Бог из машины - Яна Горшкова

Джона лишь сдержанно улыбнулась в ответ и притворно вздохнула:

– Значит, внутрь нас не пустят. Жаль. А мне так хотелось бы взглянуть, как делаются научные открытия. Я тут недавно была на представлении электрических опытов…

Молодой человек исполнился презрения к бродячим шарлатанам, которые занимаются профанацией науки, превращая ее в потеху для толпы.

– Но как же тогда люди узнают о новшествах? Как поймут, что знания и просвещение – благо? Как избудут мракобесие?

– Другим способом, более достойным и цивилизованным, – отрезал Эгнайр с абсолютно Вилдайровыми интонациями в голосе. Поразительно, как порой сильна кровь – сильнее воспитания и привычек.

– Это каким же? – не унималась шуриа.

Очень уж ей хотелось дознаться про умозаключения будущего тива. Надо же с чего-то начинать изучение своей нежданной находки, прежде чем предпринимать какие-то шаги. Ведь, как ни крути, а Джоне не под силу взвалить молодого мужчину на плечо и утащить из Ициара насильно. Значит, требуется найти подход.

Разумеется, о своем приезде и необходимости собрания Эгнайр известил соратников тотчас же, едва переступил порог уютного, а главное – уединенного домика на окраине Ициара. Помимо отсутствия соседей, у жилища господина Акэлиа имелось еще целых два преимущества, бесценных для заговорщиков и членов тайных обществ: запущенный одичавший сад с высоким забором вокруг дома и обширный чистый и сухой подвал – идеальное место для собраний и хранения печатного станка и еще некоторых любопытных вещей. Так что собирались члены кружка обычно у Эгнайра, причем брат Казначей, ведавший финансами общества, ежемесячно отсчитывал юноше сумму, составлявшую примерно половину арендной платы за жилье. Таков был вклад Искателей в общее дело. В одиночку при ициарских ценах Эгнайру такие аппартаменты было бы не потянуть.

За время отсутствия брата Книжника (именно таков был псевдоним Эгнайра в кружке) в подвале у него безвылазно сидел брат Химик, совершенно не показываясь ни на улицах, ни на лекциях. И немедля поделился со вновь прибывшим своими успехами – горючей смесью, коя, будучи аккуратно разлита по бутылкам из-под знаменитого идберранского темного пива, дразнила буйное воображение заговорщиков невероятными перспективами. Встряхивая немытыми патлами и поблескивая красными, словно у кролика, глазами из-за треснувших очков, брат Химик взахлеб рассказывал о еще более удивительных вещах. Дайте срок, вот добудет брат Механик все необходимое для настоящей лаборатории, и уж тогда!.. Врагов будущего прекрасного и нового мира можно и должно не только жечь и взрывать, но и травить! Как крыс!

Эгнайр уважительно, но с некоторой долей брезгливости похлопал соратника по костлявому плечу, сбегал в лавку за едой и пивом, оттащил провизию в подвал и проследил, чтоб брат Химик как следует поел. А потом засел сочинять записку брату Мастеру.

В обществе Искателей строго-настрого запрещалось пытаться узнать настоящие имена товарищей по борьбе. И в общем-то этому мудрому правилу юноши следовали неукоснительно, тем более что за неповиновение уставу кружка полагалось вполне определенное наказание. Будущих революционеров уже накрепко повязала кровь их бывшего брата Философа. Тот оказался звеном слабым и ненадежным, много спорил, а потом и вовсе решил выйти из кружка. Приговор вынесли здесь же, в подвале Эгнайра, и на месте привели в исполнение. При всем хладнокровии и непримиримой уверенности в своей правоте юный Книжник до сих пор иногда вздрагивал, вспоминая, насколько… неаккуратно все получилось. И отмывать стены, опять же, пришлось ему, и именно в его саду, под кустом роскошной ициарской сирени, покоятся теперь останки малодушного предателя. С другой стороны, какой еще судьбы может заслуживать этот подлый пес? Брат Мастер так и сказал: «Революция не бывает бескровной, друзья. Собаке – собачья смерть!»

