Господин Икс - Алексей Макеев

Припарковав автомобиль, я прошел сквозь приоткрытые железные ворота в железном же заборе, огораживающем территорию учреждения, отыскал с обратной стороны здания неприметный вход и, поднявшись на крыльцо, толкнул дверь. Внутри стеклянной будки сидел пожилой усатый охранник (куда же нынче без них), который встретил меня вопросительным взглядом. Я удовлетворил его любопытство, сказал, к кому прибыл. Оказывается, охранник был предупрежден о моем визите и тотчас же предложил мне пройти на второй этаж в 26-й кабинет.

Крутанув турникет, я миновал его и двинулся к лестнице. Изнутри, надо сказать, здание не отличалось особой красотой, было отделано скромно, без изысков, что, честно говоря, вызывало удивление — хозяева, занимающиеся русскими мехами, могли бы отделать свой офис и побогаче. Хотя понять хозяев тоже можно — зачем выставлять для налоговой инспекции напоказ свое богатство на рабочем месте. Вот где дом, там дело другое, туда налоговая инспекция не ходит, можно и шикануть, пусть гости и соседи завидуют.

Я стукнул пару раз в двери с номером 26 и, дождавшись из-за нее приглашения, переступил порог. Помещение, в которое я вошел, оказалось кабинетом, отделанным в современном стиле. Здесь стоял офисный стол с приставным столиком для заседаний, кожаные кресла, кожаный диван, у стены шкаф, книжные стеллажи — вся мебель стильная, со вкусом подобранная. За столом восседал довольно крупный русоволосый мужчина лет за сорок. Нет, он не был толстым, даже упитанным, просто широким в кости, плотным, крепким. У него было округлое лицо, глубоко посаженные глаза с острым взглядом, нависшие брови, тонкие губы, нос с горбинкой и слабо выраженный, «смазанный» подбородок — свидетельствовавший о слабом характере и неуверенности в себе.

При моем появлении мужчина оторвал взгляд от монитора компьютера, стоявшего на его столе. Я приблизился, пожал руку.

— Игорь Степанович.

Ответное рукопожатие было слабым. Все же безвольный, видать, человек этот Налётов.

— Олег Владиславович… Прошу! — Он указал на кожаное кресло за приставным столом.

Черт, мне никогда не доводилось сидеть в таком кресле. Это было не кресло, а облако, одетое в кожу, и оттого слегка поскрипывающее.

— Супруга звонила мне, просила принять вас. Я слушаю, Игорь Степанович, — негромко произнес Налётов.

Я не очень уютно себя чувствовал в этом кабинете, потому что хозяином положения здесь являлся Олег Владиславович, а следовательно, он мог диктовать свои условия. Было бы лучше встретиться с ним где-нибудь в кафе за чашкой кофе, но, к сожалению, времени на это не было.

— Если вам жена звонила, значит, она предупредила вас, по какому поводу я пришел, — проговорил я мягко, всеми силами стараясь произвести впечатление человека, с которым можно поговорить по душам.

Налётов сделал скорбное выражение лица, соответствующее моменту.

— Да, я в курсе, — произнес он меланхолично, ему явно недосуг было со мной разговаривать, да вот жена позвонила, попросила принять частного сыщика. — Такая трагедия, мы все скорбим по поводу кончины адвоката Крутькова.

Не знаю, лицемерил ли Олег Владиславович, но мне показалось, Налётов искренен.

— В таком случае, я надеюсь, вы поможете мне установить убийцу вашего хорошего знакомого.

— Убийцу? — вскинул свои нависшие брови Налётов. — Разве он не сидит в следственном изоляторе?

— О нет, Олег Владиславович, — проговорил я как человек, который удивляется наивности собеседника. — Конечно же нет, Артем Ялышев, я уверен, ни в чем не виноват.

— Странно! — сказал мой собеседник, и его нависшие брови опустились на место. — Я думал, преступник найден и дело в скором времени будет закрыто.

Я чуть повернулся на облаке, обтянутом кожей, приняв еще более удобную позу, и огорошил своего собеседника.

— Убийца, я думаю, все еще на свободе. Более того, Олег Владиславович, он среди вас, пятерых присутствовавших на дне рождения Крутькова.

Налётов молча выслушал мое сообщение, ничем не выдав своего отношения к моим словам.

— Что вы хотите от меня? — спросил он безрадостно.

— Услышать версию произошедших на дне рождения Крутькова событий в вашем изложении.

Налётов насупился, очевидно не очень-то ему хотелось вспоминать тот вечер, закончившийся трагическими событиями, однако раз уж он согласился на встречу со мной, то должен был это сделать, и Олег Владиславович неохотно, но все же ответил:

— Хорошо, слушайте.

И мне, в который уже раз, довелось услышать теперь из уст Налётова, о вечеринке, устроенной адвокатом Крутьковым в честь дня своего рождения, но ничего нового я не узнал. Все то же самое: встретились, поздравили, выпили, закусили, пообщались, адвокат сделал глупое предложения Ангелине, и около двенадцати все разошлись.

— Ну вот и всё, — с явным облегчением закончил свой рассказ Налётов, очевидно, потому, что разговор был для него тягостным, во-первых, он не хотел вспоминать о недавних событиях по уже известной причине, а во-вторых, как я понял, будучи по своей природе человеком малоразговорчивым, скрытным, тяготился длительным изложением своих мыслей.

— А теперь расскажите о том, — я кашлянул, преодолевая неловкость, вызванную необходимостью перейти к самой тягостной для меня части беседы, — о том, что произошло после того, как вы с женою покинули дом Крутькова.

Налётов кинул на меня исподлобья быстрый взгляд, видимо желая понять по выражению моей физиономии, насколько я осведомлен в его семейных делах, ибо заминка с вопросом, заданным мною, подсказала хозяину кабинета, что здесь что-то не так. Не знаю, к какому выводу относительно того, глубоко ли я сунул нос в его личные дела, Налётов пришел, так как по его окаменелому лицу догадаться о чем-либо было сложно, но он вдруг чему-то усмехнулся.

— Мы с женой поехали домой, за рулем была она, я немножко выпил. По дороге разругались, я вышел из машины и поехал в ночной клуб.

— Что послужило причиной возникшего между вами конфликта? — Я постарался ничем не выдать своего волнения, вызванного ожиданием ответа на заданный мною главный вопрос, ради которого я и встретился с Налётовым, да вот кожаное кресло подо мною предательски скрипнуло, выдавая мое нервозное состояние.

Хозяин кабинета посмотрел на меня проницательным взглядом и неожиданно с горькой иронией сказал:

— Игорь Степанович, давайте не будем темнить. Мне известно, что моя супруга после размолвки со мной отправилась домой к адвокату.

Я вытаращил глаза.

— Вам об этом известно?! — не удержался я от восклицания.

— Да, Игорь Степанович, более того, мне известно, что моя жена и уже нынче покойный адвокат Крутьков были любовниками.

Во время этой тирады двигались только тонкие губы Налётова, лицо же оставалось неподвижным, и невозможно было понять под этой непроницаемой маской, какие чувства обуревают обманутого мужа. Личные взаимоотношения супругов и испытываемые ими чувства — это их личные взаимоотношения и их чувства, до которых частному сыщику не должно быть никакого дела, но я, неожиданно поддавшись некоему порыву, вызванному сочувствием, какое испытываешь к обманутому человеку, сказал: