Случайная любовница - Трейси Энн Уоррен

Не успела она сообразить, что собирается сделать, как поймала себя на том, что дает согласие.

— Ну хорошо, но только одну ложку.

— Или две, — добавил он, сверкнув великолепными белыми зубами в улыбке, от которой у нее едва не подкосились ноги.

Взяв вазочку, маркиз погрузил в нее ложку.

— Подойдите ближе, — попросил он голосом, похожим на бархатное кошачье мурлыканье. — Не могу же я кормить вас на таком расстоянии.

Прекрасно понимая, что ей следовало бы взять в руки ложку и самой поесть, она тем не менее придвинулась ближе и позволила ему покормить ее еще один раз за этот вечер. Сладкое мороженое растеклось во рту, такое же бархатистое и холодное, как и прежде.

И все же что-то существенное изменилось. Ибо, когда маркиз мягко вложил ложку ей в рот, он задержался, чтобы потереться ее холодной внешней стороной о нижнюю губу в движении, очень похожем на ласку. Только потом убрал ложку.

Она инстинктивно проглотила мороженое, язык метнулся облизать сладкие остатки, которые задержались на губах. Его глаза проследили за этим движением, мерцая голодом, который Лили смогла разглядеть даже в слабом свете, — голодом, который, она подозревала, не имеет ничего общего с едой.

Глубокий трепет зародился у нее в груди, дыхание сделалось поверхностным и частым.

Он протянул еще одну ложку — завиток застывших сливок, готовый для ее удовольствия. Но когда она наклонилась вперед, чтобы взять сласть в рот, его рука дрогнула, и несколько холодных капель упали на обнаженную выпуклость груди.

Она тихо вскрикнула и хотела было стереть их, но он остановил ее.

— Позвольте мне, — попросил он, быстро отставляя вазочку с ложкой, чтобы привлечь ее к себе. Властной рукой обхватив за талию, он спрятал лицо у нее на груди. Еще один возглас сорвался с ее губ, когда он коснулся теплым языком кожи.

— Бесподобно, — пробормотал он, слизав первую каплю, потом следующую, скользя от одной к другой губами. С дрожащим вздохом она позволила глазам закрыться, когда обжигающее удовольствие обрушилось на нее.

Раздвинув мускулистые бедра, он притянул ее между ними, устроив так, чтобы иметь полный доступ к девичьим прелестям. Чередуя жаркие поцелуи и томные полизывания, он начал ласкать ее грудь. Используя маневр, который совершенно непонятно как ему удалось совершить, он высвободил одну грудь из корсажа, затем сомкнул рот вокруг уже затвердевшего соска. Ноги у нее подкосились, но он поймал ее, сжимая ягодицы широкой, твердой ладонью.

Она задрожала, стон сорвался с приоткрытых губ.

Наклонившись к нему, Лили погрузила одну руку ему в волосы, затем поцеловала щеку, найдя ее чуть шершавой от отросшей за день щетины.

В этот раз застонал он, чуть заметно вздрогнув от ее прикосновения. Подняв голову от груди, нашел ее губы и захватил в неистовом, жадном поцелуе, который требовал всего, что она могла дать, и больше.

Утопая в темном озере плотского желания, она уступила, возвращая его поцелуи с пылом, который никогда даже не думала испытать. Но с этим мужчиной все казалось возможным, а удовольствие не имело границ.

В эти мгновения ее чувства сосредоточились на теплом, влажном шелке его языка, на скользящем блаженстве прикосновения, на головокружительном великолепии чистого мужского запаха, который пьянил и притягивал. Вдыхая его глубже, вкушая больше, она стискивала в руках ткань его фрака. Дыхание срывалось с губ судорожными всхлипами, когда их языки сплелись в неукротимом танце. Лишь смутно сознавая, что происходит, она позволила Итану прижать ее к своему бедру, чувствуя, как сильная рука надежно поддерживает ее за спину. Ч го-то твердое и толстое уперлось в нее, что-то находящееся у него между ног.

Откуда-то из глубин сознания пришло предостережение, что все происходит слишком быстро, чересчур быстро, чтобы она имела возможность это контролировать. Но она оставила без внимания мысленное предупреждение, слишком затерявшаяся в ощущениях, которые он пробуждал, чтобы остановиться. Она задрожала, когда он стал гладить спину и ягодицы, лаская ее сквозь одежду, как, она чувствовала, ему хотелось сделать во время танца, в бальном зале. Осыпав поцелуями щеку и подбородок, пробежал губами вдоль шеи к ее основанию, задержавшись на этом местечке, отчего сердце ее затрепыхалось, как крылья пойманной птицы.

Несколько мгновений спустя его свободная рука скользнула под юбку и погладила колено. Долго, так мучительно долго он дразнил ее там, нестерпимо медленно продвигаясь вверх, выше края чулка, дабы найти обнаженную кожу бедра. Жар вспыхнул внутри ее, распространяясь с силой лесного пожара, и требовательная томительная боль сосредоточилась где-то внизу живота. Слегка переместив ее, он снова впился поцелуем в рот, втягивая ее в напряженную игру губ и языков. Захваченная страстью поцелуя, она не заметила, что его рука снова двигается, пока он не положил ладонь на то место, которое жаждало этого больше всего.

Ее закрытые веки широко распахнулись от этого прикосновения, губы оторвались от его губ.

— Пожалуйста… — Не задумываясь, она убрала руку с его плеча и ухватилась сквозь платье за запястье. — Остановись.

— Остановиться? — выдохнул он, встретившись с ней взглядом. Едва сдерживаемая страсть смешивалась в его глазах с замешательством. — Почему?

— Потому что я… — Она осеклась, не зная, как ответить, даже не понимая, что на самом деле чувствует. Каждое ею прикосновение до сих пор было блаженством, и наверняка так бы продолжалось и дальше. И все же она не должна этого делать, ведь это неприлично в конце концов. Его глаза внезапно сузились.

— Но ведь наверняка он прикасался к тебе здесь.

Кто он?

Реагируя спонтанно, она покачала головой. Ведь и на самом деле никто никогда не прикасался к ней там, особенно мужчина. Секунду спустя, однако, она уже достаточно собралась с мыслями, чтобы смысл вопроса дошел до нее. Она оцепенела. «Пресвятая Богородица, он, должно быть, имеет в виду моего предполагаемого мужа!» Она внезапно начала вырываться, пытаясь слезть с его колена. Но он удержал ее, хотя даже не пошевелился.

«Боже, что я наделала?» — подумала она с колотящимся в груди сердцем.

— Значит, он спал с тобой, но больше ничего не делал? — требовательно спросил Весси непреклонным, но в то же время мягким голосом. Когда она не ответила, продолжил: — Неотесанная деревенщина.

— Нет, он был не такой, совсем не такой, — поспешно проговорила она, кидаясь на защиту своего мужа, пусть даже и вымышленного. — Он был очень… добрый и… нежный. Но мы оба были… — «Да, — подумала в легкой панике, — какими же мы были?»

— Юными, — подсказал маркиз. — Ты это хотела сказать?

— Да. Мы были юными и неопытными. А теперь вы должны отпустить меня. Я не собиралась этого делать, как и вообще приходить сюда. Это была ошибка, и я о ней сожалею.

— Да? — пробормотал он. — А я нет.