порядке?

Представляю его крупное квадратное лицо, светлые глаза с покрасневшими белками. С трудом выдавливаю из себя слова:

– Делия была беременна?

– Нет, точно нет, – выпаливает он. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Откуда такая уверенность? – продолжаю гнуть свою линию. – Откуда ты знаешь?

– Да потому что мы… Ну, я хочу сказать… – Он понижает голос. – Мы с ней спали всего два раза, и оба раза предохранялись. – Делает паузу. – Я всегда думал, нужно с этим подождать до свадьбы, поэтому чувствовал свою вину, ну и, даже не знаю. Так что, если она мне не изменяла… – Голос у него срывается. – Нет, она не могла со мной так поступить…

Однако любой, кто хорошо знал Делию, не сомневался бы – она могла так поступить. И, судя по всему, именно так и было. Так он мне врет? Или сам себя обманывает?

– Я нашла тест на беременность. У нее дома. – Умолкаю, а сердце бухает в ребра. – То есть в гараже, в пакете с мусором, – быстро уточняю я. – Тест положительный.

Джереми долго молчит, а потом спрашивает:

– Кто отец? Кто это мог быть?

Рассказываю ему про секретный телефон Райана со звонками на номер Делии.

– Постой, ты имеешь в виду Фискера? – спрашивает Джереми. – Но ведь он был… – делает паузу. – Ничего не понимаю. Разве он не твой бойфренд?

На промерзшей серой площадке малыш залезает на качели. Папа стоит сзади и толкает их.

– Был, – говорю я. – А теперь, похоже, уже нет…

И как только слышу свои слова, отчетливо понимаю: да, это в прошлом. После всего, что было, после стольких переживаний и волнений, после всех моих стараний держаться за него. Вот и все. Больше держаться не за кого.

Голос Джереми в трубке едва слышен.

– Мне пора идти, – говорит он и отключается.

А я сижу в машине и смотрю на мальчика с папой. Малыш радостно хохочет, взлетая на качелях в воздух.

Снова звонит телефон, на этот раз номер мне не знаком. Отвечаю.

– Привет. – Голос женский, с легким южным акцентом.

Эшлинг.

– Послушай, сразу хочу перед тобой извиниться, – говорит она. – Поэтому и позвонила. Извини за то… за то, как я вела себя в тот раз. Просто хотела защитить Делию, что-то вроде того, но это было глупо. Нам обеим сейчас нелегко. Вот я и решила позвонить тебе. – Она переводит дух. – Ну вот, сказала. – Опять молчит. – А еще хотела убедиться, что ты больше не забиваешь себе голову всякой ерундой про Делию, ну той, что несла тогда в кафе… Хорошо? Ну, я о том, что с ней случилось.