Обретенная - Сергей Плотников

Тем сильнее был контраст, когда любимый запустил запись, на которой была запечатлена смерть той Натаны. Натаны рем Вил, кстати, офицера СДШ, отправленной собственным отцом и дядей аж в другую вселенную по неизвестной причине. У той Наты была внешность её «отражения», были навыки десантника. Шутка ли, пройти почти голой через половину подземной базы и разнести её «сердце» – площадку для запуска капсул-триагнумов. Нынешняя рем Вил смотрела на неё с чётко читаемым превосходством: девчонка была проста, как перпендикуляр, хоть и сильна, как дубина, – идеальный отмороженный штурмовик, право слово. А ещё она была абсолютно предана Мишу. И не надо быть псиоником, чтобы видеть, как любимый человек крутит этой красноголовой, как хочет. Впрочем, поток чувств был совершенно взаимный – абсолютное доверие и любовь, желание защитить и холодная ярость, направленная на не совсем пока понятного противника. Вот только… вот только спонтанный глупый поцелуй убедил Миша в том, что она, рем Пау, тоже не чужая. Даже под незнакомой внешностью он чувствовал в ней свою Нату, реагировал на её непроизвольную мимику, в самые неожиданные моменты проецируя мощные волны эмоций, срисовав знакомый жест или выражение… А вот у «отражения» всего этого не было. Но была внешность, навык и наверняка генетическая совместимость с детьми: если уж не везёт, так по-крупному.

После того как она последней рассказала о себе, в рубке опять повисло напряжённое молчание. Вопрос «Кто здесь настоящая Натана?» никто так и не решился озвучить. Но и «забить» на него было нельзя. Потому, собрав волю в кулак, она сама выступила с предложением провести полное медицинское обследование – благо медкапсул на борту «Гордости» было аж четыре штуки. Запрограммировать комплекс на проведение полной диагностики ей, как пусть недоучившемуся, но медику, было достаточно просто, единственное, что она позволила своему малодушию, – это предложить проводить программу на ней и «отражении» одновременно: может, подсознательно боялась просто «не проснуться» после того, как её уложат на сканирование. Все, особенно дети, уже устали, процедура должна была занять несколько часов, потому выход был признан идеальным. Перед погружением в искусственный сон рем Пау передала полноту власти над кораблём мужу.

…И первое, что она почувствовала после пробуждения, – очень странный эмофон супруга, видимо как-то связанный с результатами исследования. Мужчина был один. Вымотавшиеся дети спали где-то в районе каюты капитана. Расшифровать эмоциональный посыл не смогла и «другая Ната», выбравшаяся вслед за ней из своей капсулы. Женщины недоумённо переглянулись (впервые!) и совершенно синхронно спросили у благоверного:

– Что?

15

Гор и Лисса, после того как я заставил их улечься на широченную постель в каюте капитана, твёрдо заявили мне, что немного отдохнут и подождут результатов диагностики мамы и мамы… И в следующую секунду уже крепко спали. Я же, с минуту поглядев на эту умилительную картину, вздохнул и отправился принимать стимулятор, благо с ногой мне наконец-то помогла дочь. Бесконечный день – по крайней мере для меня – и не думал заканчиваться.

Для начала пришлось вскрыть серверную – вход в служебное помещение замаскировали так, что без схемы я его никогда не нашёл бы. Не иначе как защита от дурака: даже на первый взгляд было видно, что судно предполагало частную эксплуатацию, но никак не коммерческую. Прогулочная яхта, немного переделанная в нечто, напоминающее… эм, рейдер? Оставив Тайну копаться в памяти управляющего кластера и проверять коммуникации на наличие закладок вроде независимой системы видеонаблюдения или чего-то подобного, я сам отправился… проводить инвентаризацию. Очень романтично: жена в медкапсуле, ещё… гм, ещё одна – там же, вроде как волноваться должен, места себе не находить и бесполезно ходить кругами. Н-да. Что-то, видать, приключилось с запасами романтики в моём организме. На подобные бесполезные занятия откровенно не хотелось терять времени. Особенно когда по судовой базе данных в трюме погружены, я цитирую: «контейнеры с содержимым типовые, класс К-82А». Что там за «содержимое», можно было только гадать: от чокнутого рем Дажа после всего произошедшего на Корне можно было ожидать всё что угодно, начиная от взрывчатых веществ большой мощности и заканчивая камерами гибернации, забитыми очередными подопытными. Натана вскользь поделилась своими подозрениями, объясняя свои действия, и я склонен был согласиться – связь между странными «лесниками», внезапным раздвоением моей жены и разгромленной лабораторией на Каллиге прослеживалась однозначно. Вот только с прибавлением кусочков мозаики целостная картина всё равно не складывалась, наоборот, всё ещё больше запуталось. Переходы в другие вселенные, эксперименты над людьми, тайные лаборатории, единственный известный нам злодей (судя по тому, что он успел отметиться везде – чуть ли не с приставкой «супер») – дядя Наты и отец Натаны… Как в плохом кино, мать его. И шутить на эту тему мне совершенно не хотелось.

