Некроманцер - Лука Каримова

королевства и получили твои письма по возвращении, – Малефикарум нахмурился, все еще держа ладонь на моем плече. – Они тревожные. Профессор Аластор пригласил нас в состав комиссии по практике и оценке дипломных работ студентов пятого курса. В этом году они выпускаются, и для нас это отличная возможность побыть с тобой рядом.

Маллеус расстегнул ворот плаща и снял связанный мамой шарф из черной мягкой шерсти:

– Конечно, произошедшее с тобой может быть случайностью, но работа с пятикурсниками – прекрасный шанс помешать твоим недоброжелателям.

– Вы будете жить в преподавательском крыле? – спросила я.

– Пока что не решили, возможно, снимем квартирку в деревне за кладбищем. Старшекурсницы должны быть весьма недурны, – Маллеус хитро мне подмигнул.

– Брат, мы здесь не за тем, чтобы ты соблазнял молодое поколение, не забывай о репутации, – одернул его строгим голосом, с истинно отцовскими интонациями, Малефикарум.

– Как вы меня нашли? – я стала собирать книги с пергаментами в сумку.

– Не забывай, что мы семья, каждый может чувствовать друг друга на расстоянии. А уж найти тебя в университете не составило труда. Раз ты не в своей комнате… кстати, на ней стоит неплохая защита, но все же недостаточно сильная, – отметил Маллеус. – То где тебе еще быть, как не в библиотеке?

– Дома были? – я повесила сумку на плечо, но ее забрал Малефикарум, ощутив тяжесть учебников.

– Вчера. Матушка передавала тебе привет, и… – он выудил из внутреннего кармана такой же черный шарф, как у Маллеуса, но с фиолетовой нитью по краю, и вручил мне. – Нити вымочены в ее крови и зашептаны обережными чарами. Это, конечно, не спасет тебя от всех угроз, но лишним не будет.

Я обмотала подарок вокруг шеи и потерлась щекой о приятный материал. Крупная вязка, все как я любила, но главное… чувствуется прикосновение маминых рук.

– Проводим тебя до комнаты. По вечерам опасно передвигаться в одиночку, – Малефикарум подтолкнул меня к выходу из библиотеки.

В коридорах действительно цари мрак, если бы мы не могли видеть в темноте как кошки, то давно споткнулись бы.

– Непродуманная система освещения, – проворчал Маллеус.

Мы быстро дошли до комнаты и скрылись за дверью, где братья смогли снять плащи. Форму для инквизиторов длительное время вымачивают в разных зельях, а затем накладывают на нее защитные чары. Каждый инквизитор ходит в такой одежде как в броне.

Маллеус осмотрелся:

– У тебя уютно, гораздо лучше, чем было в нашей комнате. Обстановка, как дома…

Лис сидел на подоконнике среди подушек, он испугался вошедших гостей и спрятался.

– В ванную пойдете? – я сняла кулон и положила на тумбочку, по плечам рассыпались длинные волосы. Черты лица изменились на женские, а форма стала немного велика в груди и плечах.

Братья расплылись в улыбках:

– Вот, совсем другое дело. Еще бы переодеть тебя в женский наряд – и отлично, – отметил Маллеус, оглядывая меня с головы до ног.

– Ты еще больше стала похожа на матушку, – Малефикарум поцеловал меня в лоб, а потом долго всматривался в мои глаза. – Помнится, дома ты не была такой уставшей. Тебя сильно тревожат эти покушения?

– Теперь нет. Рядом всегда находятся… друзья, – мне было трудно выговорить это слово, я не понимала его значения. Да, мы были компанией, учились вместе, но никому из них я не могла довериться так, как братьям.

– Мал, иди в душ первым, – приказным тоном сказал Малефикарум. Затем он подвел меня к креслу, и, устроившись рядом, вытянул ноги к огню.

– Слушаюсь, господин старший инквизитор, – Маллеус шутовски поклонился и скрылся в ванной, через минуту его одежда вылетела из-за двери на пол.

– Неряха… – я покачала головой и взмахнула рукой, развесив все на вешалке и применив очищающие чары.

– Ты действительно очень похожа на маму. Вы даже одинаково двигаете руками, – Малефикарум с нежностью смотрел, как я колдую. – Сколько мы не виделись?

– Месяца три или четыре. Вы убыли по заданию ещё до моего отъезда в «Виверну», – я взяла его руку и приложила к своей щеке.

Он нахмурился и сжал мои пальцы:

– Все гораздо серьезнее, чем я предполагал. Ты бледна, полна тревоги и истощена. Возможно, отец возлагал на тебя слишком большие надежды, давил своим обучением…

Я покачала головой:

– Нет, не в этом дело. Просто… от прошлого не уйдешь. И порой мне страшно осознавать, что в любой момент я могу умереть и, тогда помощь понадобится другим. Я – как шкатулка с запертым внутри мощным проклятием, от него просто так не избавиться. Я ношу это в себе столько времени, – я тяжело вздохнула, мне хотелось плакать. Но если я не выговорюсь сейчас, то потом буду неразборчиво бормотать сквозь рыдания. Сделав глубокий вдох и отпив воды из протянутого Малефикарумом стакана, я продолжила: – Раньше мне было проще мириться с тем, что произошло в детстве, ты и сам это помнишь. Но, живя среди людей, у каждого из которых свои планы на будущее – веселье, отношения, я понимаю, что мне все это чуждо. Будто я стара, как мир. Все повидала, у меня нет их простых желаний, все, что мне важно – это не умереть, и вот… кто-то планомерно пытается меня убить.

– Мне кажется, ты утрируешь, всего-то два покушения, а не двадцать два, как на нас с Маллеусом. Скорее всего, это зависть одногруппников, попытка проверить, такие ли мы, Некроманцеры, сильные на самом деле. Ведь многие считают нашего отца бессмертным. Возможно, ты преувеличиваешь… и слишком боишься того, что другие неудачно пошутили. История с тем, что тебя закрыли в гробу, смахивает на мелкую пакость, а не на покушение. Но вот скинуть тебя со скалы… да, в этом была доля опасности. Но ты могла воспользоваться левитацией, а не испугаться до оцепенения. Не этому тебя учил отец.

Мне стало стыдно за свой нелепый страх. «Действительно, все это не стоит моих нервов. Я – дочь Варлока Некроманцера, спавшая в закрытом гробу с разлагающимся трупом, боровшаяся с такой отвратительной нечистью, какую сложно представить, пережившая не один смертельно опасный ритуал – трачу время и силы на подобные переживания из-за мелкой пакости, нехорошей шутки, мести».

– Возможно, я излишне подозрительна, и в твоих словах есть правда…

– Кто знает. Подозрительность ты унаследовала от отца, но мы мужчины, а ты девушка. И, хотя отец никогда не делал между нами различий, воспитывая тебя как третьего сына, я-то знаю, как непросто это тебе далось. Я горжусь тобой и верю, что все наладится. В любом случае, мы здесь, и тебе не о чем волноваться. Если кто-нибудь вздумает совершить очередное покушение, мы разберемся. Учись и не забивай голову ерундой, это чердак, где ты хранишь все самое важное и необходимое.

– Помню.

Когда водные процедуры закончились и братья облачились в домашнюю пижаму, мы сели ужинать. Маллеус поедал огромную яичницу с