Рыцарь идет по следу! - Родион Белецкий

Рома еле вписался в очередной поворот, а бередящие душу мысли продолжали разрастаться с невероятной скоростью, как причудливые, яркие и очень вредные тропические растения.

Рома не услышал Юрика, который кричал ему сбавить скорость. Рома просто проехал мимо. Подумать только, думал он, а ведь картинг – это мое призвание! Ведь я спокойно могу стать чемпионом Европы, да что там, чемпионом мира! Мне дадут красивый комбинезон, весь в рекламных наклейках, дадут зеркальный шлем! Я выиграю Олимпиаду! (Если, конечно, этот картинг есть в Олимпиаде.) И Ева Иванова обязательно согласится пойти в кино. И они будут сидеть на одном из задних рядов, и у них будет одна огромная бадья попкорна, и стоять она будет между ними, и они станут по очереди брать из нее попкорн. И Рома станет специально подгадывать, чтобы их руки встречались…

За приятными размышлениями Рома забыл обо всем на свете, и в частности забыл о том, что надо хотя бы иногда поворачивать. Не доехав до финиша несколько метров, Ромин карт раздвинул старые шины, небрежно сложенные после предыдущей аварии, и вырвался на свободу.

Усатый инструктор в этот момент отчитывал мальчика с невыносимо грустным взглядом, который забыл застегнуть шлем. Инструктор наивно полагал, что это самое страшное нарушение в его образцовом карт-центре. Как же он ошибался!

Закричали люди, карты на кругу начали один за другим останавливаться. Инструктор обернулся так резко, что показалось, усы его остались на месте. И что же он увидел? Он увидел немыслимый непорядок. Рома на карте кружил в так называемой «пешеходной зоне», и круги его угрожающе росли.

– На тормоз нажимай! На тормоз!! – рявкнул инструктор так громко, что стоящий мальчик с невыносимо грустным взглядом качнулся и чуть не упал в обморок.

Рома и сам уже собрался тормозить. Он пытался вернуться на трассу, но не мог попасть в брешь между шинами. Поэтому и кружил, прицеливаясь. Громкий крик инструктора напугал его. Рома вывернул руль не в ту сторону, карт завизжал, как щенок, которому наступили на лапу. У Ромы закружилась голова, окружающее слилось в широкую пятнистую полосу. Рома резко крутанул руль в другую сторону. Карт, дернувшись, выровнялся, но время радости еще не пришло.

Машинка рванула вперед, и только тогда Рома понял, что он все еще нажимает на педаль газа.

– Тормози! – прогремел снова голос инструктора под сводами карт-центра.

Рома нажал на тормоз, карт начал замедлять ход. Рома счастливо улыбнулся и расстегнул шлем.

И вдруг карт накренился и начал проваливаться куда-то вниз. Это было неожиданно и подло. Секундное облегчение и бездонная пропасть неизвестности. Треснуло, словно под колесами сломалась скорлупа. Черная пыльная ткань облепила Рому со всех сторон, словно кто-то пытался завернуть его вместе с машиной в кокон. Рома закричал, но пыльные складки сомкнулись над его головой, заглушив звук, и он провалился в тартарары.

За неделю до того, как Рома с Юриком пришли в картинг-центр, директор торгового центра позвонил усатому инструктору, и между ними состоялся следующий разговор.

– И сколько это будет продолжаться? – начал без предисловия директор.

Инструктор-морж конфликтовать не стал, а ответил со смирением:

– Здравствуйте, Алексей Александрович. Вы о чем?

Директору очень не понравился этот вопрос.

– О дыме! Он просто жить никому не дает! Я в танке такого не видел! – директор в прошлом был офицером-танкистом. – Под тобой кафетерий, ты помнишь об этом?

Инструктор помнил. Директор продолжил:

– Там прием пищи происходит, а от твоего полигона там продохнуть нельзя!

– Я же вытяжку поставил, – защитился инструктор, – откуда-то тянет…

– Знаю, – оборвал его директор. – И я знаю, откуда. Лестница!

И правда, лестничный проход на пятый этаж давно закрыли рекламной растяжкой. Поднимались в картинг-центр на лифте. Похоже, что растяжка не спасала. В кафетерии все давно пропахло выхлопным газом, а белая глазурь эклеров становилась к концу дня серой.

– Заколачивай! – приказал директор.

Инструктора этот приказ обрадовал. Если есть приказ заколотить проход, значит, это надолго. Это означает, что аренду его картинг-центру все-таки продлевают.

Инструктор в тот же день забил проход гипсокартоном, а сверху еще натянул черную материю так, что лестничный пролет слился с черными стенами. Инструктор жаловал черный цвет более других. У него дома даже унитаз был черным.

Рома с картом проломил гипсокартон, попав в черную ткань, как рыба в сеть, и провалился вместе с ней прямо в кафетерий.

Когда Рома пришел в себя, он сидел за рулем карта, стоящего на обломках хлипкой стены, и обрывки черной материи лежали у него на плечах, как черный плащ. Оседала пыль. Играл легкий джаз, который, по идее владельцев кафетерия, должен был способствовать пищеварению.

Перепуганные посетители бросились врассыпную. Один из них, особенно голодный, бежал к выходу, стараясь не выпустить из рук полный поднос.

Рома, оправившись от шока, захотел вылезти из карта, но тут услышал над головой громовой голос инструктора.

– Убью! – кричал он.

Рома от страха нажал на газ. «Черный плащ» соскользнул с его плеч, и карт, оставляя на белом кафеле грязные следы, понесся вперед.

Посетители кафетерия закричали, полагая, что за ними гонятся. Рома же не хотел ни за кем гнаться. Он хотел уехать подальше от страшного усатого инструктора, который надрывался за его спиной, не переставая.

– Остановитесь! – инструктор почему-то перешел на «вы».

Краем глаза Рома увидел, что от кассы кафетерия, прямо к нему, бросились два охранника в одинаковой нелепой форме. Рома, объезжая столы, словно это были препятствия на экзамене в ГАИ, направил машинку в противоположную сторону. Он видел, что приближается к лестнице, ведущей вниз, и за краем пропасть, куда он неминуемо упадет вместе с картом. Но его все же больше пугали охранники, нежели лестница.

Роме повезло. Оказалось, что вместо лестниц этажи соединялись покатыми спусками.

Дело в том, что у директора торгового комплекса было четверо детей. И когда строили здание, директор неосмотрительно показал жене макет. Там его кабинет располагался на четвертом этаже, и вели к нему крутые лестницы. Жена возмутилась, как она будет с колясками по лестницам к нему наверх подниматься? Директор напомнил, что есть лифт. Но жена не хотела на лифте. По ее задумке, она собиралась с первого этажа до кабинета мужа пройти пешком, толкая перед собой коляску и, что самое главное, внимательно осматривая новые товары в магазинах торгового центра. Разве можно сделать это на лифте? Директор громко скрипнул зубами и велел заменить лестницы на спуски.

Так вот благодаря упрямой жене директора Рома не сломал себе шею, а плавно съехал на четвертый этаж.

На четвертом этаже относительно бойко шла торговля. Люди ходили по этажу, сквозь стекла магазинов разглядывали товары с пятизначными цифрами на ценниках. Продавщицы смотрели на прижимистых покупателей, как хищные звери в зоопарке смотрят на зевак-посетителей. Мол, глазейте, нам не жалко. Только не дай вам бог оказаться с нами в одной клетке, растерзаем.