Инвентаризация тоже не очень помогла: известные и неизвестные медикаменты, оборудование, как относящееся к медицине и биологии, так и нет, – но всё довольно простое и стандартное (спасибо Тай за справку), запас «умных» полимеров разных классов, запчасти для быстрого ремонта катера, элементы плазменных орудий ПКО, пищевые комплекты, комплекты защитной одежды, причём гражданской и производства ФСС… Когда я наткнулся на целый штабель ящиков, содержащих функциональные элементы, из которых, как из конструктора, можно собрать пару-тройку мобилей в конфигурации «транспортёр наземный», а следом – на склад силовых конструкционных элементов для строительства, у меня из идей в голове осталась только экспедиция куда-то за границу освоенных человечеством звёздных систем. Правда, сбивало с толку, что, судя по всему, этот Гарт забивал трюм своего личного катера этим… м-м-м, не-хламом в течение нескольких лет и совершенно бессистемно: масса, таскаемая в трюме туда-сюда, его не сильно заботила.

Тайна между тем тоже не скучала: нащупала доступ к системе постановки маскировочной сферы (разряженной, разумеется), выделила из логов отчёты о многократном изъятии накопителей долговременной памяти (не очень регулярном), а также сделала вывод о несоответствии полётного журнала и реальных перемещений «Гордости». Скинула мне ведомости о погрузке и разгрузке: как выяснилось, весь состав единиц хранения в трюме тоже претерпевал какие-то изменения. Уведомления о принятии на борт и убытии с борта есть, номера единиц хранения есть, даты есть… и всё. Тьфу, блин. Несчастный катер стоило назвать не «Гордостью Даж», а «Амнезией Даж»! Чёрт, и тут амнезия…

Я уже было решил пойти проверить склад амуниции и оружия, оборудованный в одной из кают экипажа, как Тай привлекла моё внимание сообщением о расшифровке предварительных результатов медицинского исследования, и я тут же выкинул всё остальное из головы.

То, что Тайна, оказывается, может интерпретировать результаты медицинской диагностики, меня не очень удивило. Когда-то Флоя рассказала мне, что медицина у мехнов развита даже лучше, чем у других государств. Просто в силу того, что модификациями тел людей, созданием киборгов, если по земной терминологии, занимаются только в коалиции, остальным моно– и монозвёздным государствам это просто не нужно. Что интересно: управляющие кластеры капсул, способные провести корректное лечение почти чего угодно, сами перевести на человеческий язык результаты собственной диагностики не могли. Ну и что толку мне, не специалисту, знать о следах проведения нейрохирургической операции на головном мозге с последующей интенсивной реабилитацией? Зато круглая умница с этой работой справилась без особых проблем. И, по-моему, охренела ничуть не меньше меня. Вот теперь я уже тоже не мог продолжать работу, так и просидел в медотсеке весь оставшийся час до завершения сканирования (Натана, не зная, чего ожидать, запустила самый полный вариант) и открытия капсул. Чувства меня при этом одолевали полностью противоречивые. С одной стороны, наконец-то появился ответ хоть на какой-то из многочисленных вопросов: по крайней мере, теперь понятно, как я смог встретить живую и радикально помолодевшую жену через два года после её смерти в подземном комплексе под центром дальней связи, а потом встретить ещё одну, с другой внешностью и возрастом и другими уцелевшими воспоминаниями. С другой стороны – вопрос «зачем?» всё так же оставался без ответа. Ну и да – своё настроение я даже не попытался скрыть от Наты… от обеих Нат. Потому что теперь в полный рост вставал ещё один любимый всяким русским вопрос «что делать?», и я один решить его был не в состоянии.