Дом соли и печали - Эрин Крейг

Я обернулась, услышав шорох за своей спиной. В дверях стояла Морелла в халате. Не знаю, что она успела услышать, но этого явно было достаточно, судя по ошеломленному выражению ее бледного лица. Я улыбнулась, но она отшатнулась от меня, обхватив руками живот.

– Мой сын тоже будет проклят? – спросила она с ноткой отчаяния в голосе, и ее горькие слова повисли в воздухе.

Папа мгновенно вскочил и подбежал к ней.

– Любовь моя, тебе нужно поспать еще немного. После такой волнительной ночи тебе необходим отдых.

– Папа, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, – решилась я, когда он подошел к нам.

– Не сейчас, Аннали.

– Но это очень важно. Насчет…

– Я сказал: не сейчас! С меня хватит важных новостей этим утром. – Отец бросил грозный взгляд на Камиллу и проводил Мореллу в спальню.

Я с досадой вздохнула, когда они скрылись за дверью, и крепко сжала часы в кармане. Стол по-прежнему украшали пурпурные букеты, и от запаха увядающих лилий у меня прихватило желудок. Я налила себе чашку черного кофе и села за стол.

– Какая драма, – буркнула Камилла.

Я задумчиво провела пальцем по ручке своей чашки:

– Всем нам не по душе ситуация, в которой мы оказались, но мы не должны сваливать все это на ее плечи.

Камилла удивленно повернулась ко мне:

– С каких это пор ты ее защищаешь? Ты ведь всегда ее ненавидела.

Розалия и Лигейя украдкой посмотрели на дверь, оценивая свои шансы сбежать незамеченными.

– Я никогда не ненавидела ее. Она носит под сердцем нашего нового брата или сестру, и с каждым днем ей все тяжелее. Почему бы не быть к ней немножечко добрее?

– Интересно, будет ли она добра к тебе, если ее маленький солнечный божок унаследует Хаймур? Ты действительно думаешь, что она будет обеспечивать кровом и едой восемь старых дев? Мы вылетим отсюда вон быстрее, чем стрелы Зефира[21].

Верити вприпрыжку вбежала в столовую:

– Кто быстрее, чем Зефир? Никто не может обогнать бога ветра!

Я предупреждающе посмотрела на Камиллу. Грации ничего не знали о наших разногласиях с Мореллой.

– Ты точно сможешь – в таких-то башмачках! – с улыбкой сказала я, заметив волшебные туфельки, выглядывающие из-под платья. Верити носила их не снимая с того дня, когда их привезли. Я не удивилась бы, если бы узнала, что она в них спит.

Верити улыбнулась и покружилась, чтобы показать туфельки в лучшем виде, а потом, пританцовывая, направилась к шведскому столу и встала на цыпочки, чтобы рассмотреть пирожные. Камилла помогла ей наполнить тарелку. Сначала она выбрала несколько больших кусков копченой рыбы и только потом положила на отдельное блюдце ягодный тарт, который попросила Верити.

– Я бы еще поспала, – зевнула Розалия и положила руки на стол, опустив голову. – Не спать всю ночь и при этом не танцевать – очень утомительно.

– Это нечестно! Я же должна идти на свои уроки! – возмутилась Верити. Она забралась на стул и ждала, пока Камилла принесет ей тарелку.

– Сначала рыбку.

Верити сердито посмотрела на сестру:

– Ты свою до сих пор не съела.

– Я старше, – ответила Камилла.

Верити показала ей язык, но все же принялась за рыбу.

– Что ты собираешься делать сегодня утром, Аннали?

Часы буквально жгли мне карман, но я не могла поднять эту тему сейчас, когда между нами назревала большая ссора.

– Наверное, пойду на пляж за водорослями. У Мореллы почти закончился лосьон.

– На пляж?

Мы разом обернулись и увидели Фишера, стоявшего в дверях.

– Могу составить тебе компанию. Я знаю один маленький островок с множеством приливных заводей. Там ты точно найдешь все, что нужно.

Я затылком почувствовала испепеляющий взгляд Камиллы, но радостно кивнула Фишеру.

– После завтрака?

Он расплылся в улыбке. Тут в столовую быстрым шагом вошел отец:

– Нам нужно поговорить.

Оглядев всех нас, он остановился на Верити.

– Милая, ты не хотела бы сегодня позавтракать в своей комнате? В качестве особого поощрения.

Малышка радостно согласилась.

– Ты будешь ругаться? Камилла не съела свою рыбу.

– Правда? Наверное, придется поговорить с ней об этом.

Удовлетворившись ответом, Верити выбежала из комнаты с тартом в руке. Рыба так и осталась нетронутой.

– Фишер, прошу прощения, мне нужно поговорить с дочерьми. Наедине.

Фишер молча вышел в коридор. Папа выдержал паузу и затем произнес:

– Морелла очень расстроена. Просто безутешна.

Камилла фыркнула, не желая отступать.

– А теперь представь, как мы себя чувствуем. Любая из нас может умереть в любой день – задолго до рождения этого ребенка.

Отец тяжело вздохнул:

– Никто не умрет.

– Тогда ей не о чем беспокоиться, не так ли? – Камилла раздраженно откинулась на спинку стула. – Я полагаю, ты хочешь, чтобы я извинилась перед ней за разговор, который она подслушала, хотя это вообще не ее дело?

Отец провел рукой по волосам.

– Просто не говорите об этом больше. Ни при ней, ни между собой. Я накладываю мораторий на проклятие, которого нет, – добавил он. – И второе. Я должен сегодня уехать в столицу. Не менее чем на неделю. Может, даже больше. Король Алдерон хочет обсудить с Малым советом одно неприятное дело.

Вздохнув, отец продолжал:

– Морелла устает гораздо сильнее, чем показывает, и в мое отсутствие о ней надо будет заботиться. Я бы даже сказал, лелеять. Понятно?

Мы с Розалией и Лигейей кивнули. После долгой паузы Камилла последовала нашему примеру.

– Хорошо, – заключил отец и не оглядываясь вышел из комнаты.

Мне очень хотелось побежать вслед за отцом и показать ему часы, но он явно был не в настроении для разговоров. Он отмахнулся бы от меня и не стал воспринимать всерьез. Я уставилась на черный кофе в своей чашке, не зная, как действовать дальше.

Фишер снова заглянул в столовую:

– Аннали? Ты готова?

– Иду! – отозвалась я, убрав чашку в сторону.

На небе не было ни облачка, когда мы с Фишером отплыли в сторону маленького островка за дальней оконечностью Сольтена. Солнце показалось из-за туч впервые на этой неделе и засияло во всем своем великолепии, словно извиняясь за долгое отсутствие.