Я, мой убийца и Джек-потрошитель - Нина Кавалли

– Горан Владиславович, а теперь объясните, что происходит в моей квартире.

– До путешествия – нервы, после… – он поджал губы, словно не желая говорить, но цокнул языком и неохотно продолжил:

– Не ждал, что вы додумаетесь открыть портал в собственной спальне. Этого даже в подъезде лучше не делать. Во дворе – куда ни шло. Поверьте моему опыту, одного перемещения слишком мало, чтобы нечто прорвалось в наш мир. Однако флюиды рядом с вашей квартирой навели на мысль, что ваш ужас не предмет буйного воображения.

Бывает так, что все новости и события в течение суток не просто плохие, а очень плохие? Оказывается, да.

– И что же делать?

– Советую почистить квартиру энергетически, активировать защитников пространства и равновесия. Большего пока не нужно. Можете сделать сами, но сейчас, Эля, вы энергетически истощены, поэтому я не пускаю вас домой. Можете доверить чистку мне, поработаю отсюда, но все равно понадобятся силы, чтобы после моего вмешательства сделать квартиру комфортной для проживания, ведь моя энергия тяжела для вас, резка.

Не стала спорить. Понимала, о чем он.

– Чем скорее, тем лучше, а я чуть подправлю, когда войду в силу.

– Договорились.

Я облегченно выдохнула. Так, с жильем разобрались. Все наладится, но придется еще помозолить глаза Судару.

– Но вы говорите, будто что-то более серьезное может прорваться в наш мир, если я продолжу воровать.

Государь поднес кулак ко рту, кашлянул.

– Что ж, вы совершенно правы, назвав это воровством. Скажу как есть. Игры со смертью до добра никого не доводят. Еще ваши действия, пусть и в незначительной степени, нарушают пространственно-временной континуум. Более того, они противны естественному ходу вещей. За содеянное расплатимся и я, и вы. Но какой станет расплата? Стоит она риска, потраченных сил и нервов – неизвестно. Могу гарантировать только, что расплачиваться придется не после первого путешествия, не сегодня и не завтра.

Вот успокоил так успокоил. Понятно теперь, почему сам не ворует. И нервная нагрузка огромная, и расплата еще. А так… часть кары Государя на меня свалится. Спасибо, Горан Владиславович, удружили. Чтоб вам пусто было!

***

За разговорами мы не заметили, как наступил вечер.

Раз уж я застряла в чужой квартире, мы посоветовались, и Судар решил, что это время стоит употребить с пользой. Присутствие на месте убийства, изменения в эфирных телах жертвы и маньяка все равно придется описать в практической части дипломной работы. Так почему бы не сделать черновой набросок, посвященный Тэбрем, здесь и сейчас?

Сказано – сделано. Сразу после ужина Государь водрузил на стол в моей комнате ноутбук, вручил оптическую крысу и удалился к себе, дабы позаботиться о моем жилище на расстоянии. А я послушно засела за работу. До самой ночи вспоминала, ежилась, содрогалась, набирала на клавиатуре и снова вспоминала.

А еще – параллельно с дипломом – я начала писать книгу о своих злоключениях, чем я и занимаюсь второй день подряд, бойко стуча по клавишам в квартире профессора черной магии. Сейчас воскресенье, уже за полдень, а я все не могу решить, стоит ли продолжать писать в прошедшем времени или перейти на настоящее. После получаса раздумий я выбрала первый вариант. По мере возможности буду рассказывать, что со мной происходит.

Откуда в чужой квартире до боли знакомая мелодия? Черт! Это же мой мобильник звонит. Я сорвалась с компьютерного кресла и кинулась к дорожной сумке, валяющейся у кровати. Ну, где же ты? Между вещами не отыскать никак. Ну же! Вот!

– Алло!

– Здорово! Это Алексей. Не забыла меня?

После встреч с маньяком, конечно, и маму родную забудешь, образно выражаясь, но Леху Ярыгина, секретаря Государя, я вспомнила.

– Я тебе еще вчера письмо Вконтакт скинул, а ты все не заходишь туда.

– А, сейчас посмотрю, – я развернулась к компьютеру, сделала пару шагов, но Леха остановил меня.

– Уже не надо. Просто напоминаю про нашу встречу вечером.

– Про нашу что?

Я же говорила, что с маньяками маму родную забудешь. Напрочь вылетело из головы, что обещала Лехе пойти в кино сегодня, что он собирался поделиться информацией о шефе. Как можно забыть о таком важном событии в моей патовой ситуации? Вдруг мне откровения студента-некроманта жизнь спасут?

– Как все запускано-о-о, – протянул Леха.

Судя по голосу, он удивился, но не очень-то огорчился.

– Я вспомнила.

– Все в силе?

– Да.

– Тогда в шесть вечера на Смоленской. Внутри станции, у самой лестницы, ферштейн?

– Не совсем. Смоленская голубой ветки или синей?

– Филевской. То есть голубой.

– Заметано. В шесть буду как штык.

– Надеюсь, приступ амнезии не повторится, – Леха ехидно хохотнул в трубку.

– Надейся, – беззлобно огрызнулась я. – Леша, я приеду, – добавила уже более миролюбиво.

– Ну, давай тогда, до вечера.

– Ага, пока.

Осталась одна малюсенькая проблема. Государь уже сказал, что завезет меня домой в понедельник, до работы, и я охотно согласилась.

О встрече с Лехой говорить никак нельзя. Собирать информацию о его величестве – вообще дело небезопасное. Надо срочно выдумать какую-то отмазку. Но по вранью у меня твердая двойка.

Ха! А все не так сложно. Нет правдивей лжи, чем полуправда.

– У вас есть парень? Почему не позвонили ночью ему?

– Нет у меня парня.

– Логика на грани фантастики. Парень зовет в кино, но парня не существует. Он что, призрак?

– Да нет, Горан Владиславович. Вы мне просто объяснить не даете. Знакомый пригласил на фильм, а уж что из этого выйдет… – я развела руками.

– Принимается. А что за фильм?

– Не знаю пока. Наверное, на месте решим.

Как же просто говорить правду. Судар хоть и удивился ответу, но ничего не заподозрил.

– Удачи, Александрова.

– Я вас не подведу, Горан Владиславович! – я козырнула по-пионерски.

Судар еле заметно улыбнулся моему паясничеству.

Мы готовили, пока я исповедовалась. Как-то легко поделили обязанности на кухне: Государь прокрутил говядину и обжаривал ее на небольшом огне вместе с покупным соусом «Болоньезе», я колдовала над итальянскими спагетти. Процесс не напрягал при всей лютой ненависти к готовке. За компанию все проще. За компанию, говорят, не то что готовить – спиться можно.

– Надо сумку домой завезти, – приподняла вилкой спагеттину. Нет, еще совсем сырая. Даже пробовать рано. – Вы же говорите, что я почти в порядке.