Долг центуриона - Леонид Кудрявцев

Я попрощался с Айбигель и остановился, глядя, как они от меня удаляются. Артаксеркс, заметно приободрившись, сразу же стал что-то рассказывать девушке, быстро и оживленно, очевидно для того, чтобы она как можно скорее забыла о нашей встрече, переключила свое внимание на его особу.

Я усмехнулся.

Вряд ли у него что-нибудь получится. Айбигель обладает не только красотой, но и умом. Ее не купишь на светскую болтовню и красивый костюм.

А значит, не стоит и беспокоиться. Лучше не терять время даром, а попытаться найти ирмурянина.

Найти... Легко сказать, но трудно сделать...

Я вдруг снова, с какой-то странной обостренной четкостью осознал, что окружающий меня инопланетный район за эти полтора года стал моим, приручил меня, так же как и я приручил его, сделал своей частью, одной из своих частиц.

Так вот, значит, чем меня взяла планета Бриллиантовая. Ощущением причастности, тем, что я более не один, что нужен. Ну и, конечно, самой простой и всем известной истиной, высказанной когда-то давно и не на этой планете: все мы в ответе за тех, кого приручили. В данный момент я отвечаю за инопланетный район, и, кажется, в нем что-то затевается, нечто не совсем обычное.

Да, надо торопиться. Но все же если я оказался возле магазина крабианина Имлука, то почему бы все же в него не зайти, не продолжить прерванный было разговор?

На мое плечо опустилась чья-то ладонь, и я, вздрогнув, обернулся.

Абориген. Балахон с капюшоном, почти скрывающим лицо, протянутая рука.

— Ох, — сказал я. — Тебе-то чего надо? Денег?

— Сообщить... — проговорил абориген. — Сообщить... предупредить... мои братья хотят тебя предупредить...

— И о чем же? — поинтересовался я.

— Об опасности... тебе грозит опасность.

Ну да, о чем еще можно предупреждать? Конечно, об опасности.

— И какая опасность мне грозит? — спросил я.

— Большая... очень большая.

— А если точнее?

— Существо, обладающее... способное... с многими возможностями, способное повелевать выборами... Мы не можем его лишить силы, но он здесь, и если ты нам поможешь... Для того, чтобы его поймать здесь... тебе нужно вот это.

Я вдруг понял, что в руке аборигена что-то лежит. Маленькая, сплетенная из разноцветной травы прямоугольная коробочка. Я хотел было ее забрать, но абориген запротестовал:

— Нет, нет, сначала ты должен расплатиться за предупреждение...

Я сейчас же потерял к коробочке всякий интерес. Скорее всего, в ней лежит либо какая-то безделушка, либо же она совершенно пустая. На что только не идут аборигены, пытаясь заработать. Даже на то, чтобы сыграть бродячего проповедника.

А вот интересно, как такая идея могла прийти данному аборигену в голову? Вроде бы ничего похожего до сих нор не случалось.

— Ден-н-нги... — протянул абориген. — Де-нн-нги. Почему бы и нет? За новизну идеи.

Я вытащил из кармана несколько монет и сунул их в ладонь. Потом неохотно взял коробочку и положил ее в карман.

— Помни... предупреждение... а это поможет тебе его поймать...

Абориген двинулся прочь. Я проводил его фигуру рассеянным взглядом и вдруг, когда он оказался уже от меня шагах в двадцати, наконец-то осознал, что ленточки на балахоне аборигена были разноцветные. И это означало, что со мной разговаривал никакой не отщепенец, а самый настоящий дикий абориген, скорее всего, явившийся прямо из джунглей.

И вот это полностью переворачивало смысл нашего разговора с головы на ноги. Какие там деньги? Похоже, абориген и в самом деле пришел, пытаясь меня предупредить о какой-то неведомой опасности. И я должен был его хорошенько расспросить, а не отпускать на все четыре стороны, сунув несколько монет...

Как раз в этот момент абориген свернул в ближайший переулок. Не теряя надежды его догнать, я бросился вслед за ним.

Дудки! Тот, кто опаздывает на космолет, тот на нем не летит.

Аборигена в переулке уже не было. Если точнее, в переулке не было того самого аборигена. А вот отщепенцев, в балахонах, расшитых серыми ленточками, аж пять штук. Они сидели в ряд, возле стены ближайшего дома, неподвижные, казалось погруженные в медитацию.

Мне захотелось протереть глаза. Мистика какая-то. Куда он исчез? Он не мог нигде спрятаться. Не растворился же он в воздухе? Я испытующе оглядел отщепенцев. Те не обращали на меня ни малейшего внимания. Неподвижные фигуры, укрытые балахонами с низко надвинутыми капюшонами. А что, если разговаривавший со мной абориген просто-напросто переодел балахон? Технически на это требовалось всего лишь несколько секунд, и, значит, было вполне исполнимо. Причем если допустить, что это случилось, то исчезновение аборигена объясняется без помощи какой бы то ни было мистики. С другой стороны, я совершенно точно знал, что для аборигенов надеть балахон, не соответствующий своему статусу, было чуть ли не самым крупным из возможных кощунств. Да и для чего бы это ему было делать? Чтобы скрыться от меня? А смысл? Избежать дополнительных вопросов? Или абориген боялся кого-то другого?

В принципе, я мог бы, обыскав аборигенов, обнаружить того, у которого под одеждой скрыт второй балахон, с нашитыми на нем разноцветными ленточками. Но стоило ли это делать? Тот, кто передал мне предупреждение, не был врагом и если посчитал нужным исчезнуть, то это вполне может быть оправдано. Возможно, устроив обыск отщепенцев, я ему каким-то образом причиню зло? Посчитав последнее соображение вполне резонным, я вышел из переулка и только тогда, когда стены домов закрыли меня от отщепенцев, решил полюбопытствовать, что же находится в коробочке.

Ничего особенного там не оказалось. Какие-то мелкие колючие семена. Причем от них явственно шел резкий запах, так, словно кто-то облил эти семена нашатырем.

М-да... и тут сплошная загадка. Ну что ж, нет ничего тайного, что бы со временем... Вот и подождем. А еще надо показать эту коробочку Мараску. Скорее всего, он знает, что это означает и каким образом мне эти семена могут пригодиться.

А пока, раз уж я оказался возле магазин крабианина, может быть, стоит все же в него заглянуть?

Отправив коробочку обратно в карман, я зашагал к магазину.

Входная дверь пропела мне нечто восторженное и ласковое на вселинге, причем слова ее песни настолько сливались друг с другом, что смысл их понять было не-возможно. Впрочем, в него и не хотелось вникать. Достаточно было того, что от этой песни мое настроение вдруг ощутимо подскочило вверх и вместе с тем появилось легкое желание что-то немедленно купить. Ну, например, какую-нибудь личинку.

— Так, — сказал я крабианину. — Значит, ко всему прочему еще и запрещенные, признанные вредными рекламные технологии. Вот это уже серьезно.

— Нет, нет, ни в коем случае, — запротестовал Имлук, бросаясь к двери. — Это осталось от прежнего владельца магазина, которого, как ты помнишь, лишили лицензии. Я перенастроил дверь, но иногда, в связи с погодными изменениями, эта настройка слетает, и тогда...