А сирень в тот год покрылась гроздьями цветов пышности неимоверной, а уж пахла так, что все окрестные девицы поневоле держали носы по ветру…

Так что из всех своих соратников Эгнайр знал только настоящее имя брата Мастера, и то лишь потому, что был знаком с руководителем общества еще до вступления своего в кружок. Кроме того, господин профессор Ардан Лау частенько посиживал в техническом отделе университетской библиотеки, где они, собственно, когда-то и познакомились. Профессор Лау был в ученой среде человеком влиятельным и уважаемым, занимался сверхсекретными разработками в закрытой лаборатории и водил дружбу с такими людьми, чьи имена полагается произносить только при запертых дверях, шепотом и с оглядкой через плечо. Именно он порекомендовал юного и старательного студента Акэлиа кое-кому из иерархов местного Эсмонд-Круга (как бы не Самому!), отчего юноша получил хорошо оплачиваемую и почетную работу в секретных фондах библиотеки и доступ к таким вещам, что… Нет, вот об этом уже нельзя упоминать не только шепотом, но даже и в мыслях.

Разумеется, Эгнайру все это безмерно льстило. А кому не понравится держать руку, так сказать, на пульсе великих событий, а? И с превеликой гордостью он отправился на встречу с братом Мастером, чувствуя себя охотничьим псом, волокущим в зубах утку любимому хозяину. Отчасти.

Под сводами книгохранилища, среди возвышенной тишины и танца пылинок в солнечных лучах, проникающих сквозь цветные витражные стекла стрельчатых окон, возбуждение Эгнайра несколько улеглось. Он даже устыдился слегка своего порывистого и не очень-то обдуманного желания, так сказать, поделиться добычей. Настоящая живая шуриа – это, конечно, бесценная находка, но… Еще неизвестно, как отнесется брат Мастер к его самодеятельности. В кружке не слишком приветствовалось подобное проявление активности, без уведомления товарищей по борьбе.

Но профессор Лау смятенные надежды Эгнайра оправдал полностью. Выслушав юношу с благожелательным одобрением, этот великий человек полностью поддержал его благую идею «распотрошить», образно выражаясь, уникальный экземпляр редкостной породы – на благо общего дела и грядущей революции.

– Отлично, Эгнайр, отлично! – Брат Мастер чуть прищурил янтарные глаза и быстро потер длиннопалые, с идеально чистой кожей, сухие ладони. Настоящие руки ученого – изящные, сильные, прекрасной формы, с коротко остриженными ногтями, чуть-чуть пахнущие миндальным мылом. – Тебе следует пригласить ее на наше собрание… скажем, послезавтра. Да! Ты же еще не знаешь. Послезавтра в Ициар приезжает некий господин Тиглат, тоже шуриа, один из лидеров шантийского сопротивления. После открытой лекции и благотворительного приема со сбором пожертвований на нужды шантийских повстанцев он посетит наше общество. Нам ведь нужны союзники, Эгнайр, притом обладающие практическим опытом многолетней борьбы… Я уже несколько раз говорил с ним и полагаю, что в лице этого шурианского «вождя» мы обретем единомышленника. И очень хорошо, что ты тоже нашел для нас шуриа! Во-первых, мы сможем сравнить, насколько интенсивны магические эманации у мужчины и у женщины, а во-вторых, господин Тиглат для опытов нам пока не годится… Как ты считаешь, эту женщину станут искать?

– У меня создалось впечатление, что она… если и не скрывается, то все равно желала бы сохранить инкогнито и как можно меньше попадать в поле зрения властей, профессор. Учитывая последние события… – Эгнайр чуть брезгливо сморщил нос. – Вообразите, меня обыскивали на границе, приняв за ролфийского шпиона!