Торнсайдские хроники - Ольга Куно

— Да, — хрипло ответил один из мужчин. — Он не успел даже пикнуть.

— Очень хорошо. Распакуйте его.

Приятный баритон графа трудно было с чем-нибудь перепутать.

Пленника развязали и, особенно с ним не церемонясь, стащили с головы мешок. Тот склонился к земле, опираясь руками о колени, и часто задышал, хватая ртом воздух. Волосы были растрёпаны, вспотевшая рубаха липла к телу. Я изо всей силы напрягла глаза. Мне только кажется, или я знаю этого человека? Нет, лично знакомы мы не были, но мне доводилось видеть его на некоторых церемониях. Если я не ошибалась, то это был Бенсон Бридж, глава местной купеческой гильдии.

— Ну что, Бен, теперь ты понял, что я не шучу? — спросил Рейвен, подтверждая моё предположение таким обращением.

Бридж поднял на него затравленный взгляд.

— Тебе это так просто с рук не сойдёт, — процедил он, стараясь не терять лицо.

Граф усмехнулся.

— Ну разумеется, сойдёт, — возразил он. — Никто даже не знает, что тебя привезли ко мне. Зато о твоей любви к бутылке известно всем. Подвыпил человек, шёл, споткнулся, да и упал в какой-нибудь овраг, а там его и вовсе волки съели. Бывает такое? Бывает, — подтвердил он, видя, как торговец нервно сглотнул. — А я ведь тебя предупреждал: не переходи мне дорогу. А теперь предупреждать поздно. Уведите его вниз. — Это было сказано тем двоим, что доставили сюда Бриджа.

— И что с ним делать дальше? — спросил один из них.

— Посадите в седьмую камеру, — ответил Рейвен, пристально глядя на торговца.

— А дальше?

— Дальше как обычно. Пристегните и нажмите на рычаг. Всё. Я должен вернуться к гостям.

Граф развернулся и зашагал обратно к замку. Его люди потащили куда-то торговца. Я рискнула чуть-чуть высунуться из кустов. Уж очень хотелось понять, что это за такое "вниз". Куда они собирались уволочь пленника? Ответ я получила на удивление быстро. Ярдах в восьми к востоку от того места, где состоялась встреча с графом, лежал большой серый камень овальной формы. Человек графа сдвинул его в сторону, насколько я могла судить, чрезвычайно легко. И, частями, нырнул в разверзшуюся под камнем темноту, словно в болото погрузился. Второй затолкал туда же Бриджа, и сам последовал примеру остальных. Вытянувшиеся из темноты руки с лёгкостью водрузили бутафорский камень на место.

Я снова опустилась на землю в своём укрытии. Тут всё было более или менее ясно. Очередной потайной лаз, ведущий всё в тот же подземный ход, по которому мы с графом не так давно благополучно бежали от барона. Отсюда можно было попасть либо в тот же самый коридор, либо в один из тех, что от него ответвлялись. А вот что это за загадочная седьмая камера, и что происходит, когда в ней нажимают на рычаг… Пожалуй, я не хотела этого знать. Чутьё же газетчицы молчало, не торопясь извещать свою обладательницу о том, что узнать об этом ей всё же в перспективе придётся.

Зато история с Клариндой ван Дрейк приобретала теперь новые краски. Что, если барон был прав, обвиняя графа в её загубленной судьбе? Сейчас я уже ни в чём не могла быть уверена. Если Рейвен действительно был виновен, выходило, что именно я помешала свершиться возмездию. С другой стороны, я в первую очередь спасала не графа, а свою собственную жизнь. Так что даже если бы точно знала, что Рейвен виновен, вернее всего всё равно поступила бы также. Так что выходило, что именно готовность барона действовать, невзирая на средства и не щадя случайных свидетелей, привела к плачевному для него результату.

Ещё какое-то время я просидела в кустах, не рискуя слишком рано покидать своё убежище. Потом осторожно выбралась из парка и, покинув территорию замка, возвратилась домой.

Долго раздумывать над выбором дома свиданий я не стала. Остановилась на одном популярном борделе, располагавшемся в самом центре города, но, как и все заведения такого рода, не на основной улице, а в маленьком переулке, где он не мозолил глаза добропорядочным гражданам. Зато, уже оказавшись в таком переулке, трудно было усомниться в назначении двухэтажного особняка с большим количеством окон, занавешенных алыми шторами. Ещё меньше сомнений оставляла закреплённая над дверью вывеска, на которой недвусмысленно красовалась розовая камелия, символ страстного желания.

К дому свиданий я подошла ближе к вечеру, так как предполагала, что в это время суток застану большее число девушек на рабочем месте. Поправив съехавшую за спину сумку, громко постучала в дверь.

Примерно через минуту на пороге возник здоровый широкоплечий детина, одетый в ливрею, чем-то напоминающую лакейскую. Привратник осмотрел меня критическим взглядом, безошибочно определил пол посетительницы и безапелляционно произнёс:

— Жён, невест, матерей и сестёр не пускаем.

И попытался захлопнуть у меня перед носом дверь. Ничего не получилось: я своевременно поставила в проём ногу.

— А я не жена, не невеста, не сестра и тем более не мать, — радостно оповестила его я.

— Кузин тоже не пускаем.

— А я и не кузина! Я газетчица.

— Да хоть бы белошвейка, — пожал плечами привратник. — Пускать не велено!

С этими словами он всё-таки сумел захлопнуть дверь, оставив меня снаружи, к счастью, вместе со всеми частями моего тела: ногу я успела вовремя выдернуть.

Я задумалась, внимательно разглядывая оказавшийся таким неприступным бордель. Вы только подумайте, в монастырь и то попасть легче! Ну да не беда; когда это меня останавливали закрытые двери? Раз стандартным образом не пускают, будем подходить к делу творчески.

Я в очередной раз подняла взгляд на плотно занавешенные окна. В принципе можно пойти и этим путём. По сравнению с настоящей каменной башней второй этаж особняка — это сущие пустяки. На мгновение перед глазами встала забавная картинка. Небольшая комната прямоугольной формы, кровать, застеленная алым бельём, на кровати мужчина и женщина, он сверху, процесс в самом разгаре. Внезапно в оконном проёме возникает заинтригованное лицо газетчицы. Она забирается на подоконник, оттуда спрыгивает в комнату. Те двое, что находятся на кровати её, ясное дело, не замечают. Газетчица на цыпочках подходит поближе, интеллигентно стучит пальчиком по спине мужчины и извиняющимся голосом говорит:

— Простите, не могли бы вы ненадолго прерваться? Я хотела бы взять у вашей дамы интервью.

Или нет, нет, лучше так: подходит она и говорит:

— Леди и джентльмен, ни в коем случае не прерывайтесь, просто ответьте мне параллельно на пару вопросов. Опишите, какие именно чувства вы испытываете в данный момент?

Я ухмыльнулась. Ладно, подождём; воплотить такой план в жизнь я всегда успею. Лучше попробую сочинить легенду, которая позволит мне быстро и беспрепятственно пройти в особняк через дверь.

Подумаем: кого вообще пропускает внутрь этот привратник? Работающих здесь девочек, это понятно, но их он наверняка всех знает в лицо. Поставщиков? Портних? Стоп! Я хлопнула себя ладонью по лбу. Ну, конечно, клиентов! Я поджала губы, пеняя самой себе на несообразительность. Надо было прийти сюда в мужском платье. С другой стороны, внешность у меня совсем не мужеподобная. К тому же в мужскую одежду я стараюсь не переодеваться из принципа, стремясь доказать, что женщина при должном желании и способностях прекрасно может добиться всего, чего захочет.