Закон притяжения - Пенни Джордан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что-то в этом роде.
Она с недоверием посмотрела ему в лицо, затем на папку. Он открыл ящик стола, сунул туда папку и запер его, и сделал это так резко, словно ударил ее.
Шарлотта не хотела верить. Все произошло так быстро и ложь так легко слетела с его губ! Он ей солгал. Ну почему он не придумал чего-нибудь другого? Если уж ему так нужно ее обмануть, он мог бы сочинить что-нибудь более правдоподобное. Ну, например, что у него новое дело Патриции Уинтерс. Но он даже не потрудился прикрыть свою ложь.
Он еще что-то говорил, но она, как громом пораженная, не слышала почти ничего.
Он ей солгал холодно и преднамеренно. Но почему? Почему? Потому что с Патрицией Уинтерс его связывают вовсе не деловые отношения и он не хочет, чтобы Шарлотта знала правду?
Каким-то чудом ей удалось не выдать своих чувств, и она даже начала отвечать ему впопад, хотя внутри у нее все кипело.
Она встала и направилась к себе в кабинет, он попытался удержать ее за руку, а она с трудом подавила в себе желание выдернуть руку и сказать, чтобы он больше до нее не дотрагивался.
— Сегодня меня пригласили на ужин, — сказал он. — Но, может быть, в субботу или в воскресенье…
— Нет.
Она выпалила это так резко, что он помрачнел и долго смотрел на нее прищуренными глазами.
— Что-то случилось, Шарлотта? Вчера вечером… если я обидел тебя, если я слишком тороплю события…
Ее начинало трясти. Он говорил так искренне… Еще чуть-чуть, и она закричит от муки и начнет обвинять его за причиненную боль и будет говорить, что он ей нужен только весь целиком, что короткий роман тайком — не для нее.
От тоски и стыда на глаза ей навернулись горячие слезы. Надо уходить, а то она не совладает с собой. Несмотря на отчаяние и чувство собственного ничтожества, она каким-то чудом сдержала себя и резко повторила:
— Нет, нет, все в порядке. Она повернулась и быстро пошла прочь, но он опять поймал ее за руку.
— Шарлотта, в эти выходные…
— Я не могу. Я… У меня другие планы, — солгала она хриплым голосом.
Она не могла смотреть ему в глаза, опасаясь выдать свое страдание.
Он выпустил ее руку и холодным, чужим голосом сказал:
— Так, понятно. Что ж, может, как-нибудь в другой раз.
Бросив папку себе на стол, Шарлотта тут же удалилась в туалет, в котором, к счастью, никого не оказалось, и оставалась там до тех пор, пока дрожь в теле не прекратилась, а под ложечкой не перестало сосать.
Она посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась тому, как разительно она отличается от своего утреннего изображения.
Дэниел виноват, но не только он. Она сама поддалась минутной слабости и дала ему понять, что желает его… что хочет его…
Но тогда она ему верила. Верила во что? Что она единственная женщина в его жизни?.. Что их связывает нечто особенное?
Какой же она была дурой!
Нет, так нельзя, она не может, как последний трус, сунуть заявление об уходе, мрачно решила Шарлотта после того, как все выходные провела в пережевывании последних событий. К тому же в субботу она получила уведомление от банка, по которому выходило, что из-за высоких ставок процента долг ее почти не уменьшился, и это удручало ее.
Так что бросать работу она не может ни с моральной, ни с финансовой точек зрения. Надо просто стиснуть зубы и продолжать работать.
В понедельник она появилась в конторе бледная и с запавшими глазами.
В последнее время на нее так много свалилось вдобавок к уже пережитому, что силы ее оказались на исходе и вся она была как открытая рана.
Но все-таки удача улыбнулась ей — Дэниел с коллегой-адвокатом уехал в Лондон.
— Еще один клиент обратился к нам после шумихи вокруг «Витала», — пояснил ей Ричард, когда она пришла на службу. — Как ты себя чувствуешь? поинтересовался он. — Не слишком ли усердствуешь?
Шарлотта покачала головой.
Она пообедала с Маргарет, которая все время жаловалась на «детскую».
— Временами они ведут себя хуже детей.
— Может, само слово «детская» плохо влияет на них. Как говорится, худая кличка накрепко прирастает, — предположила Шарлотта.
— Гм, может, ты и права. А может, я просто старею. Кстати, когда возвращается Дэниел?
— Не знаю, — ответила Шарлотта так коротко и резко, что Маргарет даже нахмурилась.
Шарлотта не могла ни спать, ни есть. Но хуже всего было то, что тело ее вело себя так, словно врагом его была она, а не Дэниел.
Ночью она просыпалась, вспоминая вкус его губ и до боли желая быть рядом с ним.
Днем было легче. Днем она еще как-то держала себя в руках, постоянно напоминая себе о Патриции Уинтерс; ночью же она оказывалась беззащитной. Ночью чувства брали над ней верх и мучили ее снами, воспоминаниями и желаниями, настоянными на любви и страсти.
Ничего удивительного, что в конторе заметили ее состояние. Но как она себя ни уговаривала, забыть Дэниела она не могла Он вернулся неожиданно, посреди недели, на день раньше назначенного срока, и показался Шарлотте столь же удрученным, как и она сама. Он не улыбался, как обычно, и глаза у него были холодными и пустыми. Словно на автопилоте.
— Ты на машине? — спросил он у Шарлотты, входя в ее кабинет.
Она кивнула, и он коротко сказал:
— Мне нужна и машина, и ты.
И, не дав ей времени опомниться, вышел, явно не сомневаясь, что она последует за ним.
Прежде чем сесть в машину, она неуверенно посмотрела на Дэниела.
— Нет, веди ты, — сказал он и тихо добавил:
— Джон Бэлфор умер прошлой ночью. Мне позвонили в Лондон сегодня утром. Последние несколько дней он себя нехорошо чувствовал, и я на всякий случай оставил в доме престарелых свой лондонский телефон. Как душеприказчик, я обязан присутствовать при осмотре его вещей…
Он выглядел уставшим и подавленным, и, отпирая машину, Шарлотта подумала, что он потерял не просто клиента, а человека, на которого смотрел как на друга.
Она молча села в машину.
— Я выехал первым поездом. Да, конечно, я мог бы съездить домой за машиной, но далеко не уверен, что сейчас я самый безопасный водитель в мире.
— Джон много для тебя значил? — осторожно спросила Шарлотта.
— Да. Если угодно, он был последней ниточкой, связывавшей меня с Лидией. Они были близкими друзьями. Возможно, они даже, любили друг друга, не знаю.
Шарлотта сама вспомнила дорогу к дому престарелых. Пока они ехали, она всем своим существом ощущала присутствие Дэниела, хотя он молчал, погруженный в мысли о Джоне Бэлфоре.