Будет все, как ты захочешь - Мила Серебрякова

Катарина ни минуты не сомневалась – у преступника, имя которого ей пока, к сожалению, неизвестно, была всего одна задача – устранить Рената. Она сразу отмела предположение, что во всей этой истории имело место банальное совпадение. Мол, оказался Ренат в квартире, и в это же время – по иронии судьбы – к Илюхиным забрался грабитель. Заметил Колесникова, испугался и, ударив парня по голове, скрылся с места преступления. Нет, в кино подобное еще можно увидеть, но в реальности таких совпадений не встречается. Об этом свидетельствует и тот факт, что из апартаментов Маргариты преступник не вынес никаких ценностей.

Получается, за Ренатом велось наблюдение. Однако и здесь имеются нестыковки и отсутствие всякой логики. Допустим, парня выследили, но с какой стати убийца вздумал лишить свою жертву жизни не в темном переулке, не в подъезде или, на худой конец, в лифте, а в квартире, да к тому же в той, в которую Колесников пробрался с целью незаконного обогащения. Да, что-то не сходятся концы с концами в этой запутанной детективной истории. Сначала Ренат был заколот кинжалом в старом доме, потом выяснилось, что в действительности парень жив-здоров и даже не кашляет, и вдруг новое известие – Колесников умирает от удара по затылку.

Дом… Старый дом… Катарина непременно должна отправиться в те края и разобраться в мистической ситуации. И она сделает это в самое ближайшее время.

Хлопнув дверцей «Фиата», Копейкина потопала по дорожке к крыльцу. Когда ключ в замочной скважине повернулся, Катка услышала грохот. В любое другое время она бы здорово перепугалась, решив, что началось землетрясение и дом вот-вот развалится на части, но с появлением Гликерии подобные страхи испарились. Зато появились новые – еще более ужасные.

Как только Ката оказалась в гостиной, Гликерия Модестовна проорала:

– Сумку на бочку!

– На какую бочку?

– Катарина, ты меня не зли, не заставляй применять силу. Быстро дай мне свою сумку.

– С чего вдруг?

– Для проверки.

Не успела Ката оскорбиться, как Гликерия, выхватив сумочку, начала нагло ворошить ее содержимое.

В гостиной нарисовалась Розалия.

– Ката, детка…

– Не подходите к ней! – осадила свекровь Шухеровская. – Я еще не закончила осмотр личных вещей.

Катарина буквально задыхалась от столь вопиющей бесцеремонности бодигарда в юбке.

– Гликерия Модестовна, вам не кажется, что вы перегибаете палку? Я нахожусь у себя дома, и мне…

– В сумке опасных объектов не обнаружено, – гаркнула Шухеровская.

– Конечно, не обнаружено. Или вы сочли, что я привезла бомбу и намереваюсь взорвать Розалию Станиславовну?

– Не смешно. А теперь встань лицом к стене и поставь ноги на ширине плеч.

– Гликерия Модестовна, перестаньте.

– К стене, сказала!

Обыск закончился минуту спустя.

– Проходи, Катарина. Розалия Станиславовна, можете приблизиться к невестке – она пустая.

Боясь ослушаться, свекровь подбежала к Катке и, обняв ту за плечи, прошептала:

– Она меня в гроб вгонит раньше времени. Ката, придумай что-нибудь. Придумай, как нам избавиться от глыбы. Это не телохранитель, а самый настоящий тюремный надзиратель. Ее пребывание в коттедже – катастрофа!

Тем временем Гликерия сладко потянулась.

– Че-то Наталья сегодня с ужином тянет. Эй, Наташка, когда жрачку приготовишь? Долго ждать-то? Наталья, отвечай на вопрос!

Розалия топнула ножкой.

– Гликерия, Наташки нет на кухне.

– А где она?

– Ты забыла, как два часа назад закрыла ее в кладовке?

– Ах да. Вот черт. Е! А так есть хочется. Пойду выпущу.

