Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни - Дэниел К. Деннетт

Вовсе не странно найти в объяснениях природы эволюции такие насквозь проникнутые духом капитализма метафоры. Примеры часто и с удовольствием приводили те критики и интерпретаторы Дарвина, которым казалось, что язык дает представление – или, может быть, стоит сказать «изобличает»? – в каком социальном и политическом окружении зародились идеи Дарвина и тем самым (каким-то образом) доказывает беспочвенность их притязаний на научную объективность. Разумеется, верно, что, будучи простым смертным, Дарвин унаследовал великое множество идей, способов выражения своих мыслей, подходов, предубеждений и представлений, соответствующих его положению в обществе (как это мог бы назвать викторианский джентльмен), но верно также, что так легко приходящие на ум во время разговора об эволюции экономические метафоры своей силой обязаны одному из существеннейших свойств дарвиновского открытия.

Чтобы понять, в чем заключался сделанный Дарвином вклад, следует принять посылку Довода от Замысла. Какие выводы следует сделать тому, кто нашел часы в пустыне? Как настаивал Пейли (а до него – Клеант Дэвида Юма), в создание часов вложен огромный труд. Часы и другие рукотворные объекты не появляются ниоткуда – они представляют собой плод того, что в современной промышленности называется проектно-конструкторской работой, а такие работы требуют немало времени и энергии. До Дарвина единственной моделью процесса, в результате которого такие работы могли быть выполнены, был Разумный Демиург. Дарвин же увидел, что они, в принципе, могли оказаться результатом процесса иного рода, когда выполнение работы распространялось на огромные периоды времени, причем воплощенный на одной стадии проект бережно сохранялся, чтобы его не приходилось создавать заново. Иными словами, Дарвин натолкнулся на то, что можно назвать Принципом аккумуляции Замысла. Существующие в мире объекты (часы, живые организмы и вообще что угодно) можно рассматривать как предметы, содержащие определенное количество Замысла, и – тем или иным образом – этот Замысел должен был быть сформирован в результате проектно-конструкторской работы. Полное отсутствие замысла – абсолютный хаос в традиционном смысле слова – был нулем или точкой отсчета.

Более современная идея о различии – и тесной взаимосвязи – между Замыслом и Порядком поможет прояснить картину. Речь идет о гипотезе, впервые популяризованной физиком Эрвином Шрёдингером (1967), согласно которой Жизнь можно определить в терминах Второго закона термодинамики. В физике порядок или организация могут быть измерены путем сопоставления перепадов температуры между областями пространства-времени; энтропия – простое отсутствие порядка, противоположное ей состояние – абсолютный порядок, и, согласно Второму закону термодинамики, в любой изолированной системе энтропия со временем возрастает. Иными словами, все неизбежно приходит в упадок. Согласно Второму закону термодинамики, Вселенная переходит из более организованного состояния в совершенно неорганизованное, то есть движется к своей тепловой смерти84.

Что же тогда представляют собой живые существа? Они сопротивляются этому разложению – по крайней мере, какое-то время, – поскольку не являются изолированными системами: они получают из окружающей среды средства, необходимые для поддержания своей жизни. Психолог Ричард Грегори решительно резюмирует:

Далее Грегори приписывает Дарвину фундаментальную и революционную идею: «Именно благодаря понятию естественного отбора становится ясно, почему увеличивается сложность и упорядоченность организмов в биологическом времени». Не только отдельные организмы, но и весь порождающий их процесс эволюции можно, таким образом, рассматривать как фундаментальный физический феномен, разворачивающийся вопреки основному направлению движения космического времени: эта его особенность отражена в одной из интерпретаций заглавия принадлежащего перу Уильяма Калвина классического исследования взаимосвязей между эволюцией и космологией: «Река, текущая в гору: от Большого взрыва к Большому мозгу»86.

Итак, вещь, созданная в соответствии с замыслом, – это либо живое существо, либо часть живого существа, или артефакт, созданный живым существом, и в любом случае она организована так, чтобы способствовать этой борьбе с хаосом. Сопротивляться действию Второго закона термодинамики возможно, но нелегко. Возьмем железо. Железо – весьма полезный элемент, важный для здоровья нашего тела, ценный также как компонент стали, замечательного строительного материала. Некогда на нашей планете существовали богатые залежи железной руды, но постепенно они истощились. Означает ли это, что железо на Земле заканчивается? Вряд ли можно так говорить. За незначительным исключением нескольких тонн, покинувших гравитационное поле Земли в виде компонентов космических зондов, количество железа на планете осталось неизменным. Проблема заключается в том, что оно все чаще и чаще оказывается рассеянным в виде ржавчины (молекул оксида железа) и иных низкосортных материалов, концентрация железа в которых невысока. В принципе, его можно извлечь, но для этого потребуется огромное количество энергии, искусно направленной на воплощение конкретного проекта извлечения и реконцентрации железа.

Именно организация таких изощренных процессов и является признаком жизни. Грегори приводит яркий и незабываемый пример. Стандартная школьная формулировка принципа анизотропии, вводимого Вторым законом термодинамики, – утверждение, будто нельзя взболтать яйцо обратно. Не то чтобы это было абсолютно невозможно, но, во всяком случае, это будет очень дорогостоящей и сложной задачей, для решения которой потребуется пойти наперекор Второму закону термодинамики. Теперь зададимся вопросом: насколько дорогим окажется проектирование прибора, в который на входе будут подаваться взбитые яйца, а на выходе получаться целые? Есть простое решение: посадить в коробку живую курицу! Будем кормить ее взбитыми яйцами, и какое-то время она будет нестись. Как правило, курицы не производят впечатления невероятно сложных систем, но вот вам задача, которую курица может выполнять благодаря Замыслу, в соответствии с которым создана, и которую все еще не способны решить приборы, спроектированные людьми.

Чем больше Замысла заключено в вещи, тем больше проектно-конструкторской работы потребовалось, чтобы ее создать. Как любой здравомыслящий революционер, Дарвин использует все ресурсы Старого мира: он сохраняет вертикальное измерение Лестницы творения, которое становится мерой того, сколько замысла заключено в объектах, находящихся на конкретной ступени. В схеме Дарвина, как и в традиционной Лестнице, Разумам отводится место у вершины, среди предметов, создание которых требует большего объема проектной работы (отчасти потому, что они перепроектируют самих себя, как мы увидим в главе 13). Но это означает, что они входят в число наиболее высокоорганизованных (на данный момент) результатов процесса творения, а не – как считалось ранее – являются его причиной или источником. В свою очередь, созданные ими объекты (артефакты человеческой культуры, которые изначально были нашим примером) должны считаться предметами, потребовавшими еще большей проектной деятельности. Поначалу этот вывод может показаться контринтуитивным. Складывается впечатление (по крайней мере, у несведущего в биологии поэта), что ода Китса может отчасти претендовать на то, что для ее создания нужно больше проектно-конструкторской работы, чем для создания соловья; но что если взять канцелярскую скрепку? Разумеется, в сравнении со сколь бы то ни было простейшим живым организмом она – незначительный продукт проектной деятельности. В одном очевидном смысле – да, но задумаемся на мгновение. Встанем на позицию Пейли, но прогуляемся при этом по на первый взгляд пустынному пляжу чужой планеты. Какая находка взволнует вас больше: рыбы или рыбного ножа? До того как на планете будет создан рыбный нож, должен быть создан тот, кто его изготовит, а для этого проектно-конструкторской работы потребно гораздо больше, чем для создания рыбы.