Хищница - Джеймс Кэрол

– Войдите, – донеслось изнутри.

Секретарь толкнула дверь и отошла в сторону, чтобы пропустить Уинтера и Мендозу. Доктор Гриффин подошла поприветствовать их. Ей было около пятидесяти пяти, и выглядела она очень хорошо. Форму седым волосам придавала короткая стрижка, не требующая сложной укладки. Пиджак был не дизайнерский, но сшит по ее меркам. Либо же ей повезло и стандартная модель села на нее идеально, что при росте метр девяносто – большая удача. На коротко стриженных ногтях – аккуратный маникюр. На левом глазу она патриотично носила повязку с красно-бело-голубыми стразами по контуру.

– Детская травма, – объяснила она южным медленным говором.

Уинтер ждал подробностей, но не дождался.

– Хотите кофе? – спросила она.

– Черный, два сахара, пожалуйста, – попросил Уинтер.

– Мне с молоком, без сахара, – сказала Мендоза.

– Сделайте три кофе, пожалуйста, Анджела.

Анджела вышла, прикрыв за собой дверь. Гриффин села и жестом пригласила их занять кресла перед ее столом. Кроме телефона, лэптопа и единственной папки на столе не было абсолютно ничего. Уинтер расстегнул куртку и сел. В этом кабинете, как и повсюду в здании, тоже царил ламинат – им были отделаны пол, стол и книжный шкаф. На стене за спиной доктора Гриффин в сосновых рамках висели сертификаты, подтверждающие ее профессионализм.

– Прошу прощения за любопытство, но почему полиция Нью-Йорка вдруг заинтересовалась убийством, раскрытым шесть лет назад? – спросила Гриффин у Мендозы.

– Оно связано с текущим расследованием, но это все, что я сейчас могу сказать.

Раздался стук в дверь, и Анджела внесла поднос с кофе. Поставив чашки на подставки, она тихо выскользнула из кабинета.

– Хорошо, начнем с начала, – предложила Гриффин, когда закрылась дверь, и демонстративно постучала пальцем по папке, привлекая к ней внимание. – Насколько я могу судить, у нас намечается сделка. У меня есть нечто, что нужно вам, а у вас – то, что нужно мне.

– А почему вы так заинтересовались? – спросила Мендоза.

Гриффин засмеялась так, словно ответ был абсолютно очевиден.

– Потому что я любопытна, и я люблю тайны. Если есть какая-то тайна, я обязательно должна ее разгадать.

Уинтер улыбнулся. Он прекрасно ее понимал. Неразгаданные тайны и его сводили с ума. Он посмотрел в единственный глаз Гриффин и перевел взгляд на папку. Вряд ли в ней содержались все необходимые ему сведения, но что-то полезное там быть могло. А значит, и думать было не о чем.

Он начал рассказывать.

– Да, интересно, – заявила Гриффин, когда Уинтер замолчал, и снова застучала пальцами по папке. – Однако если вы рассчитываете найти здесь доказательства вины вашей таинственной незнакомки или пролить свет на ее личность, вас ждет разочарование.

– Почему вы так уверены?

– Статистика на моей стороне. Эта ваша женщина – правша?

Уинтер прокрутил в голове картинки из кафе. Блондинка. Левой рукой хватает повара. Нож в правой руке. Он понял, куда клонит Гриффин. Девять из десяти людей – правши, а она сказала, что статистика на ее стороне.

– Убийца Ридов – левша?

Она кивнула.

– Я подозреваю, что ваша женщина к ним не относится?

– Нет.

– У меня нет сомнений в том, что убийца Ридов – левша.

– А Нельсон Прайс тоже был левшой?

– Да, – кивнула Гриффин. – А может эта женщина одинаково хорошо владеть обеими руками?

– Это теоретически возможно, но статистика против нас.

– Вы ведь уже поняли, что она не может быть убийцей, так?

– Пока все говорит в пользу того, что убийца – Нельсон Прайс.

– Мой вопрос не об этом, – прищурив свой единственный глаз и глядя на Уинтера, сказала Гриффин. Тут Уинтер заметил, что и Мендоза тоже пристально смотрит на него. Складывалось ощущение, что они на одной стороне. Как будто они вместе вели против него какую-то игру.

– Что?

– Говори, – сказала Мендоза. – Какие бы сумасшедшие идеи ни пришли в твой необъятный мозг, я хочу их слышать.

Уинтер взял кружку с кофе, подул на него, сделал глоток и поставил чашку на стол.

– Как можно доказать, что что-то не произошло?

– С трудом, – ответила Гриффин.

– Вот именно. И сейчас именно это здесь и происходит. Мы пытаемся доказать, что женщина не убивала Ридов.

Мендоза изобразила недоумение.

– Разве мы это еще не доказали? Ведь все имеющиеся факты указывают на то, что убийца – Нельсон Прайс. Мне казалось, это решенный вопрос.

– В том-то и дело. То, что Нельсон Прайс убил Ридов, не означает, что их не могла убить эта женщина.

– Хорошо, – сказала Мендоза, ударяя каждый слог. И покачала головой. – Я не понимаю тебя. Совсем не понимаю. Если убийца – Нельсон, то их убил Нельсон. Точка.

Гриффин облокотилась о стол.

– Ваш коллега пытается сказать, что это логическое несоответствие.

– Что?

– Вот послушай. Если я тебе скажу, что некоторые мужчины работают докторами и что некоторые доктора – высокие, твой вывод будет, что некоторые мужчины высокие. Правильно?

– Да, это логично.

– Нет, не логично. Другой пример. Если одни доктора – мужчины, а другие доктора – женщины, получается, что некоторые мужчины – женщины.

– Что за бред!

– Невидимый розовый единорог.

– Не поняла.

– Невидимые розовые единороги обладают сверхъестественными способностями. Какие другие создания могут быть одновременно невидимыми и розовыми?

Мендоза бросила на него выразительный взгляд, и он добавил:

– Существование невидимых розовых единорогов часто приводится в пример для опровержения негативного утверждения. Как ты можешь доказать, что единорог не розовый, если ты его не видишь? Или другими словами: только то, что Нельсон Прайс убил Ридов, не означает, что та женщина невинна. Ведь в убийстве могут быть замешаны и двое, не так ли?

– Ты не мог сразу так сказать, а не заставлять меня выслушивать весь этот бред про розовых единорогов и трансгендерных врачей?

Уинтер посмотрел на Гриффин.

– Нет ли информации, указывающей на то, что к убийству может быть причастен кто-то еще?

– Ничего такого не помню, – медленно покачала головой Гриффин. – Но об этом лучше спрашивать не у меня. Я только отвечаю за трупы. Если память мне не изменяет, расследование проводил Джеремайя Лоу.

– Он нам не поможет, он уже мертв.

Гриффин рассмеялась, чем очень удивила Уинтера.