Просто незабываемая - Мэри Бэлоу

После чая, пока дедушка отдыхал, Лусиус повел Эйми на короткую прогулку, чтобы показать ей Королевскую арку в другом конце Брок-стрит. Он с мягкой снисходительностью слушал ее восторженные восклицания и уверения, что арка – это самое замечательное архитектурное сооружение из всех, которые она видела.

Позже, в тот же вечер после обеда, когда дедушка читал, сидя у камина, а Эйми за маленьким секретером писала письмо матери и сестрам, Лусиус стоял у окна гостиной и смотрел на Серкус-стрит. И вдруг он понял, что думает о том, что если Фрэнсис еще преподает в школе мисс Мартин, то, по всей вероятности, находится не более чем в миле от него. Эта мысль раздосадовала его – не столько потому, что Фрэнсис находилась на расстоянии мили, сколько потому, что он вообще подумал об этом – и о ней. Он резко отвернулся от окна.

– Скучаешь, Лусиус? – спросил дедушка, опустив книгу на колени.

– Я, сэр? – Лусиус осторожно положил руку на плечо писавшей письмо Эйми. – Совсем нет. Мне нравится быть здесь, с вами. Мне приятно видеть, что вы хорошо пообедали и пришли сюда провести час со мной и Эйми.

– Я подумал, – сказал граф, лукаво взглянув на него из-под густых белых бровей, – что ты, быть может, тоскуешь по паре прекрасных глаз.

Черных как ночь, огромных выразительных глаз, которые могли то вспыхнуть гневом, то заискриться весельем, то потемнеть от страсти.

– Тоскую, сэр? – Лусиус поднял брови. – Я?

– Вы, дедушка, говорите о мисс Хант, да? – спросила Эйми, окуная перо в серебряную чернильницу. – У нее такие голубые глаза, каких я больше ни у кого не видела. Некоторые могут назвать их красивыми, но лично я предпочитаю глаза, которые умеют смеяться, даже если они какого-нибудь неописуемого серого оттенка. А мисс Хант никогда не смеется – это ведь неприлично и не подобает леди, полагаю. Я очень надеюсь, что Лус на ней не женится.

– Я уверен, что когда придет время, Лусиус сделает правильный выбор, – сказал дедушка. – Но на самом деле было бы странно, Эйми, если бы он не восхищался голубыми глазами мисс Хант, ее светлыми волосами и безупречным цветом лица. И она благородная леди. Я с гордостью назвал бы ее своей внучкой.

Лусиус стиснул плечо сестры, а потом занял кресло по другую сторону камина. Его дедушка был совершенно прав. Порция была красавицей, утонченной, благородной и безукоризненной. Ходили слухи – другими словами, мать довела до его сведения, – что за последние несколько лет Порция отказала многим достойным женихам.

Она ждала Лусиуса.

Он сосредоточился на мысли о неповторимом обаянии Порции и снова почувствовал, как на его шее затягивается петля.

Следующий день был холодным и ветреным, не располагавшим к длительным прогулкам, зато после него наступил один из тех чудесных весенних дней, которые напоминали, что в не столь отдаленном будущем наступит лето. С безоблачного неба сияло солнце, воздух был чистым и по-настоящему теплым.

Заглянув ранним утром в павильон для питья минеральных вод и затем отдохнув дома с утренними газетами, граф Эджком был полностью готов для дневной прогулки с внуками к Королевской арке. Светские люди приходили туда каждый день, когда позволяла погода, чтобы обменяться сплетнями, собранными в течение утра, на других посмотреть и себя показать. Это место во многом служило для тех же целей, что Гайд-парк в Лондоне, хотя и заметно уступало ему по масштабу.

Прогулка по мощеной улице вдоль плавно изогнутой арки и затем спуск на лужайку были не слишком увлекательные, и Лусиус скучал по своим клубам, занятиям и знакомым в Лондоне, но, несмотря на это, был решительно настроен провести здесь неделю или около того. Ему было приятно видеть дедушку в хорошем настроении и немного окрепшим по сравнению с тем, каким Лусиус застал его на Рождество. И Эйми, опиравшаяся сейчас на руку Лусиуса, просто искрилась радостью от перемены обстановки, освободившись от строгих ограничений, которые накладывает лондонское общество на молодую леди, еще не вышедшую в свет.

Они беседовали с миссис Рейнолдс и миссис Абботсфорд, когда Лусиус, изрядно утомившись от разговора, но продолжая вежливо улыбаться, взглянул вверх в сторону арки и мимоходом отметил змейку школьниц, которые были одеты в одинаковые синие платья и держали путь вдоль Брок-стрит. По-видимому, уже насмотревшись на архитектуру Серкус-стрит, они теперь собирались полюбоваться Королевской аркой в противоположном конце улицы. В голове змейки быстрым шагом шла леди, вероятно, учительница, очень похожая на утку, рассекающую воду для своих утят, выстроившихся в две прямые линии и следующих позади нее.

Вероятно, учительница.

Лусиус прищурился, чтобы лучше разглядеть женщину, но группа была еще слишком далеко от него, чтобы можно было четко различить чьи-либо черты. А кроме того, это было бы слишком редким стечением обстоятельств...

– И мистер Рейнолдс согласился снять здесь дом на лето, – говорила миссис Рейнолдс. – И конечно, наша дорогая Бетси тоже будет с нами. Месяц у моря в июле – как раз то, что нам нужно.

– Говорят, морские купания чрезвычайно полезны для здоровья, мадам, – заметил граф.

– Морские купания, милорд? – воскликнула миссис Рейнолдс, издав звук, похожий на тихий смех. – О, никогда не говорите этого. Нельзя представить себе ничего более оскорбительного для благородных чувств. Я буду тщательно следить за тем, чтобы Бетси не приближалась к кабинке для переодевания ближе чем на полмили.

– Не могу не согласиться с вами, лорд Эджком, – сказала миссис Абботсфорд. – Когда два года назад мы провели несколько дней в Лайм-Реджис и Роуз и Элджернон – мои дочь и сын, как вы догадываетесь, – купались в море, они никогда не были здоровее, чем в те каникулы. Леди и джентльмены держались отдельно друг от друга, Барбара, так что ничего непристойного не было.

Лусиус обменялся иронической улыбкой со своим дедушкой.

– Да, пока я не забыла, лорд Эджком, – сказала миссис Рейнолдс, – хочу просить вас...

Змейка достигла угла Брок-стрит и арки, и учительница остановилась, чтобы указать на открывшееся перед девочками величественное архитектурное сооружение.

Женщина стояла спиной к Лусиусу и изящными жестами тонкой руки указывала на арку. Поверх желтовато-коричневого платья на ней был короткий коричневый жакет, и шляпа ее тоже была коричневой. Оттуда, где он стоял, Лусиус не мог видеть ни ее лица, ни волос, но тем не менее во рту у него мгновенно пересохло.

У него не было никаких сомнений в том, что он знает эту женщину.

Редкие стечения обстоятельств, очевидно, все же бывают.

– Уверена, и вы тоже придете, лорд Синклер? – спросила миссис Рейнолдс.

– О, скажи «да», скажи «да», Лус! – Эйми стиснула его руку и с мольбой взглянула вверх, на брата. – Тогда я тоже смогу пойти.

– Прошу прощения? – переспросил Лусиус и озадаченно посмотрел сначала на одну даму, потом на другую, не понимая, о чем они говорят. – Прошу прощения, мадам, боюсь, я витал в облаках.