Лавандовый раф, 80% арабики - Елена Михайловна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роза готовила куда хуже, чем красилась. Но я старалась. Мой отсутствующий энтузиазм девушка приписала диете и одобрительно улыбнулась, сама она выглядела истощённой. Спаси Господи того, с кем я решила подружиться! Каким бы низким не было моё мнение об особе, постоянно посасывающей вилку, я была такой милой, что ей при любом раскладе пришлось бы меня полюбить.
К концу обеда она уже заинтересовано слушала мои истории и смеялась в нужных местах. Буду откровенной, мне самой до смерти хотелось разглядеть в ней хоть что-то приличное, но как бы я не пыталась, Роза оставалась разлучницей. Когда-нибудь я всё-таки смирюсь, правда?
Задерживаться надолго пока ты ещё не самый желанный гость было как минимум глупо. Я с грустью осмотрела её обувь в прихожей и вспомнила о футболках Артура, которые так часто носила, живя в этой квартире. Мне стало не по себе, будто я отравилась рыбной котлетой и никак не могу избавиться от зловонного запаха в доме.
Я знала, как мой друг благодарен мне за проделанною работу, но я сама чувствовала себя потрёпанным башмаком, а мне ещё нужно было встретиться с Лидой. Несмотря на все наши попытки, Марина отказалась выезжать из дома, а к себе звать нас тоже не спешила. Мы, как тактичные люди, только отшучивались.
Лида ждала меня в расписной кофейне на Мясницкой, попивая фисташковый латте. Её мало-мальски красивое лицо искажала гримаса неодобрения и какой-то холодности. Я знала, что Стасик проявил себя должным образом и увлёкся мексиканской моделью на одной из модных вечеринок, где подают разбавленный алкоголь и дешёвый сыр на палочках.
– Я заказала уже 4 коктейль. Не смей меня осуждать! – её грустные глаза спустились на остывшую чашку, она отчаянно искала утерянную гордость на пенных краях. – Мне все говорили, что он мудак, но я-то упрямая.
– Лида…
В известных фильмах на таких кадрах подруги обнимались и вместе плакали. Но в жизни ты можешь испытывать чувство неловкости, злости, раздражения. Что угодно, но не желание слушать винил с огуречной маской на лице. Красиво страдать можно только не страдая.
Мы просидели там достаточно долго, чтобы утратить чувство реальности времени и совершенно забыть о холоде. Я подарила ей тёплый шарф, она мне новую шапку. Снежинки всё также упрямо подали на тротуар, и я вникала в лёгкие волны фоновой музыки, когда Лида отложила запись сторис и крикнула мне о симпатичном парне прямо по курсу. Наши вкусы отличались так сильно, что я даже не подумала повернуться и посмотреть, о ком шла речь. Мой лавандовый раф щекотал нос пряными нотками, и я уже думала о своём, когда к нашему столу пришли мужские ноги.
– Привет, – моложавый блондин подсел к Лиде, даже не повернувшись ко мне. Его лицо казалось высечено топором без какой-либо аккуратности. – Павел.
Он протянул Лиде свою худощавую руку, а я закатила глаза. Кому-то удаётся найти парня, едва расставшись с прежним, а кто-то как я: никак не попадёт в поток. Для верности я выдержала 5 минут игнора и решительно попросила счёт. Никто не обратил внимания.
– Я, пожалуй, пойду, – моя карта снова исчезла в кошельке, и я давно уже отправила Лиде фото чека. Потом переведёт мне, когда будет не так занята.
– Постой-ка, – я бы с радостью кинула ему в лицо перечницу, таким ехидным оно выглядело. – Меня друг ждёт в клубе недалеко. Может, составишь ему компанию?
– Нет, спасибо. У меня другие планы.
Я была в нескольких метрах от выхода, я почти ушла. Но Лида была манипулятором со стажем. Она подрезала меня у крайнего столика и тут же начала упрашивать. Я ненавидела это, я этого стыдилась. Разве может быть что-то более бесячее, чем взрослая девушка строящая из себя дошкольницу? Она знала, что я прекращу этот спектакль ценой всего.
Место, куда мы пришли в компании Павла оказалось более, чем вульгарное. Мне всегда казалось, что в заведения подобного класса водят, хм, как бы сказать мягче, легкодоступных дам. Лида, привыкшая к пышным убранствам светской Москвы, тоже была не в восторге. Однако высказываться не стала, позволив молодому человеку взять себя за руку. Видимо, ситуация со Стасиком и правда её подкосила.
– А вот и он! Привет, чувак!
Если бы мне кто-то сказал об этом раньше, я бы подумала, что это сочинение на тему “мои сны в возрасте 16 лет”. Никак иначе нельзя объяснить присутствие в клубе Игоре, который умудрился разочаровать меня дважды. Я даже не пыталась скрыть отвращение, застывшее на моём лице. По нему было видно, что он узнал меня и тоже этому факту не рад. Именно поэтому я решила задержаться и помозолить глаза мужчине, который отчаянно пытался мне разонравится. У него получалось.
Если бы Паша обладал хотя бы крошечной долькой воспитания, он бы нас представил. Но пара шотов, и они с Лидой упорхнули на танцпол, чтобы проверить формы друг друга. Так мы остались наедине с Игорем. Мне доставляло истинное удовольствие напряжение, запечатлённое на его симпатичном лице. Как же приятно оставаться неудобной.
Правда это быстро наскучило. Гордость, словно плотина, державшая меня от любых невзгод, не собиралась рушиться из-за какой-то мелочи. Я любила себя, я собой гордилась.
– Передай Лиде, что я ушла домой.
Развернувшись, я начала проталкиваться к выходу. Люди, разгорячённые алкоголем и ночью, упивались своей свободой и жаждой похоти. Они тёрлись друг о друга в надеждах расшевелить дрова в камине, смотрели томно для себя и косо для окружающих, флиртовали как дальнобойщики с проститутками. Все ловили осколки ночной жизни, чтобы заполнить пустоту своей повседневности. Все лгали.
Я хотела скорее закрыться в своей надёжной раковинке, в мире книг и ноутбука, где каждая история стоит потраченного времени. Вся эта мишура и проходящие лица не стоили новой главы “Тайны моей свекрови”. Вот так я рассуждала, всё ещё по провинциальному аккуратно расталкивая подвыпивших людишек.
– Погоди.
Игорь выбежал за мной, одевая дублёнку на ходу. Я, честно говоря, погони не заметила. Да и не очень-то спешила. Если меня спросить, что я испытала, стоя перед мужчиной, с которым дважды надеялась сходить на свидание, я бы ответила, что ничего. Мои мысли летали по квартире, где я теперь была гостем,
