Фантазма. Любовь без точных координат - Ольга Вешнева

ландрика. Мне впору было радоваться тому, что хотя бы в одном она меня послушалась: надела свой “бронежилет”. Иначе бы змея с ней моментально расправилась, и спасать уже было бы некого.

Моя красивая обуза с большим аппетитом уплетала жареное змеиное мясо, но дурацкая гордость ей не позволяла хвалить приготовленную мной еду. Эвалейла морщила свой маленький вздернутый носик, притворяясь, как ей противно это жевать.

После завтрака я не позволил ей засиживаться, любуясь прыгающими с ветки на ветку пестрыми птицами. Сам принес ей сумку, подал в руки и сказал:

– Поднимайся, нам пора идти. Надо по-хорошему хотя бы треть пути успеть преодолеть до заката.

– Что ты сделал с моей дорогущей модной сумочкой? – подскочила, все так же сидя на попе, моя несносная спутница.

Напрасно я ее просил обойтись без выкрутасов. Для нее, похоже, это невыполнимая задача.

– Ты мне скажи, на что она стала похожа? – продолжая ныть, она похлопала по раздутым кожаным бокам сумки.

– На туловище беременной самки иглонога, – я нашел подходящее сравнение. – А теперь живо бери ее в руки, сумку, а не зверюгу, стаскивай свой изнеженный зад с обломка корабля и топай за мной.

– Чего ты в нее напихал? – девушка попыталась открыть сумку и заглянуть внутрь. – Она стала просто неподъемная.

– Я положил туда самые необходимые вещи, которые не поместились в мой рюкзак. Фляжки, фонарики, съедобные припасы и прочие важные мелочи. Не мне одному что-то нести, я и так потащу на себе основную тяжесть, – я поправил ремешки закинутого за спину большого нагруженного рюкзака. – И тебе не придется идти налегке. Неси сумку на плече, так будет легче, чем тащить ее в руках.

– Ты очень заботливый, – нахмурившись, проворчала Эвалейла и наконец-то потрудилась встать.

– Да, я подумал о твоем самочувствии. Иначе довесил бы в твою сумку оба наших спальных пледа, – я улыбнулся, вновь оглянувшись на нее. – Для них там как раз осталось местечко. Будешь нудить и причитать, я так и сделаю. Потому советую ступать за мной молча.

– Иду, иду, – буркнула она, закинув на плечо ремешок сумки.

Мы тронулись в путь. Бади летел впереди, проверяя безопасность тропинки, ведущей в горную долину. Я тоже не терял бдительности, осматривался внимательно и прислушивался к звукам природы.

Нетрудно было догадаться, что без ставшего для меня привычным нытья моя спутница долго не сможет продержаться. Ее обязательно прорвет на словесный поток. Я понял, так со всеми дамочками из высшего общества. Они просто не в состоянии подолгу молчать. Без возможности с утра до вечера молоть языком им становится плохо. Я чувствовал, что Эвалейла старается, сдерживается, но по тому, как усиливались звуки ее пыхтения за моей спиной, становящегося все более натужным и… каким-то несчастным, ее терпение подходило к концу. И я был прав. Не успели мы пройти половину намеченного на короткий день маршрута, как позади меня послышался жалобный стон.

– Я больше не могу идти. Мои бедные ножки устали. Они едва двигаются. Еще немного, и я упаду. Накейн, давай сделаем привал.

– Рано, – я ответил по-военному сурово, не оборачиваясь.

– Но мы уже прошли очень много, – возразила девушка. – Видишь, кусты на пути встречаются совсем другие. Темно-зеленые и с резными листьями. Там, где упал челнок, таких не было.

– Не забывай о том, что световой день на этой планете короче привычного нам. Притом намного, – терпеливо разъяснил я. – Только присядем, и сами не заметим, как сгустятся сумерки. Надо собраться с силами и двигаться вперед, пока светло. Иначе мы за десять наших среднегалактических дней до гор не доберемся. Столько пройдет местных суток, я даже не берусь считать.

– Можно я совсем на чуток присяду? – не успокаивалась Эвалейла. – Дыхание переведу и горло промочу глотком из фляжки. Смотри, какой удобный пень.

Я не успел получше разглядеть пень, о котором она мне говорила. Иначе бы заметил скрытую угрозу и предупредил, чтобы не приближалась к нему. Девушка опять поступила по-своему. Только спросила разрешения, и сразу же плюхнулась на намеченный замшелый пенек. Конечно, не додумалась заглянуть под широкие листья растущего возле пня куста, потому не заметила острых шипов. Я понял, что случилось, обернувшись на ее крик.

– А-а-а! Я поранила ногу! Эта штука ядовитая? Смотри, кровь течет.

Подбежав к Эвалейле, я увидел капли крови, порванную штанину и маленькую округлую ранку на ноге.

– Бади, проверь степень опасности растения, – подозвал дрон, который улетел далеко вперед нас, но вернулся на вопль хозяйки.

Насколько я помнил из прослушанной лекции Бади, этот куст не ядовитый, но лучше было проверить, чтобы точно убедиться.

– Широколист курчавый опасен лишь остротой и длиной шипов, – отчеканил дрон. – Об него легко пораниться, что я в данный момент времени имею возможность наблюдать на примере моей пострадавшей хозяйки.

– Можешь отыскать местное растение, которое по лечебным свойствам похоже на данкорскую траву голубянку чернокончиковую? – озадачил я его и завернул штанину на ноге девушки, чтобы промыть рану чистой водой из фляжки.

– Оно растет здесь рядом. Быстро слетаю и вернусь, – дрон отправился выполнять поручение.

– Зачем тебе какая-то трава? Ты должен был найти среди обломков корабля аптечку. Взять как минимум кровоостанавливающее, дезинфицирующее и обезболивающее средства. Почему ты этого не сделал?! – разоралась на меня Эвалейла, испуганно посматривая на сочащуюся из ранки кровь.

– Потому что в пользу целебных растений я верю больше, чем в безопасность ваших сомнительных лекарств для жизни и здоровья! – в таком же тоне ответил я.

– Суеверный дикарь! Вот ты кто. А я из-за твоего идиотизма умереть могу от заражения крови.

– Шип был чистый, омытый утренней росой. Не умрешь.

– Чем тебе не угодили ландрийские лекарства? Наши фармацевтические компании по праву считаются лучшими в галактике!

– Расскажу тебе одну историю, – отодвинув рукой колючую ветку, я присел рядом со страдающей девушкой на край широкого и крепкого, пока не трухлявого пня. – Неподалеку от нашей деревни, у подножия высокой горы, росла невзрачная трава. Узкие тонкие листочки с темными, словно увядшими кончиками. Но все мы, деревенские жители, знали: она очень полезная и редкая. Потому старались ее помногу не рвать и не вытаптывать. При помощи отвара из этой травы наши целители останавливали даже сильные кровотечения, снимали воспаление. Голубянка чернокончиковая из поколения в поколение спасала жизни. Но вот однажды к нам прилетели на разведку ваши врачи. По своей душевной простоте мы поделились секретом этой травы,