Франция. По следу Сезанна - Питер Мейл

Возразить на это Андре было нечего, да и не хотелось. Тем более что завтра он все равно улетает в Европу, а путешествовать с этим милым старым плутом наверняка будет забавно. Было решено встретиться в Ницце, после того как Андре закончит работу в Англии. Весь остаток вечера, облагороженный очень хорошим и очень старым коньяком, они пытались придумать, как бы проникнуть в дом Денуайе, не извещая об этом всю полицию Лазурного Берега.

Аэропорт Хитроу, начало весны, раннее утро. С серого неба сыплется мелкая морось, а у пассажиров, стоящих вокруг карусели с багажом, мятые, невыспавшиеся лица. Невнятные объявления по трансляции, задержки рейсов, опоздания, волнение и страх — словом, начало еще одного дня, отданного дороге.

Андре, проспавший шесть часов кряду и не выпивший в ни рюмки, чувствовал себя на удивление бодро. Если обойдется без пробок, он попадет в Уилтшир еще до ланча, поснимает остаток дня и следующее утро и, возможно, вернется в Хитроу как раз к вечернему рейсу на Ниццу. Дойдя до этой приятной мысли, Андре неосторожно улыбнулся таможеннику и, разумеется, был немедленно наказан.

— Будьте добры, откройте эту сумку, сэр.

Чиновник обозрел тщательно уложенное оборудование и вопросительно поднял бровь:

— Фотограф-любитель?

— Профессионал. Снимаю для журналов.

— Понятно, — недоверчиво кивнул таможенник. — И давно?

— Несколько лет.

— Только не этой камерой.

— Нет. — Какого черта он чувствует себя виноватым? — Мою старую аппаратуру украли. А это я купил на прошлой неделе в Нью-Йорке.

Холодная улыбка и разрешение пройти в Англию.

Мысленно поклявшись никогда больше не смотреть в глаза таможенникам, Андре уселся во взятый напрокат «форд» и двинулся вперед по шоссе в потоке других машин, непривычно миниатюрных по сравнению с американскими монстрами. Интересно, сколько контрабандистов удается поймать таким вот образом и какой запрещенный товар они везут? Косметички, набитые «белым китайцем»? Предметы, представляющие угрозу для безопасности страны? Или просто лишнюю бутылку виски из дьюти-фри? И как вообще люди умудряются тайком провезти что-нибудь большое — картину, например? Андре прибавил газу — ему не терпелось закончить с работой и отправиться в Ниццу на встречу с Сайресом Пайном.

Когда, миновав пригороды, он добрался до невысоких зеленых холмов и аккуратных полей Уилтшира, мелкая морось сменилась полноценным дождем, хлещущим прямо в ветровое стекло. Какой прелестной страной стала бы Англия, если бы кто-нибудь догадался завернуть кран с водой! Андре напряженно вглядывался в правую обочину, опасаясь за струями дождя просмотреть поворот, ведущий в деревню Нетер-Троллоп, где можно будет уточнить дорогу до поместья.

И все-таки он едва не проехал мимо. Деревня состояла всего из одной улицы, нескольких неаккуратно разбросанных, съежившихся под дождем коттеджей, крошечного почтового отделения, магазинчика и паба.

Паб «Герб Лампри» сообщал о себе несколько облезшей вывеской, на которой было изображено похожее на толстого червяка существо — с виду весьма свирепое и с двумя рядами здоровых зубов, — извивающееся над нечитаемым латинским девизом. Под вывеской имелась небольшая табличка, уточняющая: «Выпивка и закуска». Андре оставил машину на стоянке и, перешагивая через лужи, подошел к дверям.

Стоило ему войти, как разговоры в баре моментально стихли и головы полудюжины посетителей обратились в его сторону. Внутри пахло пивом, въевшимся в стены табачным дымом и сильнее всего — сырой одеждой. В камине едва тлела кучка угля, а все излучаемое ею тепло, не дойдя до посетителей, поглощалось большим черным лабрадором, с достоинством дремлющим прямо перед огнем. Пост за стойкой занимала плотная темноволосая женщина с лицом, сияющим всеми красками радуги, — косметики она явно не жалела.

— Доброе утречко, — приветствовала она Андре. — Что будем пить? Погодка-то самая подходящая.

Андре заказал пиво. Остальные посетители вернулись к своим разговорам, неразборчивым и приглушенным, точно обсуждались не футбол и огороды, а государственные тайны.

— А вот и пиво, — Барменша поставила перед Андре кружку. — Просто проезжали мимо? — поинтересовалась она, и глаза, обведенные ярко-синими тенями, блеснули от любопытства.

— Думал, может, вы подскажете мне, как проехать в Тротл-Холл? — справился Андре.

— Собрались навестить его светлость? — Она затянулась сигаретой, фильтр которой украшал ободок алой губной помады. — Пять минут отсюда, дальше по дороге. Здоровые железные ворота с этой гадостью наверху. Пропустить невозможно.

— С гадостью?

— Ну да, с этой тварью, с миногой. Как у нас на вывеске. Вроде как угорь, только с зубами, у меня от него прям мурашки, а куда денешься? Я бы, конечно, хотела какую-нибудь утку с собачкой или королевский дуб, но паб-то лорда Лампри[23], так что приходится терпеть.

— Это же историческое существо, Рита, — вмешался один из клиентов. — Ему уж сколько веков! Традиция.

— А мне плевать. — Рита прикурила следующую сигарету от окурка предыдущей. — У меня от нее мурашки. Из-за зубов.

Андре попытался промокнуть локоть, угодивший в пивную лужицу на стойке.

— А сам лорд Лампри часто сюда заходит?

— Не больно-то, — фыркнула Рита, — а Дафна бывает. Дочка его. — Она энергично покивала и многозначительно подмигнула Андре. — В субботу по вечерам. Любит немного поразвлечься эта Дафна. Ох, любит.

Она с явным нетерпением ожидала вопроса о том, как же именно развлекается Дафна субботними вечерами, но вместо этого Андре спросил:

— А леди Лампри? Она здесь бывает?

Рита оставила свой пост у пивных насосов, чтобы наклониться к нему поближе.

— Леди Л., — заговорщицки прошептала она, — вообще сделала отсюда ноги. Сбежала с адвокатом из Солсбери. В сто раз ее моложе! Но вы ведь знаете, как сейчас говорят.

Андре не знал и нисколько не хотел знать. Чтобы отвлечь Риту от дальнейших откровений, он поспешил заказать ланч, который на черной доске для объявлений гордо именовался «Завтраком пахаря». Завтрак пахаря, как выяснилось, состоял из буханки хлеба размером с небольшое бревно, завернутого в фольгу кубика масла, куска сыра и двух больших маринованных луковиц, от которых так и несло уксусом. На приложенной бумажной салфетке был изображен толстяк в поварском колпаке, держащий в руках плакат с надписью «Сытно и вкусно!». Андре использовал ее, чтобы немного заглушить вонь от луковиц, и от всей души пожалел пахаря.

Полчаса спустя, с ланчем, тяжелым камнем лежащим в желудке, он остановил машину у железных ворот и вышел, чтобы открыть их. От ворот начиналась широкая, посыпанная гравием дорога, которая, извиваясь, бежала между чудесными старыми дубами и каштанами. Андре заехал в ворота и снова вышел из машины, чтобы их закрыть. Сбившиеся кучкой, насквозь промокшие овцы подняли головы и принялись разглядывать его. Одна из них тонко что-то проблеяла, но ее жалобу почти заглушил стук дождя о гравий. Андре поежился и поскорее залез в машину.