Мужья-тираны. Как остановить мужскую жестокость - Ланди Бэнкрофт

И будь она проклята, если проиграет эту игру до того, как она началась.

Время летело незаметно, дни переходили в недели, и весна медленно уступила свои права лету. Никандрос успел забыть, как сильно ему нравился Дрэкон в эту пору года, когда город словно пробуждался к жизни. Теперь он едва замечал, что творилось вокруг, после того как Андреас согласился с его планами по изменению инвестиционной политики княжества.

И передал Никандросу бразды правления экономикой.

Как только он подписал сделку с компанией Габриеля, двери его кабинета не закрывались ни на минуту. Приходили члены кабинета министров и государственного совета. Одни верили в способность Никандроса поднять экономику княжества, другие делали ставки, что у него ничего не получится.

К концу первой недели на его столе высилась горка приглашений на королевские балы и другие вечеринки, которые устраивались влиятельными людьми их небольшого государства.

Никандросу пришлось найти себе помощника по административным вопросам, секретаря по связям с общественностью и пиар-ассистента – персонал, абсолютно ненужный для его фактической работы.

Жизнь Ника менялась стремительными темпами, и не только в плане работы. Если он был человеком с определенной миссией, у Мии, казалось, была ее собственная, хотя он не мог понять, в чем именно она заключалась.

Единственное, что он мог сказать, – это то, что Мия изменилась. По тому, с какой легкостью она ставила на место Элени и Андреаса, когда те вмешивались в дела Никандроса, он мог сказать, что она нашла собственный подход к его брату и сестре.

Он все чаще ловил на себе ее взгляды, но их общение сводилось к простому обмену вежливостями. Никандрос справлялся о ее здоровье, а она спрашивала, как дела у него на работе. Он даже перестал возвращаться в их апартаменты до наступления полуночи.

Эта упрямая женщина по-прежнему засыпала на диване, решительно подталкивая к тому, чтобы он потерял последние капли самообладания. Но если бы ему пришлось провести остаток своих дней за тем, чтобы заманить ее в свою постель, он пошел бы на это. Правда, Никандросу с каждым разом все чаще и чаще приходилось принимать холодный душ.

Особенно когда у Мии появилась привычка устраиваться у него под боком во время сна. Пот выступал у него на лбу, когда он сдерживался, чтобы не наброситься на ее чувственный рот и не провести ладонью по соблазнительным изгибам ее тела. Мия хотела его так же сильно, как и он ее, и он с легкостью мог соблазнить ее. Но Никандрос хотел, чтобы все было по-другому.

Пробило двенадцать, когда Никандрос поднялся из-за рабочего стола и увидел на пороге кабинета Мию, завернутую в белую простыню, которая прикрывала ее загорелые бедра и открывала взгляду ложбинку между грудей.

Никандроса вмиг охватило желание, и он судорожно выдохнул.

– Мия, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

– Никандрос, я не видела тебя целую неделю.

– Я был занят.

– Я знаю. Я просто подумала, что, может быть, ты захочешь искупаться со мной. И мы могли бы побыть немного вместе.

Он удивленно приподнял бровь, и Мия густо покраснела.

– Ты избегаешь меня. Мне казалось, что, когда Андреас определится с выбором, ты расслабишься. Ник, ты не можешь избегать меня вечно, если только не передумал жениться на мне.

Она была права.

– Просто я никак не мог решиться извиниться перед тобой.

– За что?

– За то, что нарушил обещание и угрожал тебе судом.

– Я не приняла твои слова всерьез, потому что ты был не в себе от злости. С самого начала я знала, что тебе можно доверять. Меня пугает другое. Я боюсь того, что происходит во время нашей близости.

– Мия, с той ночи прошло много времени, но я хорошо помню, что то, что происходило между нами во время нашей близости, было просто невероятным.

Ее губы дрогнули в едва заметной улыбке.

– Так ты присоединишься ко мне?

И вдруг для Никандроса не осталось ничего более важного, чем полуночное купание с Мией и желание помучить ее так же, как она мучила его.

Вода была холодной, но не ледяной.

Мия сняла накидку и плавно погрузилась в воду в бикини оранжевого цвета. У Никандроса перехватило дыхание, когда он посмотрел на эти крохотные треугольнички. Мия вопросительно посмотрела на него, встретив его молчаливый взгляд, а потом призывно улыбнулась. Эта проказница знала, что в этих оранжевых лоскутах выглядит невероятно соблазнительно.

Может, она дразнила его специально? Возможно, таким способом она хотела сказать ему, что готова к дальнейшему развитию их отношений. От этой мысли кровь раскаленной лавой побежала по его венам.

Некоторое время они плавали в полной тишине, вдыхая ночной воздух, напоенный ароматом жасмина.

Когда Мия подплыла к краю бассейна и перевернулась на спину, Никандрос присоединился к ней.

– Расскажи мне, почему ты плаваешь именно в полночь. – Он хотел, чтобы его вопрос прозвучал мягко, но он получился каким-то требовательным.

– Никто никогда не спрашивал меня об этом.

– Даже Брайан?

Она многозначительно посмотрела на него, словно напоминая, что он нарушает свое собственное правило.

– Угу. Хотя не думаю, что я рассказала бы ему, даже если бы он спросил.

– Почему?

– Он продал бы эту информацию бульварным газетенкам или какому-нибудь спортивному журналу. Сделал бы себе рекламу на этой истории. А она для меня слишком личная.

– А мне всегда хотелось получить ответ на этот вопрос, – сказал Никандрос, вспоминая те дни, когда встретил ее. Ему было тогда двадцать лет, а Мие семнадцать. Она словно пуля носилась по полю и так и лучилась энергией и весельем. А вне поля была стеснительной и вела себя очень сдержанно. – Но я не успел спросить тебя, потому что ты начала встречаться с Брайаном, а потом вышла за него замуж. И мне стало крайне необходимо как можно меньше думать о тебе. Мне казалось, что для того, чтобы справиться со своей одержимостью тобой, нужно верить всему, что рассказывал Брайан о тебе и о вашей семейной жизни.

Она снова грациозно перевернулась и поплыла. Капли воды стекали по ее позвоночнику, и Никандросу захотелось провести по нему языком. Он смотрел на ее талию, бедра и соблазнительные изгибы ее ягодиц и находил, что она само совершенство и в ней нет ни одного изъяна.

Она повернулась к нему лицом, и над водой показались холмики ее груди. Волосы прилипли к ее лицу, черты которого казались Никандросу невероятно прекрасными.

Но сегодня Ник видел дальше этой красоты. Он заметил в Мие то же самое одиночество, которое проглядывало в его собственных глазах, когда он смотрел на свое отражение в зеркале. Он видел, что она также снедаема беспокойством. А еще разглядел ее природную застенчивость.