Селедка под норковой шубой - Дарья Калинина

– Если не поручишься, тогда и не возникай, – отрезала Инна.

– Но тут опечатано полицией, – встала в затруднение Мариша. – Ленточка с печатью.

– И когда тебя это смущало? – удивилась Инна, сдирая бумажку.

– Да, наверное, годы берут свое, – вздохнула Мариша. – Старею, становлюсь осторожней.

– Старость тут ни при чем, – заверила ее Инна. – Ты просто еще не проснулась. И за завтраком слопала слишком много пончиков. Встряхнись!

Мариша послушно попыталась сбросить с себя сонное оцепенение, и подруги вошли в каюту. Выглядела она примерно так же, как в тот момент, когда подруги были тут в последний раз. Недоставало лишь тела Михаила Ферзева…

– Насколько мне удалось подслушать возле каюты старпома, они повезли труп в Афины, – сказала Инна.

– Почему?

– Они сказали, что, во-первых, нужно сделать полное вскрытие, а во-вторых, везти назад должны родственники, чтобы сопровождать прах. А Алла пока что упрямится и наотрез отказалась взять на себя эту печальную миссию с доставкой праха. И теперь полицейские надеются, что невеста Михаила согласится похоронить его где-нибудь в Афинах, если другие родственники Михаила не будут против.

– А кто у Михаила есть еще из родственников? – спросила Мариша.

– Не считая жены и ее любовника, у него есть мать и отец, – сказала Инна. – Хотя если Михаил наврал мне насчет своей жены, своей работы, то вполне мог наврать и насчет своих родителей.

– Ладно, посмотрим, что нам тут удастся найти, – сказала Мариша, оглядываясь по сторонам. – Ищем фотографии женщин или их телефоны и адреса. Словом, все, что так или иначе было связано с личной жизнью Михаила.

И подруги принялись за дело. Впрочем, полиция забрала не только тело Михаила, но и его сумки с вещами. Подруги в растерянности сошлись в центре комнаты и уставились друг на друга.

– И что делать? – спросила Мариша.

– Ничего, – пожала плечами Инна. – Полный облом. Пошли кормить нашего оглоеда! Надеюсь, он еще не сожрал свою клетку.

Подруги осторожно вышли из каюты, Мариша на всякий случай приклеила волосок на место, и девушки отправились к себе в каюту. Предварительно они заглянули на кухню и набрали полную тарелку обрезков ветчины и сыра. Прихватив с собой еще кувшин молока, девушки вернулись к Етти. Щенок к этому времени уже справился с галетами, с жадностью выпил молоко и тут же без передышки приступил к сыру.

– А он гурман, – пробормотала Мариша. – Слушай, какие мы с тобой были дуры. Надо же, вещи Михаила принесли к нам в каюту, а мы даже не потрудились хотя бы полюбопытствовать, что же там есть.

И Мариша удрученно уселась на кровать.

– Постой, постой! – неожиданно воскликнула Инна. – Помнишь, когда Ферзев явился к нам за своими вещами, на нем была куртка.

– Ну и что?

– А когда он уносил свои сумки, то ему стало жарко и куртку он повесил у нас. Сказал, что потом заберет, но не….

И подруги дружно кинулись к платяному шкафу. Куртка Михаила и в самом деле до сих пор висела там.

– Вот уж повезло, так повезло! – возликовала Мариша, чуть ли не прослезившись от счастья. – Прямо не верится.

– Погоди радоваться, нужно еще посмотреть, что там в карманах, – остудила ее пыл Инна.

Девушки осторожно сняли куртку с вешалки и принялись потрошить карманы.

– Я нашла бумажник, – сказала Мариша. – Но денег в нем нет. Только какие-то визитки, страховки и квитанции.

– Интересно, но это мы потом изучим, – сказала Инна. – А что там есть насчет женского пола?

– Не знаю, визитки все каких-то организаций, – ответила Мариша. – Хотя вот на некоторых написаны от руки женские имена. И вот еще два обрывка бумажки, тоже с телефонными номерами женщин.

– Давай их сюда! – с жадностью воскликнула Инна.

Всего в общей сложности набралось четыре женских имени с телефонами. Но, к разочарованию подруг, их собственные мобильники не имели зоны покрытия.

– Придется ждать, когда мы подойдем к Афинам, – вздохнула Мариша.

– Тем более что случится это уже через пару часов, – ответила Инна. – А пока пошли к Алле за Светиным телефоном.

И подруги отправились к каюте Аллы. Она встретила подруг приветливо, тут же дала им бумажку с телефоном первой жены Михаила и приглашала заходить в гости, если будет скучно. Приглашение подруги приняли и обещали заходить.

– А теперь пошли искупаемся, – сказала Инна, когда они вышли от Аллы. – Честно тебе скажу, ужасно хочется просто полежать на солнышке и поверить наконец в то, что я просто отдыхаю. Надоели мне все эти трупы, которые так и норовят с нами познакомиться при жизни, чтобы потом, когда сами будут спокойненько лежать себе в морге, добавить нам с тобой головной боли.

– Ладно, пошли окунемся, – согласилась Мариша. – В конце концов мы с тобой это заслужили.

Надев свои купальники, в которых выглядели просто сногсшибательно, о чем и сообщили друг другу, подруги отправились к бассейну, прихватив махровые простыни. К сожалению, мысль о бассейне пришла в голову не одним подругам. В воде плескалось, на взгляд подруг, не меньше сотни детей.

– Что это? – ошеломленно спросила Инна. – Откуда их столько?

– Это друзья и одноклассники сына капитана нашего корабля, – возник возле нее Валентин. – Помните, мы вчера еще это обсуждали.

Тут Инну окатило фонтаном брызг, и она закричала:

– Что за хулиганство!

Плюх! И Инна оказалась мокрой с головы до ног и завопила уже во всю глотку:

– Просто малолетние преступники какие-то! По вас тюрьма плачет!

Толпа отдыхающих встретила ее слова одобрительным гулом. Попечитель, должно быть, перевел слова Инны своим подопечным, потому что те стали вести себя потише. Но меньше их от этого все равно не стало. И весь отдых, как его планировали Мариша с Инной, пошел насмарку. В коктейлях кончились трубочки, фисташковое мороженое, на которое нацелилась Инна, у нее перед носом перехватила какая-то резвая тринадцатилетняя толстушка с огненными прыщами на носу и лбу.

В общем, подруги помучились немного возле бассейна под брызгами купальщиков, потом нехотя поплавали, с отвращением отпихивая от себя подростковую команду, которая, вновь расшалившись, пыталась утопить двух взрослых тетенек, хватая их за ноги. В результате двое из мальчишек выскочили из воды с разбитыми носами и помчались жаловаться. А рассерженные подруги вышли в прескверном настроении, и вдобавок выяснилось, что их махровые простыни промокли насквозь. И вытираться ими все равно что выполнять мокрое обертывание.

– Проклятые дети! – прошипела Мариша. – Я сейчас же иду жаловаться капитану. Что за беспредел? Пусть возвращает нам стоимость наших путевок, раз уж мы обязаны терпеть присутствие этих малолетних нахалов и нахалок.