Робин Гуд - Александр Дюма

Бродяге пришлось повиноваться — какое уж сопротивление без оружия! И он убежал, причем с его уст срывались потоком проклятия и угрозы рано или поздно отомстить за себя.

Лесник же тотчас стал приводить в чувство бедную Марианну; девушка недвижно лежала на траве, похожая на сброшенную с пьедестала мраморную статую, и струившийся с неба бледный свет луны усиливал такое впечатление.

Неподалеку от того места бежал извилистый ручеек, и лесник перенес девушку туда; он брызнул ей на виски и лоб холодную воду, она открыла глаза, словно пробудившись от долгого сна, и воскликнула:

— Где я?

— В Шервудском лесу, — просто ответил лесник. Услышав незнакомый голос, Марианна попыталась вскочить и снова пуститься в бегство, но силы изменили ей, и, умоляюще сложив руки, она жалобно произнесла:

— Не причиняйте мне зла, сжальтесь надо мной!

— Успокойтесь, барышня: негодяй, посмевший напасть на вас, уже далеко, а если он пожелает приняться за старое, то даже до складки на вашем платье не дотронется, как ему уже придется иметь дело со мной.

Марианна все еще дрожала и со страхом озиралась вокруг, но голос, который она слышала, казался ей дружественным.

— Не угодно ли вам, барышня, пойти со мной в нашу усадьбу? Я ручаюсь, что вам там окажут хороший прием. В усадьбе есть юные девушки, которые будут к вашим услугам и успокоят вас, сильные и крепкие молодые парни, которые вас защитят, и старик, который заменит вам отца. Пойдемте в усадьбу, пойдемте.

В его предложении было столько сердечности и искренности, что Марианна невольно встала и, ничего не говоря, пошла за ним. Воздух и движение привели ее окончательно в чувство, она стала яснее все понимать, к ней вернулось хладнокровие; она постаралась повнимательнее разглядеть в свете луны своего спасителя; какое-то смутное предчувствие, что этот незнакомец — друг Гилберта Хэда, заставило ее спросить:

— А куда мы идем, сударь? Не полет ли эта дорога к дому Гилберта Хэда?

— Как?! Вы знаете Гилберта Хэда? Вы, случайно, не его дочь? Вот уж и выбраню я старою хитреца за то, что он скрывал от нас свое сокровище. Простите и не обижайтесь на меня, но я давно знаю доброго Хэда и его сына Робин Гуда и не думал, что они такие скрытные люди.

— Вы ошибаетесь, сударь, я вовсе не дочь Гилберта, но я его друг, его гость со вчерашнего дня.

И Марианна поведала ему все, что с ней случилось с той минуты, как она вышла из дома Гилберта; затем она стала горячо благодарить его за спасение.

Но не успела она закончить, как лесник, покраснев, прервал ее:

— Не следует и помышлять о том, чтобы сегодня же вернуться к Гилберту; дом его далеко отсюда, а усадьба моего дяди всего в двух шагах; здесь вы будете в безопасности, мисс, а чтобы ваши хозяева не беспокоились, я сам пойду известить их о вас.

— Тысячу раз благодарю вас, сударь, и принимаю ваши предложения, потому что падаю от усталости.

— Не стоит благодарности, мисс, я просто исполняю свой долг.

Марианна и в самом деле падала с ног, ее качало из стороны в сторону; лесник заметил это и предложил ей опереться на его руку, но девушка так задумалась, что не заметила протянутой руки и продолжала идти.

— Мисс, вы что, не доверяете мне? — грустно спросил молодой человек, снова предлагая ей руку. — Вы боитесь опереться…

— Я полностью доверяю вам, сударь, — ответила Марианна, тотчас беря своего спутника под руку, — ведь вы неспособны обмануть женщину?

— Это уж точно, мисс, неспособен… Маленький Джон на это неспособен… Ну, обопритесь покрепче на руку Маленького Джона; да я вас и на руки возьму, если понадобится, и мне не тяжелее будет вас нести, чем горлинке прутик.