– Иди-иди. – Розалия схватила Катку за локоть и подвела к кабинету. – Она нас всех угробит. Сегодня мы ездили в салон красоты, Гликерия меня опозорила по полной программе. Маринка случайно меня уколола, я вскрикнула, а Шухеровская, решив, что меня хотят убить, приказала всем лечь на пол и устроила грандиозную разборку. Господи, я была готова сквозь землю провалиться.

– А Натку за что в кладовку отправила?

– Ей показалось, что Натали подсыпала мне в кофе яд. Детка, нам крышка! Вот увидишь, через полгода мы превратимся в неврастеников. Не хочу никого обижать, но все это свалилось на наши головы по твоей вине. Почему ты меня не отговорила от идеи нанять телохранителя?

– Я пыталась! – крикнула Катка.

– Значит, плохо пыталась. Надо было настоять! Потребовать! В конце концов, приказать! Есть у тебя характер или ты безвольная тряпка?

Копейкина побагровела.

– Хорошо, в следующий раз я вам прикажу. Но учтите, если вы меня ослушаетесь, я лично…

– Как ты смеешь мне угрожать?! Да знаешь, что я с тобой сделаю? Я… я… – Розалия отошла на шаг назад и завопила: – Гликерия! Гликерия, фас! Апорт! Взять! Чужой!

Ката вовремя успела смыться из гостиной и забаррикадироваться в спальне.

– Ну, Розалия, ну держись, я тебе это припомню, – бормотала она, придвинув к двери комод.

Ужинать сели в начале десятого. Розалия от вечернего приема пища отказалась и ограничилась чашечкой крепкого кофе. Ката вяло ковыряла вилкой, а Наталья с ужасом наблюдала, как Гликерия Модестовна со скоростью света опустошает тарелку. Надо заметить, ела Шухеровская за десятерых. Расправившись с тремя кусками жареной говядины и пюре, она опрокинула в желудок целую миску салата, съела полбатона белого хлеба и, несмотря на это, выглядела голодной.

Наталья нечаянно уронила вилку. Гликерия встрепенулась.

– Что это было?

– Вилка упала.

Розалия усмехнулась.

– Гликерия, нельзя же быть такой подозрительной. Неужели ты думаешь, что мои домочадцы хотят меня убить?

Модестовна вытерла губы салфеткой.

– Я здесь работаю всего ничего, но порой сама готова вас прихлопнуть. Шутка!

– И все-таки будь помягче. Запомни: ни Ката, ни Наталья не желают мне смерти. От них меня оберегать не надо.

– Что верно, то верно, – закивала Натали. – Мы же не звери какие-нибудь, а вы нас постоянно унижаете бесконечными обысками. Неприятно это, поймите. Не отрицаю, порой Розалия Станиславовна ведет себя отвратительно, так и хочется садануть ее чем-нибудь тяжелым. Ой… Нет, нет, вы неправильно меня поняли. Давайте забудем все, что я сказала, и продолжим ужин в тишине.

Заметив на себе испепеляющий взгляд свекрови, Ната посчитала лучшим удалиться из столовой.

– Слышали? – прогудела Гликерия. – А вы меня упрекаете.

– Натка пошутила.

– Эх, Катарина, наивная вы душа. Методы мои вам не нравятся. Я вот вам случай расскажу, произошедший пару лет назад в одном семействе. Жили, значит, в особняке трое: муж, жена и их двадцатилетний сын. У отца было два телохранителя, ходили за ним повсюду как тени. А однажды утром отца обнаружили мертвым в собственном кабинете. Угадайте с трех раз, кто мужика на тот свет отправил? Ни в жизнь не узнаете. Сынок родной! Ночью вниз спустился, взял на кухне нож и вперед. Прирезал папашку и, как ни в чем не бывало, спать отправился. Оказалось, сын страдал шизофренией. Вот вам наглядный пример. Вы, Розалия Станиславовна, хотите, чтобы вас ночью прирезали?