Команда. Люди-торпеды - Максим Шахов

Вадим кивнул и скрылся. Почти тут же в палату зашла Галя и молча встала рядом с кроватью.

– Успокой его по-французски и попытайся вызвать на беседу.

Галин голос произвел чудесное действие. Человек на кровати весь как-то потянулся к ней. Взгляд стал осмысленным, рот приоткрылся в подобие улыбки, и он тихо, но вполне отчетливо заговорил, неотрывно глядя на девушку:

– Теперь я здесь кто-то, вроде пленника. Но это ненадолго. Вряд ли я доживу даже до вполне заслуженной кары. Я безнадежно болен, и наверное, в моем распоряжении всего несколько дней. Простите, мне трудно ориентироваться во времени. Я его просто не замечаю. А они-то не знали, что я уже болен! Иначе все свершилось бы раньше. Значит, я все-таки задержал это страшное преступление! Я могу управлять событиями.

– Гюльчатай, – негромко обратился к девушке Талеев, – у нас не более пяти минут. Не давай ему рассредоточиться, держи в напряжении, задавай короткие прямые вопросы...

– Я понял! Я все понял, что вы говорите. Вы такие же, как они. Только... другие. Против них!

«Недаром же говорят, что психи бывают чрезвычайно проницательны», – подумал Талеев.

– Я не сумасшедший. Моя болезнь – это... – он прошептал несколько латинских фраз и заметил, что Галя недоуменно развела руками, – ... это когда разрушаются изнутри разные клетки организма. Я не могу объяснить по-другому. У меня это клетки головного мозга. Их некому восстанавливать. В нашем роду все мужчины так умирали. А они не знали об этом!

– Галчонок! Уводи его от медицинской темы.

Девушка кивнула:

– Кто вы такой, как здесь оказались?

– Да-да, я понимаю. Нет времени. Для меня его нет вовсе. Я расскажу. – Мужчина не отводил взгляда от Гали. – Эта девушка... я не вижу ее лица, только глаза... Она так похожа на мою дочь! Моя дочь – красавица! И она не больная. Это передается у нас только по мужской линии. Они не посмеют причинить ей вред! Я все сделал, как они говорили.

– Как вас зовут?

– Да-да. Зовут. Я родился в Канаде, долго жил в Штатах и во Франции. Учился там и работал. Меня зовут Анри Клеман. Я никогда не был военным, но стал ведущим специалистом в области военных вооружений и работал в Военно-морских силах Канады, Франции. Специализировался на торпедном вооружении подводных лодок. Ну, еще мины. Но главное – торпеды. Я лично разрабатывал комплексы, которые состоят на вооружении НАТО. А сколько еще предстоит сделать по моим идеям! Я много плавал на разных кораблях и субмаринах. Поэтому они меня и похитили...

Гера вздрогнул. Это уже была прямая аналогия с делом Редина. Он быстро спросил:

– Где вас похитили? Как вы потом оказались в Иране?

– Я отдыхал. С дочерью. Она приехала ко мне, и мы решили провести неделю на Балеарских островах. Это недалеко от Тулона, где я работал. Помню, что вернулся с пляжа в гостиницу и вошел в номер. Больше ничего не помню. Я иногда приходил в сознание, меня везли на корабле, потом посадили в самолет...

«Все правильно. Даже путь совпадает: по Средиземному морю до Греции, оттуда проторенная самолетная «тропа».

Галя дотронулась до плеча Геры:

– Командир, если в пути его безжалостно накачивали психотропными препаратами или сильными наркотиками, то это, естественно, спровоцировало резкое обострение наследственной болезни.

– Да-да, после переезда сюда мне все время становилось хуже. Марк, это местный доктор, постоянно давал мне лекарства.

– Что вы делали в Центре?

– Сначала со мной беседовал мистер Смит. Он здесь самый главный. Он предложил мне работать. А потом угрожал, что расправится с дочерью.

– Что конкретно вы должны были делать?

– Торпеду. Это была сложная работа. Надо было сначала совместить корпус торпеды с чужой боеголовкой. Необходимо было учитывать размеры торпедного аппарата. Мы работали непосредственно на субмарине. Где-то на юге, не могу сказать точнее. Хотя в разговорах слышал упоминание города Джаск – оттуда привозили технику, материалы...

– Что это за лодка, где она находилась, на плаву или на стапелях?

– Нет-нет. Где-то в горе был выдолблен огромный грот, и там у причала стояла лодка. По внешнему виду она очень напоминала французские и английские дизельные субмарины, но внутри была полностью переоборудована, а сверху ее корпус покрыт слоем какого-то неизвестного мне материала. Он делает лодку практически неуловимой для сонара. Мне для работы предоставили десятки чертежей. Там были пояснения на английском, французском, русском и даже китайском языках! Мне удалось за пару месяцев сделать почти невозможное. Весь торпедный комплекс стал работать как часы.

Потом я обучал работать с ним тупых местных матросов. Но это пришлось быстро прекратить: я не мог ничего вспомнить, провалы в памяти становились просто катастрофическими. Я понимал, что долго не протяну. И все-таки я успел своими руками установить боеголовку. Я сам все отладил. Она была прекрасна! Хищная, неумолимая смерть колоссальной силы. Я дал ее атомам настоящую жизнь. Вместо моих умирающих в голове клеток и нейронов на волю вырвется нейтронная мощь сотен миллиардов атомов.

– Галя! Успокой его!

Девушка подошла ближе. Анри уткнулся лицом в ее протянутые к нему ладони и затих.

– Мистер Клеман, я правильно понял, что боеголовка была ядерная?

Человек только часто-часто закивал головой, плечи его затряслись, но сквозь подступающие рыдания и горловые спазмы он выдавил:

– Когда я увидел вас, то решил, что это пришла моя расплата за гибель миллионов человек.

– Успокойтесь. Ваша торпеда еще не взорвана. Постарайтесь вспомнить, может вы случайно слышали в разговорах упоминание о том месте, где ее собираются использовать, и мы спасем жизни людей.

Клеман, чуть задумавшись, твердо проговорил:

– Нет. При мне никогда не произносилось никаких названий или географических координат. Абсолютно никаких!

– Ну, хорошо. – Хотя, чего уж тут хорошего? – А не встречали вы здесь вот этого человека?

Гера показал мужчине фотографию Редина.

– Он офицер-подводник, его недавно тоже похитили.

– Нет, – Клеман посмотрел и вернул фото, – я никого здесь не видел. Но меня привезли сюда всего несколько дней назад. Теперь я понимаю: специально, чтобы умирать. Но я слышал разговоры Смита и Марка о новом пленнике. Он был им очень нужен на субмарине. Вместе с ним еще позавчера они все уехали. Наверняка на юг, на морскую базу, в этот подземный грот...

В дверь просунулась голова Анатолия:

– Командир!

Гера встал и направился к выходу. Внезапно с кровати раздался громкий крик:

– Никто не знает, что она – ядерная! Никто!

Мужчина зашелся в хриплом кашле. Галина бережно, но решительно и сильно надавила ему на плечи, заставляя лечь. Она низко наклонилась над головой Клемана и что-то тихо шептала ему. Несчастный мгновенно затих и только сильно сжал руку девушки двумя исхудавшими ладонями.