Душа наизнанку - Игорь Конычев

Она вдруг подняла голову, и мы встретились взглядами. Совсем еще девчонка лет шестнадцати, болезненно бледная, с раскосыми глазами желтого цвета. Уж не знаю, когда у меня появилось орлиное зрение, но разглядеть черты молодого лица я смог с весьма внушительного расстояния. Но что интереснее: почему эта девочка казалась мне необыкновенной?

Странно, но она, кажется, не увидела меня. Прищурившись, незнакомка поводила головой из стороны в сторону, потерла глаза, наморщила нос, втягивая воздух, будто собака какая, а потом направилась прямиком к моей машине.

– Неужто чары отвода глаз учуяла? – удивился Белоус.

– Дверь за мной закрой. – Я решительно направился к выходу. – И не открывай никому, кроме меня. Понял?

– Понял, чего ж тут непонятного! – Домовой спрыгнул с подоконника и засеменил следом. – Может, хозяюшку разбудить?

– Нет, – отрезал я. – Пусть отдохнет. Сам разберусь.

На улицу я выскочил в том, в чем был: домашняя майка и штаны, даже без тапочек, босиком. Стоило мне выйти из подъезда, как странная девка, как раз обошедшая мою машину кругом, сразу же повернула голову.

– Тебе чего надо? – вместо приветствия спросил я.

– У цыган в Мытищах ты был? – вопросом на вопрос ответила она тонким голоском. – С девушкой?

– Твое какое дело? – Я приблизился к ней вплотную, глядя сверху вниз: остроносая веснушчатая мордашка, обрамленная короткими рыжими волосами, выглядела донельзя серьезной. – Кто такая?

– Дарья меня зовут. – Она принюхалась, отошла на шаг и натянула капюшон олимпийки едва ли не на нос. – Чую уже, что ты с ней, можешь не отвечать – от тебя ведуньей за версту несет, и машина твоя так же пахнет. Легко нашла.

– И что ты еще чуешь? – спросил я с пренебрежительной ухмылкой: кем эта девочка себя возомнила – охотничьей собачкой?

– Чую то, что в тебе. Вторую сторону. Темную. – Ее глаза странно сверкнули.

Я невольно отступил на шаг:

– Да кто ты?!

– Дарья, говорю же, – пробубнила девчонка, сверкнув необычными желтыми глазами. – Я помочь хочу. Поговаривают, что ведунья твоя совета у Богданы искала. Да только та продалась колдунам с потрохами! Так что больше к ней не суйтесь – опасно это! Можешь мне поверить!

– А тебе, значит, верить можно? – Я с сомнением оглядел худощавую девчушку – типичный нескладный подросток, состоящий из локтей и коленок, да еще и грубоватая. Одета, опять же, на мальчишеский манер: кроссовки, рваные узкие джинсы, растянутая черная майка с нарисованным волком да старенькая олимпийка.

– Мне – можно, – заверила она. – Наше племя помощи никогда не забывает. Бабушка твоей ведуньи помогла мне – ее внучка травы для моего лечения привезла. С их помощью меня выходили. Вот я и пришла отплатить добром за добро.

– Ничего не понимаю. Какое племя? О чем ты…

– Вот – приезжайте сюда этой ночью. – Девчонка сунула мне смятый лист. – Скажи, что от меня. Мой запах учуют и вам помогут. Там… – Она вдруг резко повернула голову, отчего капюшон упал на плечи, и я увидел два звериных уха, вставшие торчком на рыжей голове Дарьи.

В последнее время стоит мне подумать, что удивить меня теперь невозможно, происходит что-то из ряда вон выходящее. Сейчас, например, я повстречал какую-то девочку-собачку…

– Здесь вр-р-раг, – прорычала она, обнажив острые, четко выделяющиеся клыки. – За мной следил?! А я не учуяла, вот р-р-растяпа!

– Пригнись! – Теперь и я услышал приближающиеся торопливые шаги. Потянув девчонку вниз, вынудил ее присесть. Мы укрылись за моей машиной.

Во двор вбежал мужчина в черной куртке. Он начал озираться, рыская взглядом по округе.

– Так. Сейчас мы… – прошептал я и только потом сообразил, что рядом со мной уже нет никакой девочки-подростка. – Какого?!

В тот же миг размытая тень промелькнула слева, и спустя всего лишь секунду я услышал булькающий хрип и глухой звук, когда безвольное тело упало на асфальт между машин.

– Как ты?.. – Подойдя к склонившейся над телом мужчины Дарье, я увидел, что ее правая рука покрылась шерстью. Вытянувшиеся загнутые когти, больше напоминающие кривые ножи, были испачканы кровью. – Черт…

Одного взгляда на незнакомца мне хватило, чтобы понять – ему уже не помочь: Дарья располосовала бедолаге горло от уха до уха. И пусть он совершенно точно не желал нам ничего хорошего, столь кардинальное и совершенно не гуманное решение проблемы показалось мне перебором. Одно дело убить в драке, случайно, и совершенно иное – жестоко и хладнокровно, как это только что сделала моя новая знакомая.

Но что-то темное и злое в моей душе радостно заклокотало при виде крови. Бушевавший внутри голод стал убывать, а мои губы сами собой растянулись в кривой ухмылке.

– Иди домой. Ночью приезжай туда, куда велено, – сказала девочка ровным голосом, словно минуту назад не она забрала человеческую жизнь.

– А ты? – только и смог спросить я.

– Мне нужно уйти. Запутать следы, чтобы к вам не вышли.

– А этот… вот ведь! – Прямо на моих глазах мертвец начал распадаться черным пеплом, и спустя всего несколько секунд от него не осталось и следа. Только кровь, что капала со страшных когтей девочки.

– Верь мне, – молвила Дарья. – Это важно. И еще, – неожиданно приблизившись, она подтянулась и чмокнула меня в щеку.

– Эй-эй! – Я отпрыгнул и предостерегающе замахал руками. – Давай-ка вот без этого всего! Мне же срок дадут – больше чем тебе лет! Подрасти сначала…

– Не смывай, – невозмутимо предупредила Даша, ткнув пальцем мне в щеку. – Это тоже важно.

Она еще раз взглянула на меня и, сунув окровавленную руку в карман, одним прыжком перемахнула через десяток машин, скрывшись в подворотне. Прежде чем вернуться домой, я простоял на месте минут десять, пытаясь переварить, что здесь только что произошло…

– Волколаки! – жуя бутерброд, выдала Варвара, едва дослушав мой короткий рассказ о сне и о том, что произошло позже. – Бабушка о них рассказывала, да и я в книге вчера читала.

– Это типа оборотни, да? Которые еще в полнолуние в волков превращаются и людей жрут?

– Ну, почти, – снова уклончиво ответила ведунья. – Ведуньи им в свое время сильно помогли, ослабили древнее проклятие: сейчас они могут по своему усмотрению превращаться и разум сохранять. Говорить, правда, в волчьем обличии так и не могут.

– Когти у этой Даши были совсем не волчьи, – вспомнив жестокую расправу, я скривился.

– Ну так волколаки и не совсем волки, – развела руками ведунья. – Но у них есть еще одна особенность, точнее, две: они вспыльчивые и никогда не лгут.

– Совсем? – изумился я. – Тяжело, наверное, им жить – в наше-то время…