Чудеса на магической неделе. Приключения бяки - Марианна Цветкова

– Ух, никогда раньше не летал на сту…

Всё вокруг закружилось, завертелось в сказочном водовороте. Добрыдень, Леший, чашки, блюдца, вафли и табуретки. Словно невидимый смерч уносил Алю и Вилли из этого дома, но не через трубу, не через дверь и не через окно, а просто наружу, словно и не было вовсе никаких препятствий, чтобы попасть из дома на улицу.

Вслед доносился крик Добрыдня: «Не забудьте, что завтра заплывы! А главный приз – оберег! Постарайтесь получить его, он вам очень пригодится-итца-итца…»

В комнате витал аппетитный запах, на печи на сковородке что-то шкворчало. Аля приоткрыла один глаз и сразу увидела Вилли, хлопочущего по хозяйству.

«Какой удивительный сон мне приснился», – подумала бяка, но тут взгляд её упёрся в сломанный стул, который валялся возле кровати. Красивая резная спинка старинного стула перекосилась, сиденье выпало.

«Неужели это был не сон?» – Аля протёрла глаза и легонько укусила себя за лапу. Ничего не изменилось: волшебный стул по-прежнему лежал рядом, а Вилли как ни в чём ни бывало жарил яичницу.

– Доброе утро! Поздравляю с мягкой посадкой, – сказала бяка ухарю.

Вилли обернулся.

– Ух, доброе утро. На завтрак яичница из ромашек и оладьи из цветочной пыльцы с мёдом, – сказал он и зубасто улыбнулся, приглашая сесть за стол. На Вилли был кухонный фартук в горошек.

– И что ты обо всём этом думаешь? – поинтересовалась Аля.

– О чём?

– Ну, к примеру, как тебе этот старичок?

– Добрыдень? Мне он понравился, – Вилли раскладывал по тарелкам дымящиеся ярко-жёлтые шарики и мурлыкал себе под нос модную песенку.

– А мне – нет, – Аля упрямо мотнула головой. – Знаю я эту породу: «Деточки, оладушки, сюси-пуси, а на самом деле – злой колдун».

– Ну уж вряд ли злой.

– Что он колдун – это точно. Откуда он узнал про то, что мне пригодятся те бубли в «Магии для всех» или что приз в полётах – колдомаска водолаза, или что сегодня разыгрывается оберег?..

– Ух, не знаю.

– Вот и я не знаю.

– Ух, но ведь надо кому-то верить. Такое вокруг творится: Васька бродит по дому как очумелая, Каркало везёт нас через озеро, стул летает… Так и с ума можно сойти безо всякой помощи.

– Вилли, у меня идея! Помнишь, Леший говорил, что у них теперь для нас всегда бякобук включён? Давай-ка с ними свяжемся. Хочу снова на этого старичка посмотреть.

На самом деле Але просто не хотелось признаваться в том, что она чувствовала себя не в своей тарелке. События последних дней могли бы напугать кого угодно, а не только маленькую, беззащитную бяку. Вид Лешего и Добрыдня хоть немножко, да успокаивал.

Вилли сжал шарик, экран засветился, и они увидели ту же кухню, в которой пили чай этой ночью. За столом вполоборота сидел Леший, лицо его было встревожено. Из сеней послышалось какое-то кваканье.

– Это ты, Добрыдень? – крикнул Леший. Он приоткрыл дверь, и в кухню ввалился старичок Добрыдень с вёдрами в обеих руках. Губы его шевелились, усы топорщились, он был красный как рак.

– Что случилось? – Леший заглянул в ведро Добрыдня и тут же отшатнулся от неожиданности. Аля с Вилли увидели, как из ведра выпрыгнула огромная зелёная жаба. Шлёпнувшись на пол, жаба растворилась в лужице мутной воды и исчезла.

– Я набрал во-воды в колодце, принёс вёдра до-домой, а в сенях вода превратилась в а-ква-ква-ква-риум, – пролепетал Добрыдень.

– Снова проделки Водяного, – проворчал Леший. – Как же мне этого Вадика отвадить?

Аля чуть не поперхнулась яичницей.

– Слушай, Вилли, – прошептала она. – Что-то у них там тоже невесело. Давай-ка лучше выключим бякобук, пока они нас не заметили. Пойдём лучше на заплывы посмотрим. Хорошо, хоть заплывы после обеда начинаются, а то бы мы их тоже проспали, как и полёты.

– Ух, а ты разве не будешь в заплывах участвовать? – удивился Вилли.

– Ты что, Вилли, я же плавать не умею, разве ты забыл?

– И я не умею. Почему же тогда Добрыдень сказал, что мы должны оберег выиграть?

– Не обращай внимания, он издевается.

– Зачем?

– Так просто, из вредности.

– Ух, да он вроде не вредный.

– Ладно, пошли, там видно будет. Хотя оберег нам бы и в самом деле не помешал. Полезная колдоштучка – защита от болезни и смерти на целую неделю. Делаешь, что хочешь, никого не боишься. Вот бы я повеселилась! Ёх-хо!

Аля отряхнулась так, как отряхиваются собаки, когда вылезают из воды. Только вместо брызг от неё отлетали её минутные слабости – неуверенность и робость. Аля снова стала самой собой – бесшабашной весёлой бякой. Она уже побежала к выходу, как вдруг услышала за спиной голос Вилли.

– Аля, а ты ничего не забыла?

– Погоди, дай подумать. Глаза, уши, лапы, хвост, шубка… Что ещё?

– Колдомаска!

Аля стукнула себя по лбу, полезла под кровать и достала оттуда изрядно запыленную колдомаску. Грязная и потрёпанная, маска уже вовсе не казалась такой загадочной, как вчера, в день награждения.

– Ух, Аля, ну разве можно так обращаться с колдовещами! Почему же у тебя маска под кроватью валяется?

– Она не валяется, она лежит. Аккуратно лежит. – Бяка нацепила маску так, чтобы она висела за спиной.

– Ёх-хо! Вот теперь я готова. Почапали!

Они вылезли из норы и направились к озеру. Светило яркое солнце, в самом разгаре был замечательный яркий лесной день. Бяка даже начала помахивать хвостом от удовольствия, а Вилли благодушно ухал. В такой день не хотелось думать ни о чём, а просто греться на солнышке в предвкушении радости или чего-нибудь вкусненького.

От дерева отделился молодой бука и перегородил друзьям дорогу огромной сучковатой лапой.

– Пароль, – рявкнул бука.

– Опять свой пароль-мароль! Отстань, не мешай! Не видишь разве, что мы на озеро идём, на заплывы, – отмахнулась Аля.

Вилли схватился за голову и тихонько ухнул от дикого ужаса.

Бука пристально посмотрел на бяку. Оглядел с головы до ног, зашёл со спины и осмотрел сзади. Потом взял в лапы её хвост, поднёс к глазам кисточку.

– Ладно, проходите. Я тебя узнал, – обратился он к Але. – Сама бяка Аля к нам пожаловала, – бука отвернулся и снова прислонился к дереву в ожидании новой жертвы.