Сидящие у Рва - Сергей Смирнов

Повисло долгое-долгое молчание. И внезапно все пришло в движение. Взметнулись черно-белые стяги, вспугивая птиц, зашевелились воины и грозно засверкали доспехи.

— Приказывай, повелитель! — выступил вперед израненный, едва передвигавшийся сотник из каулов Уббах. — Каулы готовы выполнить приказ!

— Приказывай, повелитель! — отозвались с другой стороны. — Таулоки готовы выполнить приказ!

— Приказывай, повелитель! Атмы с тобой!..

И еще в нескольких местах раздались голоса, называвшие свои племенные имена.

Даггар поднял руку. По щекам его текли слезы.

— У нас мало времени, — глухо сказал он. — Пусть это будут каулы. Пусть они добавят славы к своему славному имени.

Он развернул коня.

— Амгу?

— Я остаюсь, господин.

— Прощай, Амгу. Твое имя — Дважды Бессмертный.

Амгу развернул коня и стал быстро отдавать команды.

— В колонну! Легкораненых — на лошадей! — крикнул Даггар.

Каулы построились. Их было чуть больше сотни.

— Ушаган! — крикнули остающиеся.

— Ушаган! — ответили уходящие.

* * *

Первым приказом Амгу было рубить деревья и устраивать завалы на дороге и по обе стороны от нее. Едва первые стволы упали на дорогу, послышались горны данахцев, готовившихся к атаке.

За первой полосой завалов залегли воины, вооруженные арбалетами и луками. Их было около двадцати, арбалетчики имели по два заряженных арбалета, и несколько воинов готовы были перезаряжать их. Правда, количество железных стрел было ограничено.

Данахцы, предвидя засаду, атаковали пешим строем легковооруженных воинов.

Их щиты железные стрелы прошили насквозь. Арбалетчики сразу же сделали второй залп, а спустя минуту — и третий, уже в спины побежавших данахцев.

Снова послышалось пение горнов. Конница свернула к северу и большой ее отряд стал огибать рощу.

Амгу, оставивший еще двадцать человек на втором рубеже завалов, с оставшимися воинами бросился к дальней опушке.

К счастью, дорога, выбежав из леса, уходила за холм, и бессмертные Даггара успели скрыться до того, как конница данахцев обнаружила их.

— Лучники!

Залп во фланг летящим во весь опор данахцам оказался слишком слабым, но конница стала разворачиваться фронтом к опушке.

Сорок каулов выстроились в двухрядную фалангу. Это все, что могли они противопоставить почти трем сотням всадников.

Кони остановили свой бег, данахцы вглядывались в заросли, почти скрывавшие фалангу.

— Эй, выходите из леса, жалкие трусы! — послышался голос, говоривший на языке Равнины. — Примите честный бой!

Каулы, поднявшие громадные копья, молчали.

— Это заповедный лес, лес князя Руэна! Но мы сожжем его!

— Отходить! — негромко приказал Амгу и фаланга, пятясь, скрылась в глубине леса.

Если бы в этот момент командующий конницей сообразил, что в роще остался лишь арьергард и, оставив попытки уничтожить его, направился по дороге к востоку, данахцы спустя немного времени догнали бы Даггара.

Но командующий, к счастью, рассудил иначе, и конница повернула назад, присоединившись к основному войску.

Амгу возвратился к оставшимся в засаде. Данахцы спешивались: вероятно, князь Руэн — если он был в силах — решил устроить совещание.

Один из каулов, забравшись на дерево, сообщил, что черных плащей намутцев среди расположившихся на привал не видно.

Прошло уже около двух часов. При хорошем темпе движения Даггар должен был пройти одну пятую часть пути.

До заката оставалось еще около трех часов.

* * *

Вскоре данахцы предприняли новую атаку. Они атаковали севернее дороги, пешими силами, причем передние ряды были защищены огромными аххумскими щитами, собранными, видимо, на поле последнего боя.

Амгу приказал отойди за второй ряд поваленных деревьев.

Взвились огненные стрелы, впиваясь в вековые заповедные стволы. Пламя охватило деревья, взметнулось вверх, и, подгоняемое ветром, стало пожирать лес.

Вскоре пришлось оставить второй рубеж — огонь был невыносим.

Но едва каулы стали отходить, как сзади выросли враги. Черные намутские конники оседлали желтую дорогу, а заросли прочесывали тяжеловооруженные данахцы.

— Они обошли нас с юга, вдоль берега моря, — сказал сотник Уббах. Он был ранен стрелой в плечо и, подложив толстую шерстяную накидку, крепко привязал к плечу небольшой круглый данахский щит.

Отступать было некуда: позади огонь с неистовым ревом пожирал прокаленные солнцем деревья, впереди медленно наступали данахцы.

— На дорогу! — приказал Амгу. — Полное построение!

Взметнулись каульские стяги — в черном и белом квадратах разорванный обруч. Ощетиненные копьями и мечами, прикрытые с ног до головы огромными щитами, десяток «черепах» занял круговую оборону.

Амгу и Уббах на конях выехали вперед, на дорогу, встав лицом к лицу к черным всадникам. Впереди намутцев высилась фигура великана Натуссара, с которым накануне Амгу вел переговоры.

— Трусы! — крикнул великан. — Вы оставили поле боя и трусливо бежали!

— А как здоровье князя Руэна? — язвительно спросил Амгу.

— Князь жив и здоров, аххумский пес! — проревел великан.

— Почему же его не видно среди сражающихся?

— А потому, — загремел великан, выходя из терпения, — что среди вас для него нет достойного противника!

— Значит, князь отправился на поиски более достойных, — сказал Амгу. — И путь ему, видимо, предстоит неблизкий.

Великан взревел и пришпорил коня.

Позади Амгу стояла добротная сосна, и именно в ее ствол Амгу предусмотрительно упер древко своего копья. Великан не успел охнуть: конь помчался прочь без седока, а намутец, выкатив глаза, медленно сполз с копья и рухнул спиной на желтую дорогу.

С неистовым воем намутцы ринулись вперед. Дорога здесь была очень узкой, намутцы скучились так, что не могли развернуться, когда черепахи отпрянули в стороны и передние конники прямиком ухнули в огонь.

Жалобно заржали лошади, крики горевших заживо и треск огня слились в оглушительный шум, добавивший сумятицы. Намутцы никак не могли разъехаться, всадники сворачивали с дороги в стороны, и тут же падали под копьями и мечами каулов.

Но вот в бой вступила пехота и стала теснить черепах к жадно поглощавшему расстояние огню. Жар был уже невыносим, Амгу приказал отступать через лес вправо, к берегу моря.

Когда бессмертные вырвались из леса, их встретили данахские цепи, выстроившиеся вдоль самого берега.