— Маленький Джон?! Маленький Джон?! — изумленно прошептала девушка, поднимая голову, чтобы измерить глазами огромный рост своего кавалера. — Маленький Джон!

— Да, Маленький Джон; так меня называют, потому что росту во мне шесть футов и шесть дюймов, и плечи по ширине соответствуют росту, потому что я ударом кулака укладываю быка, а ноги мои могут без устали прошагать сорок английских миль, и нет ни танцора, ни бегуна, ни борца, ни охотника, который бы меня одолел, и шестеро моих двоюродных братьев, моих товарищей, сыновей сэра Гая Гэмвелла, все меньше меня ростом; вот потому-то, мисс, того, кто имеет честь вести вас под руку, люди, знающие его, называют Маленьким Джоном; разбойник, напавший на вас, хорошо меня знает и оттого-то и не стал сопротивляться, когда Пресвятая Дева, которая всех нас хранит, вывела вас на меня. Позвольте еще добавить, мисс, что я не только крепок, но и добр, а зовут меня по-настоящему Джон Нейлор, я племянник сэра Гая Гэмвелла, лесник я по рождению, лучник по склонности, служу егерем, и месяц тому назад мне сравнялось двадцать четыре года. Беседуя и смеясь, Марианна и ее спутник шли к усадьбе Гэмвеллов; вскоре они дошли до опушки леса и перед ними открылось великолепное зрелище; девушка, несмотря на крайнюю усталость, не могла налюбоваться чудной картиной. Впереди расстилалось пространство в несколько квадратных миль, окаймленное темно-зеленой кромкой лесов, в разных местах виднелись очаровательные селения, расположенные то на опушке, то на холме, то в долине; призрачно белели домики, стоявшие поодиночке или группами вокруг церкви, с колокольни которой доносился сигнал тушить огни.

— Вон там, правее деревни и церкви, — сказал Маленький Джон своей спутнице, — видите большое строение, в окнах которого, полуприкрытых ставнями, блестит яркий свет? Видите, мисс? Так вот, это усадьба Гэмвеллов, дом моего дяди. Во всем нашем графстве вряд ли сыщется жилище удобнее, а уголка, красивее этого, нет во всей Англии. Что скажете, мисс?

В ответ на восторги племянника сэра Гая Гэмвелла Марианна улыбнулась.

— Поспешим же, мисс, — продолжал молодой человек, — ночная роса обильная, и, перестав дрожать от страха, вы задрожите от холода, а мне бы этого не хотелось.

Вскоре на Маленького Джона и его спутницу с лаем налетела свора спущенных сторожевых псов. Молодой человек грубовато-ласково утихомирил их, а нескольких самых восторженных собак раза два ударил палкой; потом они прошли мимо нескольких слуг, с удивлением смотревших на них и почтительно кланявшихся, и вошли в большой зал как раз в ту минуту, когда вся семья собиралась сесть за стол ужинать.

— Мой добрый дядюшка! — воскликнул молодой человек, подводя Марианну за руку к креслу, на котором восседал почтенный сэр Гай Гэмвелл. — Прошу вас оказать гостеприимство этой прекрасной и благородной девушке.

Провидению угодно было избран, меня, недостойного, своим орудием, чтобы спасти ее от рук подлого разбойника.

Марианна во время своего бегства потеряла в лесу бархатную повязку, которая обычно поддерживала ее длинные волосы, и, чтобы не мерзнуть, согласилась накинуть на себя плел Маленького Джона, покрывающий ее голову и связанный концами на груди; ее нежное лицо едва виднелось из-под него. Чувствуя себя неловко в таком головном уборе, или, быть может, несколько смущенная тем, что ей пришлось показаться людям в веши, составляющей предмет мужского наряда, девушка быстро скинула с себя плед и предстала перед семейством Гэмвелл во всем блеске своей красоты.