История одного эльфа - Галина Львовна Романова

Я в эти дни не находил себе места. Когда мне выпадала честь сопровождать чету Наместников на праздники, я не сводил глаз с моей возлюбленной и не находил себе места от боли и тоски. А когда оставался в казарме, метался по нашей спальне, как зверь по клетке. Чтобы как-то дать выход чувствам, как одержимый, занимался фехтованием, доводя технику владения мечом до совершенства. Тренировался так, что однажды наш сотник, лорд Бормидар, сделал мне замечание:

— Ты словно надеешься, что возобновится война и тебе придется блеснуть своим искусством. Смотри, не загони себя раньше времени. А не то мне придется отправить тебя на границу с Ничейной Землей!

Ничейной Землей именовали довольно широкую полосу земли между Радужным Архипелагом и Землей Ирч. Там не жили ни орки, ни эльфы, но туда часто забредали банды темноволосых. Кроме того, там селились светлые альфары, тролли и люди, бежавшие от человеческих правителей. Считалось, что на этих землях идет непрекращающаяся пограничная война, ибо людям всегда мало места, и они упрямо лезут в чужие владения в надежде урвать хотя бы клочок. Кроме того, люди часто поддерживают орков и во многих войнах они и темноволосые выступали единым фронтом. Я представил, что могло ожидать меня на границе, и ответил:

— По мне, так все равно! Хоть к троллям в горы, хоть к драконам в пасть…

— Эге, парень, — сотник, уже собиравшийся уходить, внезапно остановился и положил мне руку на плечо, — что с тобой?

— Ничего, — ответил я, начиная жалеть о том, что вообще открыл рот.

— С тобой что-то происходит, — определил начальник.

— Ничего, — повторил я.

— Когда с таким видом говорят «ничего», значит, тут имеет место любовь, — глубокомысленно ответил лорд Бормидар. — Спрашивать, кто она, не буду.

— Почему? — слегка обиделся я.

— Все равно ты ведь не скажешь мне правду, — пожал лорд плечами. — Я живу на свете не первый век и прекрасно научился разбираться в эльфах. Этот блеск глаз и интонации невозможно ни с чем перепутать. Хочешь совет? Женись!

— На ком? — изумился я.

— Да на первой попавшейся женщине, которая взглянет на тебя с интересом, — ответил сотник. — Женись, попросись в отставку, уезжай в свое поместье и живи там с женой. И сделай ей как можно больше детей. По себе знаю: — жена и рыщущая по всему дому мелкота — это лучшее средство от неразделенной любви.

— А вы уверены, что…

— Что любовь неразделенная? — хмыкнул он. — А то нет? Иначе ты бы не вертел мечом с такой яростью, а использовал бы свое личное копье по прямому назначению.

Я даже покраснел от такого откровенного заявления.

— Неужели так заметно? — спросил я.

— Еще бы! А не хочешь жениться, так заведи любовницу. Уверяю тебя, это тоже действенное средство.

Я хмыкнул. Не мог себе представить кого-то на месте возлюбленной. Да и ее тоже, если уж на то пошло… Чтобы такая леди, как Наместница Ленимирель, вдруг да оказалась в моей постели… Нет! Это невозможно! Для меня она была высока, далека и возвышенна, как будто уже входила в свиту Покровителей. Все, о чем мог мечтать бедный эльф, — это поцеловать ее тонкие нежные пальцы.

Видимо, мои мысли отразились на моем лице, потому что сотник покачал головой:

— М-да, парень, с тобой что-то надо делать… Иначе…

— Не беспокойтесь, — ответил я, снова берясь за меч, — я не подведу.

Но лорд Бормидар решил иначе.

С приходом холодов празднества закончились. До того дня, когда выпадет снег и можно будет развлекать себя охотой, жизнь на Острове как бы замерла. Осень и ранняя весна — традиционное время для отдыха. Все сидят по домам, занимаются домашним хозяйством.

Жизнь личных охранников лорда-Наместника отличалась особенным своеобразием. Нас было три сотни, и ежедневно тридцать отправлялись нести службу в замок, в то время как остальные бесцельно мотались по поместью и окрестностям или занимали себя тренировками. Таким образом, из десяти дней только один мы посвящали службе. Только один день из десяти мы могли видеть нашего лорда и его приближенных.

Но у меня не было даже и этого. Заметив, с какой самоотдачей я занимаюсь фехтованием, лорд Бормидар сделал меня наставником для молодых рыцарей, так что я целыми днями гонял оруженосцев, натаскивая их. Мои сослуживцы хоть иногда, но все-таки могли переступать порог замка лорда-Наместника, а я за всю осень и большую часть зимы ни разу не видел леди Ленимирель.

Наша встреча произошла неожиданно, и именно тогда, когда я совершенно не был к этому готов.

Единственным плюсом моих тренировок было то, что я нарастил мускулатуру, что в сочетании с моим отнюдь не маленьким ростом привлекало ко мне многих женщин и девушек поместья. Стоило чуть-чуть прерваться и отойти к бортику, огораживающему поле для тренировок, как очередная воздыхательница тут же оказывалась поблизости. Мне приносили прохладительные напитки, фрукты, сухие полотенца, старались развлечь разговорами. Чтобы лорд Бормидар ни о чем не заподозрил, я по мере сил старался быть любезен с девушками, но, слушая их веселый щебет, мечтал только об одном: чтобы они исчезли, провалились сквозь землю. Все эльфийки, сколько их ни было, не могли сравниться с одной-единственной женщиной… Женщиной, которая совершенно не обращала на меня внимания. И вдруг однажды я увидел ее.

Конечно, леди пришла не одна. Рядом с нею находились несколько девушек и четверо пажей для мелких услуг. Накануне прошел мелкий снежок, запорошивший все вокруг, и мальчишки торопливо счищали его и устанавливали на краю тренировочного поля складные стульчики для леди-Наместницы и ее приближенных.

Девушки взволнованно щебетали, бросали на меня двусмысленные взгляды. Мне было жарко после тренировки, я был в одной нижней рубашке, словно выставил себя напоказ.

Десять молодых оруженосцев, вверенных моему попечению, тяжело дышали, и я остановился, давая мальчишкам передохнуть. Они тут же подбоченились и принялись бросать на девушек пламенные взгляды, но те больше смотрели на меня, чем на моих подопечных. Это не могло не вызвать на моих губах улыбку. Как странно устроена жизнь! Эти мальчишки из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя внимание придворных дам, в то время как те интересовались исключительно мной — эльфом, кому их знаки внимания не были нужны.

Стараясь не встречаться взглядом с леди Ленимирель, я низко поклонился, ненадолго замер в этой позе, а когда наконец выпрямился, заметил, что мне делают знак приблизиться.

Негнущиеся ноги сами поднесли меня к стайке дам. Пажи, раскрыв рты, стояли в каком-то оцепенении.

— А я все гадала, о ком это мои девушки болтают без умолку, — промолвила леди Ленимирель, глядя на меня снизу вверх. — Послушать их, так у нас появился просто сказочный витязь, герой старинных баллад.

— Простите меня, госпожа, — промолвил я, снова поклонившись, а выпрямившись, заметил на ее губах улыбку.