Там, где рождается любовь - Стефани Качиоппо

и Дебры Умберсен, является признаком «супружеского счастья»[111]. Это означает, что большинство людей, состоящих в отношениях, считают любовь без желания не совсем полноценной. Результаты нейробиологических исследований подтверждают это мнение, поскольку островковая доля является важной частью любовной системы мозга, а для ее полноценного функционирования необходима не только глубокая эмоциональная и когнитивная связь, но и физическое желание.

Мне стало интересно: можно ли компенсировать недостаток любовной химии другими, несексуальными способами активизации задней островковой доли? Я не говорю о такой передовой методике, как глубокая стимуляция мозга, которая, по крайней мере на сегодня, лучше всего подходит для клинических исследований. Вместо этого можно «взломать» мозг поведенческими методиками. Задняя островковая доля активируется также при приеме пищи. Этот отдел мозга отвечает за осознание, восприятие, распознавание и запоминание вкуса. Так что если вам трудно возродить сексуальную связь с партнером, почему бы не попытать счастья на кухне? Попробуйте вместе создавать новые рецепты, готовить или есть вкусную еду, даже если это просто вегетарианский бургер и салат. Сосредоточьтесь на новизне вкуса, чувственности этого совместного опыта, и пусть ваш мозг, активируя островковую долю, сотворит волшебство.

Помимо вкусового восприятия, задняя островковая доля, подобно радару, улавливает множество телесных ощущений. Нежные прикосновения, объятия или совместное вдыхание приятных ароматов тоже могут активировать этот отдел. И как подчеркивает шведский нейроученый Индия Моррисон, расположение задней островковой доли в сети мозга, отвечающей за уменьшение стресса, позволяет предположить, что такие приятные ощущения будут оказывать успокаивающее и «заземляющее» действие на вас и вашего партнера[112].

Есть множество других видов деятельности, при которых активируется эта часть островковой доли: совместные прогулки, бег, танцы. Исследования показали, что пары, танцующие вместе, чаще бывают счастливы. Совместная физическая активность не только подарит вам приятные телесные ощущения, которые формируются в островковой доле, но и поможет уменьшить стресс и повысить удовлетворенность отношениями. Урок, который следует вынести из этой главы, заключается в том, что отношения с партнером значительно укрепляются за счет когнитивной и телесной обратной связи. К счастью, когда дело касается островковой доли, есть далеко не один способ пробудить свои чувства.

Глава 7. У нас всегда будет наш Париж

Как часто из-за приготовлений — дурацких приготовлений — мы лишаем себя радости!

Джейн Остин

Когда я проснулась утром 28 сентября 2011 года, я понятия не имела, что это будет день моей свадьбы. Джона пригласили на мероприятие фонда Макартуров в Париже — международную встречу двенадцати ученых разных специальностей, занимающихся изучением старения. В состав группы вошли ведущие мировые эксперты в области общественного здравоохранения и психологи. Среди прочего Джон приехал обсудить, как пожилые люди могут защититься от опасностей одиночества. У нас уже несколько месяцев были отношения на расстоянии, и нам хорошо удавалось совмещать работу и удовольствие.

Я приехала в Париж накануне днем на скоростном поезде из Женевы. Пока поезд мчался через горы Юра и виноградники Бургундии, я пыталась поработать на ноутбуке, но предвкушение свидания путало мои мысли. Провести несколько недель порознь было нелегко, но почему говорят, что разлука укрепляет чувства? Это не просто красивая фраза — это наука.

В одном исследовании 2013 года было установлено, что люди, у которых были отношения на расстоянии и в чьем распоряжении были только текстовые сообщения, телефон и видеочат, более содержательно взаимодействовали друг с другом по сравнению с парами, которые каждый день встречались в реале[113]. Как ни парадоксально, расстояние приводило к более глубокой связи между партнерами. Факт, что разлука может освежить отношения, подтвержден у многих социальных видов, даже у слонов, которые более изобретательно приветствуют друг друга после длительного расставания[114].

Отчасти это объясняется врожденной тягой социального мозга к новизне. Расстояние позволяет не воспринимать партнера как данность и напоминает о том, чего нам больше всего не хватает во второй половинке. Неудивительно, что горечь расставания сладка, а воссоединение приятно до боли.

Весь день Джон дискутировал с коллегами о тонкостях методологии и ценности того или иного вмешательства. Но когда над городом любви засияли звезды, он поспешил удалиться, чтобы прогуляться со мной вдоль Сены. Заприметив друг друга, мы ускорили шаг и бросились друг другу в объятия.

Хотя у нас не было брони, нам удалось сесть за небольшой столик в романтическом старинном ресторане «Тур д’Аржан» у реки. Оттуда открывался вид на заднюю сторону собора Нотр-Дам с кружевными контрфорсами, парящими в янтарном свете. Застегнутый на все пуговицы официант в костюме-тройке выглядел озадаченным, когда Джон отказался от стандартного дегустационного меню, которое подразумевало бесчисленные блюда и частое прерывание нашей беседы. Вместо этого он заказал прессованную утку на двоих и два бокала шампанского. «Дело не в шеф-поваре, — сказал он. — Сегодня дело в нас».

На следующий день я работала над научной статьей в гостиничном номере. Тот день был особенным уже потому, что 28 сентября был днем рождения моей бабули, и я с тоской думала о ней и хотела, чтобы она была жива и познакомилась с Джоном, который теперь официально был моим женихом. Ей бы понравилось, как он сделал предложение, встав на одно колено. И ей бы особенно понравилось, что, после того как я сказала да, он настоял на том, чтобы позвонить моему отцу и «попросить моей руки». Мои родители плакали от радости. Они знали, что Джон будет любить меня так же, как они всегда любили друг друга.

Мы были так счастливы обручиться, что совсем забыли о такой мелочи, как планирование свадьбы. Мы подумали, что доберемся до этого рано или поздно, а пока у нас было слишком много работы.

В тот день в Париже Джон вышел из отеля пораньше, чтобы встретиться с другими участниками конференции. После длинной утренней сессии он отдыхал со своей хорошей знакомой, стэнфордским психологом Лаурой Карстенсен. Последний раз они виделись месяц назад в чикагском аэропорту О’Хара, когда Джон направлялся на конференцию в Европе (и очередное свидание со мной), но из-за сильной метели его рейс задержали.

— Посмотри на это с другой стороны, — сказала ему Лаура. — Если рейс отменят, тебе не нужно будет выступать.

Джон мгновенно посерьезнел:

— Нет, у меня там важная встреча кое с кем.

Он начал рассказывать Лауре обо мне, о том, как мы влюбились друг в друга после случайного знакомства в Шанхае и как ему необходимо попасть на тот рейс. Лаура знала о двух рухнувших браках Джона. Ее поразило, что он говорил обо мне так, словно я была его последним шансом на любовь. Он сказал, что на этот раз хочет, чтобы все было правильно.

Теперь, в Париже, Лаура хотела узнать новости:

— Как