Сладкая пытка - Оливия Гейтс

– Я же попросил не трогать Дженан, – сухо ответил Нумар.

– Да ладно. У тебя есть способ заставить меня не делать этого?

– Если тебе дороги твои собственные семейные тайны, ты закроешь свой рот, отдашь мне этот кейс и уберешься ко всем чертям.

– Уйти и не посмотреть твой дом, этот дворец из «Тысячи и одной ночи»?

– Кобра, я ведь могу забрать его у трупа.

Ричард неприятно захохотал.

– Спасибо, Призрак, но я умру как-нибудь в другой день. – Он приподнял кейс и прижал его к груди. – Я летел сюда целых пятнадцать часов. Разве я не заслужил того, чтобы ты предложил мне хотя бы выпить?

– Нет. Дай мне эти чертовы документы.

– Вот так просто? Я ничего не получаю взамен.

– Получишь. Я тебе должен кое-что. Можешь забрать это в любое время.

– Заберу прямо сейчас. Я хочу выпить.

Нумар закипел от ярости. Он мог бы превратить Ричарда в кровавое месиво. Но, поскольку они были с ним на равных, Ричард мог сделать с ним то же самое. А Нумар не хотел, чтобы Дженан увидела его раненого и окровавленного. Ее сердце все еще болело при виде его шрамов, и он не хотел лишний раз огорчать ее. Поэтому нужно постараться избежать насилия.

– И я хочу увидеть то волшебное создание, которое сумело поставить тебя на колени, – добавил Ричард.

Нумар уже было смирился с мыслью, что ему придется угостить своего непрошеного гостя напитком, но, услышав его последние слова, передумал.

– Ты можешь просить все что угодно, равное по цене тому, что я собираюсь получить от тебя. Все, что касается Дженан, бесценно и никогда не будет предметом обсуждения ни с тобой, ни с кем-нибудь еще. Теперь я не дам тебе и глотка воды, даже если ты будешь умирать от жажды. Поэтому можешь забыть об этом и убираться к черту.

Ричард переместил кейс за спину.

– Ты ведь знаешь, что я от своего не отступлю. И я никуда не уйду. Что ты мне сделаешь? Убьешь? Ты хотел этого на протяжении последних двадцати пяти лет.

– Если не будет другого способа избавиться от тебя.

Глаза Ричарда зажглись дьявольским огнем, и он с вызовом посмотрел на Нумара, у которого все внутри сжалось от готовности к финальному сражению, мысль о котором сжигала его с пятнадцати лет. Тут вдалеке послышался шум.

Это возвращалась на вертолете Дженан.

Нумар бросился по ступенькам на вертолетную площадку.

– Спасибо вертолету, спас, – насмешливо бросил Ричард Нумару. – Тебя.

Нумар остановился там, где обычно ждал Дженан, не спуская глаз с приземляющегося вертолета. Ричард подошел и встал рядом.

– Кажется, это твоя любимая. Я вовремя и все-таки встречусь с ней.

Нумар подозрительно посмотрел на своего собеседника:

– Так ты специально подгадал время, чтобы перехватить ее?

– Черт возьми, Призрак, да ты еще в худшем состоянии, чем я предполагал. – Брови Ричарда удивленно поползли вверх. – Как я мог знать, когда она прилетит? Или она появляется здесь в определенное время?

– Ты узнаешь все, что хочешь узнать.

– Это правда, но только если я хочу узнать. Несколько минут назад я даже не подозревал, как много эта женщина значит для тебя. И для чего мне, как ты говоришь, перехватывать ее?

Это звучало разумно. Возможно, Нумар просто становился чрезмерно подозрительным.

Но это никогда не было излишним. И с таким человеком, как Ричард, всегда приходилось быть настороже. Он давно мог догадаться о чувствах Нумара по отношению к Дженан и приехать сюда, замышляя что-то недоброе.

Нумар схватил своего противника за грудки и посмотрел ему прямо в глаза:

– Послушай, Кобра, если ты выйдешь за рамки дозволенного, я сотру тебя в порошок. Я в долгу перед тобой за то, что ты достал оригиналы подписанных документов, лишающих Хасана прав на последние акции и облигации Зафраны, но ты прилетел сюда только потому, что настоял, что эти бумаги слишком важны, чтобы передавать их с посыльным. Мне следовало понять, что ты едешь сюда не потому, что тебя заботят эти самые документы или мои планы.

– Нет? Так почему же я вообще взялся помогать тебе? Можно было просто послать тебя куда подальше.

– Ты хочешь сказать, что тебе не все равно? Умру я или останусь в живых? Кобра, не забывай, речь идет о нас с тобой.

– Как будто ты когда-нибудь позволял мне забыть об этом, – вздохнул Ричард. – Но я также не забываю, что когда-то мы были лучшими друзьями.

– Да, пока ты не донес на меня, что я планирую побег, чтобы заслужить расположение своего начальства. Я до сих пор ношу на своем теле шрамы, которые достались мне на протяжении тех двух месяцев, когда меня пытали, и я был на волоске от смерти.

Свершилось. Наконец он высказал то, что так долго мучило его.

– Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему я это сделал? – пристально посмотрел на него Ричард.

– Нет. Я уже знал ответ. Кобра, ты сознательно выбрал путь монстра. И ты не изменился.

– Ты тоже не менялся, пока не появилась принцесса аль-Гамди.

– Не думай, что любовь к ней превратила меня в домашнего зверька. Когда у хищника появляется пара, он становится еще более смертельно опасным.

– И еще более уязвимым.

Нумар не успел ответить. Дверь вертолета открылась, оттуда выпрыгнула Дженан и бросилась к нему. Позабыв о Ричарде, он поспешил ей навстречу.

Его сердце забилось от радости. Нумар любовался огненными волосами Джен, в которых играли лучи заходящего солнца, золотым огнем отражавшимся в ее глазах. Он жил, чтобы видеть эту улыбку, чувствовать это тело, вся она стала смыслом его жизни.

Вдруг выражение ее лица изменилось, а шаги замедлились. Она заметила чужака.

Нумар подошел к ней и заключил ее в свои объятия.

– Кто это? – вопросительно посмотрела на него Дженан.

– Ричард Грейвс, – выдавил Нумар. – Мой партнер.

– Он ведь не из братства «Черного замка»?

У Нумара похолодело внутри. Каждый раз, когда Дженан упоминала кого-нибудь из его собратьев или делала какое-то замечание, в точности отражавшее истину, которую он скрывал от нее, Нумар едва сдерживался, чтобы не выложить всю правду. Своим бесхитростным чутьем она догадывалась, что он сказал ей далеко не все.

Но Дженан принимала его таким, как есть, и это давало надежду, что она не бросит его, когда вскроется вся правда.

– Нет, он не из наших, – покачал головой Нумар.

– Я думала, что «Черный замок» – это партнерство исключительно между тобой и теми, кого ты считаешь своими собратьями.

– К сожалению, Ричард – исключение из этого правила.