Месть прошлого - Екатерина Гичко

К удивлению Майяри, он вытащил оттуда горсть каких-то орехов и протянул их девочке. Но не успела та подставить ладошки, как от ворот прокатился строгий оклик:

– Не смей давать орехи!

Девушка вздрогнула и пугливо попыталась заползти под харена, узнав господина Шидая. Ирриван без вопросов под разочарованным взглядом малышки спрятал орехи в карман и, подумав, запустил руку в другой. И достал уже горсть сушёных фруктов. Их и ссыпал в подставленные ладошки. Яйлика сперва принюхалась к ним, потом осторожно лизнула и только после этого зубами прихватила один ломтик и вдумчиво его прожевала. И просияла. Личико её покраснело, даже показалось, что чешуйки порозовели.

Нервничающая Майяри уже не отрываясь смотрела на приближающегося господина Шидая. Шёл тот в компании бабки Рьяки, и та посматривала на оборотня очень и очень благодушно. Остановившись у калитки, лекарь сложил руки на груди и хоть и сдержанно, но всё равно разъярённо прошипел:

– Выпорол бы, если бы не подозревал, что пользы от этого никакой не будет!

Майяри нервно натянула угол одеяла на самый нос.

– С Ранхашем боишься разговаривать, так хоть со мной бы поговорила! Ты знаешь вообще, что было после твоего побега? Ранхаш так расстроился, что в обморок грохнулся.

Майяри неверяще уставилась на лекаря. Да быть такого не может! Чтобы харен да в обморок…

– А ведь обещала не бросать нас!

– Не надо меня стыдить, – огрызнулась девушка. – Я так поступила, потому что за вас же и боялась.

– За себя мы сами побоимся! А вот из-за тебя чуть с ума не сошли! Ломанула невесть куда! Одна! На драконе! Больная! Да ещё и в такой холод! Мозги у тебя явно не отросли!

Майяри попробовала взлелеять внутри обиду и, разъярившись, как-нибудь отпереться от обвинений, но взлелеялась вина, и она опустила взгляд.

– Благо хоть твоего маленького разума хватило, чтобы к хорошим нелюдям податься!

– Да бабы дурной народ! – вторил ему вышедший на крылечко Бешка. – Шо ты на неё рычишь? Разума у неё не прибавится.

Теперь Майяри чувствовала себя не просто виноватой, а виноватой дурой. Но ведь она всё правильно делала, она заботилась, переживала за их жизни!

Обида всё равно не появилась.

– Майяри, плюнь на них, – весело посоветовал Викан. Он уже сидел в окружении осмелевших девок и радостно с ними перешучивался. Те его не понимали, но хохотали. – Выбери меня в сердешные.

– Мо̀зги сперва отрасти! – Бешка строго зыркнул на балагура.

Господин Ранхаш обеспокоенно завозился, но не проснулся. Шидай внимательно осмотрел сына и строго взглянул на Майяри.

– Обратно поедешь? – прямо спросил он.

– Я думаю, – уклончиво ответила девушка.

– Я начинаю бояться, когда ты думаешь.

– Майяри, возвращайся со мной, – не отступал Викан.

– Ты рожу сперва мужескую возымей! – Бешка даже вперёд выступил, закрывая собой Майяри.

– Да зачем мне мужеская рожа? – ничуть не обиделся Викан. – Тут красавицы говорят, что я как сама богиня. Вот отращу облако волос, как у неё, и совсем не отличить будет.

– Ах ты охальник! – возмутился Бешка.

– Викан! – сквозь зубы процедил Шидай и погрозил «племяннику» кулаком.

Но тот сам почему-то вздрогнул и резко обернулся. Лицо его удивлённо вытянулось, и мужчина растерянно заморгал. Только что ему показалось, что кто-то отвесил ему подзатыльник, а затем и вовсе добродушно потрепал по волосам.

Господин Ранхаш зашевелился, и Майяри повернула голову, чтобы взглянуть на него. И замерла, столкнувшись с жёлтыми глазами. Харен сонно осмотрел её лицо, слегка подался вперёд и, поцеловав её в губы, с удовлетворённым вздохом опять уткнулся в узкое плечо. Майяри оторопела, а девки захихикали и зашушукались.

– Смотри-смотри, Майярин сердешный!

– Болезный какой-то…

– Зато сурьёзный. Слышала, хозяйство у него бошущее. Изб целых три! И он зло из душ изымает, как сами болота!

– А тятенька, тятенька у него лекарка, как Майяри!

– Ишо нос воротит? Гордявая…

Майяри мрачно уставилась на торжествующего и злорадствующего господина Шидая.

– Эй, Шидай-госпожа, откушать не желаете? – окликнула лекаря Рыжжа.

Лицо того обескураженно вытянулось, и Майяри прыснула от смеха.

– Можно просто Шидай… – оборотень запнулся, подумал и решил не добавлять «уважаемая».

Господина Ранхаша всё же разбудили.

– Давай, сын, приходи в себя, – Шидай, присев перед Майяри на корточки, добродушно подёргал спящего оборотня за косу. – Спать хорошо, но есть тоже нужно.

Тот поморщился, ещё сильнее навалился на девушку – спина ныла уже просто безбожно, – но глаза всё же открыл.

Стол накрыли в доме Бешки, но вот съестное на него тащили со всей деревни. В избе стоял весёлый гвалт, и Майяри, которую вместе с сонным хареном посадили во главе стола, всё больше и больше подозрительно щурилась. Очень уж нарастающий шум напоминал ей праздничный. Только вот что праздновать собирались?

Уже сытый Викан, расположившись в углу избы с девками, продолжал веселиться в тёплой компании, а вот Ирриван от приглашения к столу отказываться не стал и теперь молча и серьёзно наворачивал кашу из абдарики с мясом. Малышка Яйлика сидела рядом с ним и, глядя на оборотня, тоже с аппетитом уписывала еду. Харен сперва вроде бы за угощение принялся без энтузиазма, но потом разохотился, сонная хмарь с него слетела, и мужчина уже с жадностью набросился на мясо под растроганным взглядом Рыжжи. Майяри даже позавидовала: она-то, помнится, к местному мясу без всякого доверия отнеслась.

– Ну давай крепенького за хорошесть, – Бешка из глиняного кувшинчика, только-только принесённого из погребка, налил себе и господину Шидаю что-то желтоватое.

Рыжжа сперва вроде зыркнула неодобрительно, но потом смягчилась. Мол, можно. И Майяри окончательно убедилась, что тут явно готовятся что-то праздновать. И она даже заподозрила что. Но не обиделась, только помрачнела и тяжело посмотрела на господина Шидая.

Лекарь пригубил «крепенькое» с осторожностью, удивлённо приподнял брови и сделал уже хороший глоток. Дверь хлопнула, внутрь заглянул Тошкан со своей сердешной. Сердешная сразу направилась к Рыжже, а мужик с интересом повёл носом и плюхнулся на лавку рядом с Бешкой. Тот с готовностью подвинул к нему стакан.

– Ох, Майяри, так это ж тот молодчик, которому ты ногу-то залечивала! – Тошкан, озарённый внезапным воспоминанием, с удивлением уставился на осунувшегося харена.

Взгляды всех тут же переместились на мрачную Майяри. Только садовники смотрели с удивлением, а взгляды господина Шидая и господина Ранхаша казались одинаково неодобрительными.