Косморазведчик. Атака - Николай Батин

– Логично…

Вилор Кон хорошо знал торсионную физику, но все же попросил три дня на проработку вопроса.

Эти три дня Алексей провел, как на иголках. Но, наконец, подошло время второй встречи с физиком.

– Я изучил все закрытые темы по этой проблематике. Кстати, даже с моим допуском это оказалось не просто. Вывод: при желании такую установку можно соорудить за пару недель. Ничего сложного там нет. Так что возможность наличия подобной аппаратуры у чужих теории не противоречит. Естественно, обнаружить работу такого генератора ни одна экспедиция не могла: на звездолетах нет датчиков пси-излучений. И ещё: согласно моим исследованиям, радиус действия подобной машинки не может превышать одного светового года. На бoльшей дистанции возникает ряд практически непреодолимых технических сложностей.

– Но ведь это как раз выбранный методом проб и ошибок радиус запретрайонов!

– Ещё одно косвенное подтверждение правильности твоих догадок. Но я ещё не закончил. Главный вывод: от воздействия такого генератора можно защититься. Принцип поясню на примере. Представь работу обычного приёмопередатчика радиосигналов. Он может отслеживать передачи на разных частотах, и может сам вести передачу на какой-либо частоте. При этом, если его сигнал мощнее, он забьёт передачу другой станции.

– Понятно. Глушилка. Приходилось сталкиваться.

– Так вот. Забьёт, но не полностью. По мере удаления от передатчика сигнал слабеет, и на определенном расстоянии окажется более сильным сигнал первой станции. В зависимости от соотношения мощностей будет зависеть и радиус слышимости той или иной станции. Можно, таким образом, сделать свой генератор, который, работая на нужной частоте, будет создавать радиус безопасности от воздействия чужого генератора. Что касается характера воздействия пси-поля на разум, то я просто не представляю, что при этом может происходить с человеческим сознанием.

– Зато я знаю. При таком воздействии Чужие могут манипулировать людьми, как угодно, – например, заставить их с улыбкой спикировать на астероид. Ты сделаешь такой генератор для «Стремительного»?

– Ты хочешь проверить свою теорию?

– А как ты думаешь?

– Что ж. Я проверил твои догадки на своих вычислителях. Они оценивают вероятность твоей правоты почти в 90 %. Генератор будет готов через месяц.

– Отлично. У меня ещё один вопрос, практический. Какова может быть мощность генератора Чужих и, соответственно, как близко я могу подойти к нему, не рискуя попасть под его «передачу»?

– Интересный вопрос. Тут надо прикинуть…

Вилор Кон с головой ушел в свой физический мир и даже не заметил ухода Алексея, понявшего, что это надолго.

На следующий день Алексей направился на приём к Грею Гаргавану с подготовленным накануне докладом о своих выводах, сделав упор на оценку, которую дал им Вилор Кон.

На этот раз он вежливо раскланялся с Каей и спросил, может ли шеф его принять.

– В прошлый раз вы, видимо, спешили куда больше, чем сейчас.

– Ага. Опаздывал на самолет.

– ?

– До рая. Но, как не спешил, всё равно не успел. Может, туда поодиночке не пускают?

– Для такого путешествия несложно подобрать подходящую компанию. – Голос и тело Каи вновь «поплыли», как при первой встрече. Алексей поспешил вернуться к теме.

– Надо будет проверить эту теорию. Так что там шеф?

– Минутку.

Грей Гаргаван принял его без задержки.

– Ну что, опять будешь критиковать нашу службу?

– Нет, я по работе. Вот, ознакомься.

Две минуты спустя Грей Гаргаван поднял на него взгляд.

– Интересно. Весьма. И что ты предлагаешь?

– Хочу проверить. Нужно твоё добро и второй разведчик для подстраховки. Хотел просить пойти со мной тебя. Тут нужны опыт и осторожность.

– А перехвата контроля над корабельным ИИ – твоего, кажется, зовут Сан Саныч, – не боишься?

– У предполагаемых чужаков нет кораблей класса «Стремительный». А на нем совершенно другая система кодов.

– Ты ведь знаешь о категорическом запрете Генеральной ассамблеи приближаться к запретрайонам?

– Если со мной что-нибудь случится – ты ничего не знал.

– Это авантюра.

– Нет. 90 % – это не авантюра, а оправданный риск, и ты это прекрасно понимаешь. Ты же настоящий косморазведчик. Или подзаплыл бюрократическим жирком в этом кресле?

Некоторое время Грей Гаргаван молчал, исподлобья глядя на Алексея.

– Ладно, рискнем. А насчет «ничего не знал» и «жирка» – это ты зря. Никогда не боялся ответственности.

– Ну, извини. Хотя, если подумать, – зачем усугублять ситуацию в случае неудачи? Если, помимо моей гибели, ещё и тебя снимут с работы – кому это надо? Пришлют взамен какого-нибудь любителя параграфов, и все планы Дальразведки, в том числе и по Фортуне, накроются медным тазом.

– Чем-чем?

– А-а, не обращай внимания. Земной фольклор. В общем, будут загублены на корню. Решать, конечно, тебе, но помни о моём мнении, если что.

– Хватит каркать. Ты вот что. У Вилора готов «Квазар», вторая машина серии «Стремительного». Ты сейчас не занят – прими её по полной программе. Меня заедает текучка. А я ближе к началу экспедиции выберу момент потренироваться. Хочу быть уверенным в машине. Тебе я доверяю.

Для косморазведчика поручить кому-либо испытание своего звездолета дорогoго стоило. Алексей прекрасно это понимал.

– Я тебе тоже.

Больше мужчины не добавили ни слова. Однако взгляды и рукопожатия, которыми они обменялись, красноречивее слов сказали им, что их отношения перешли от стадии взаимной симпатии к дружбе.

– Есть какие-нибудь соображения, с какого запретрайона начать? – спросил Грей.

– Не вижу особой разницы. Если мы добьёмся успеха в одном месте, уверен, не будет проблем и с другими. Хочешь, начнем с маршрута последней исчезнувшей экспедиции, где пропали твои друзья, родители Роаэль? Как, кстати, их звали?

– Гэда и Задар Байлис. Кстати, ты с Элей больше не виделся?

– Нет.

– Что у вас с ней произошло, если не секрет?

Алексе махнул рукой:

– Не будем об этом.

– Ну, как знаешь. Я видел её вчера. Ходит, как в воду опущенная, хотя и старается не показывать виду.

У Алексея тут же всплыли в памяти горящие в мозгу и не дающие все эти дни покоя слова Роаэль: «Это меня не интересует… Советую ставить отметки на разных страницах…» Он никак не прокомментировал последнее высказывание друга.

– Ладно, я пошел.