Еще не поздно. Время собирать камни - Павел Дмитриев

Впрочем, совсем напрасным копание в моих мозгах назвать было нельзя. Мелочи накапливались и, судя по всему, складывались в какую-то более-менее полезную картину. О ее применении на практике передо мной особо не отчитывались, но даже самый что ни на есть тупой ответ в стиле «Луна, она реально твердая»[62]записывали самым аккуратным образом. И за спасение очередного, четвертого по счету зонда, направленного к Венере, Шелепин благодарил вполне искренне. А всего-то я припомнил реальное давление и температуру на поверхности «утренней звезды»[63]. Хотелось, конечно, большего, как минимум наших ЭВМ «Орион» на бортах ракет и лунных зондов, но… Слишком медленно раскачивались доценты с кандидатами. До тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года в микропроцессоры никто толком не верил, а после нашлась тысяча правдоподобных и очень убедительных причин не менять ровным счетом ничего. Так что лично для меня польза всей суеты была лишь в одном – ход лунной гонки я представлял не хуже первых лиц страны.

Кстати сказать, проблем в отрасли хватало и до моего провала в прошлое. Проигрыш в гонке за освоение Луны мне казался очевидным без всякого послезнания, достаточно было три года назад добраться до передач штатовского радио. Растянутую и крайне убогую программу «Рейнджер»[64]капиталисты по-быстрому прикрыли, а стартовавшие в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году «Сервейеры» начали летать сразу, результативно и почти без поломок[65]. Первый же аппарат успешно прилунился и за более чем полгода работы передал десяток тысяч кадров с поворотной камеры и показания с сотни датчиков, раз за разом успешно «просыпаясь» после лунных ночей. Следующие в серии устройства несли кучу научной аппаратуры, а последний даже манипулятор-пантограф с ковшом грунтозахвата. Так что к текущему историческому моменту ночная соседка Земли автоматами «made in USA» исследована была более чем прилично, а выпущенный в NASA пару месяцев назад пятисотстраничный иллюстрированный отчет[66]стоил всего лишь 4,75 доллара в розницу и при этом содержал ответы едва ли не на все возможные вопросы как по самой Луне, так и по внутреннему устройству зондов.

На тысяча девятьсот шестьдесят шестой год у советской программы имелось лишь одно несомненное достоинство. Мягкую посадку на поверхность небесной соседки Земли «Луна-9» совершила хоть и всего на несколько месяцев, но все же раньше заморского конкурента. Достижение, разумеется, но… Такое впечатление, что подготовкой оборудования занимались артиллеристы, так сказать, методом пристрелки. Чтобы добиться запланированной еще на тысяча девятьсот шестьдесят третий год мягкой посадки, им потребовалось угробить ни много ни мало полную дюжину аппаратов – подряд, один за другим[67]. Да и сам успех «Луны-9» оказался слегка ущербным – сложность и надежность севшего на Луну аппарата были, мягко говоря, невысокими. Так что единственным результатом миссии стали восемь часов телевизионной трансляции.

Так что перелом в лунной гонке назрел сам собой, все же специалисты не идиоты[68]. А уж с учетом послезнания… Для начала, четко осознав, что до сакральной середины лета тысяча девятьсот шестьдесят девятого года американцев в пилотируемой программе не опередить никакими силами, коммунисты решили сделать хорошую мину при плохой игре. А именно все в том же «переломном» тысяча девятьсот шестьдесят шестом громко заявили об исследовании соседнего небесного тела исключительно силами управляемых автоматов, разумеется, из соображений экономии и безопасности космонавтов. Всеми СМИ до советских и иностранных граждан доносился простой посыл: человек должен прийти на Луну как хозяин, основательно и надолго, иначе какой в этом смысл? В качестве иллюстрации крутилась история покорения Южного полюса Руалем Амундсеном и Робертом Скоттом в тысяча девятьсот двенадцатом году, которая изящно накладывалась на следующее покорение тысяча девятьсот пятьдесят шестого года – уже с самолета, а также на организацию в Антарктике постоянно действующих советских станций.

После того как тезис прочно застревал в голове, раскрутить дальнейшую логическую цепочку не составляло труда. Вода на спутнике Земли просто обязана быть[69], если не «своя», то хотя бы кометная, советские специалисты в этом не сомневались. Еще бы – после моих рассказов вождям о находке индусами на Луне цельных глыб льда![70]Таким образом, для получения кислорода и топлива нужно эту самую воду сначала найти, затем научиться добывать и перерабатывать. Сущие пустяки, кто спорит, но пока эти стадии не пройдены, нечего там делать представителям Homo sapiens.

Вышло не слишком спортивно, вроде как начинали играть в хоккей, а потом подумали, ворота выкинули за бортик, вооружились вместо клюшек щетками да принялись запускать полированные гранитные диски. Зато дешево и практично, настолько, что после трагедии «Аполлон-1» в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году дело даже дошло до дебатов в сенате на тему сворачивания всей программы целиком.

В СССР проще, сената нет, дебаты если кто и ведет, то исключительно со своей партийной совестью. Поэтому бюджеты и ресурсы перекроили быстро и жестоко, ходили слухи, что по разработчикам и исполнителям прокатилась волна террора, «как в тридцать седьмом». Одно только отличие, никого по камерам не сажали, в качестве высших мер гуманитарной самозащиты выступали почетная пенсия или тихая преподавательская работа. Примерно на год отрасль впала в натуральную кому, но потом зонды полетели на загляденье, один за другим, и откатали программу ничуть не хуже «Сервейеров». Только работали на поверхности маловато, но зато после «Луны-15» СССР по количеству успешных посадок превзошел конкурентов[71]. Научные результаты, в отличие от NASA, не публиковали, но подозреваю, что объем был накоплен схожий, в конце концов, названия приборов в прессе мелькали одинаковые.