Застывший шедевр - Инесса Рафаиловна Давыдова

Он сел за руль. Слова гадалки вновь и вновь эхом отзывались в голове. Он никак не мог принять решение и в конечном счете запаниковал.

†††

Кира сидела на кровати перед зеркалом, облаченная в элегантное коричневое платье с медным отливом, которое, словно вторая кожа, плотно облегало ее стройную фигуру. Послышались шаги, осторожный стук и скрип двери.

– Доктор Бирк ждет вас у машины, – извиняющимся тоном произнес охранник и бесшумно прикрыл дверь.

Как только Кира вернулась в гостевой домик, в привычную атмосферу, гнев и раздражение отступили. К вечернему наряду, который, видимо, Расмус выбрал еще накануне, была приколота записка. В ней он сообщал, что поездка в клуб не праздное времяпрепровождение, а решение щепетильной проблемы и очередной урок перед скорым отъездом на стажировку.

Она поднялась с кровати и придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале. Несомненно, такое платье должно было отвлечь взгляды от Бирка и привлечь к его спутнице: вырез полностью оголял ее спину и заканчивался на поясничном изгибе.

Кира вышла из гостевого домика и направилась к припаркованному перед главным входом «БМВ». Перелом все еще давал о себе знать. Старательно вышагивая на высоких каблуках, Кира опасалась, что долго не выдержит такой нагрузки.

Бирк протянул ей руку и помог сесть в машину.

– Хорошо выглядишь, вот только прическу нужно сменить.

Кира состроила ему гримасу, прильнула к окну и подумала, может ли Бирк быть чем-то доволен в принципе, или его мозг на автомате ревностно выискивает недочеты?

Сото протянул доктору айпад с наушниками.

– Послушайте. Только что пришло на служебную почту в фонд «Новая жизнь» с пометкой «Для доктора Бирка».

Бирк надел наушники. С первых секунд записи он напрягся, рука сжала набалдашник трости. Запись длилась не больше двух минут, и все это время его глаза бегали, как у нистагматика9.

– Тебе тоже нужно это услышать. – Бирк протянул Кире наушник и включил запись повторно.

На записи бархатный, уже немолодой мужской голос, похожий на профессионального диктора, величаво и покровительственно начал свой длинный монолог:

«Приветствую вас, доктор Бирк. Если бы вы знали, как я был счастлив увидеть вас на моем скромном празднике. Я привлек ваше внимание – это честь для меня. Однажды наши пути уже пересекались. Представляю, что вы сейчас чувствуете: мозг лихорадочно ищет зацепки в моих словах, голосе и даже в интонации. Но, увы, я вас разочарую, он ничего там не найдет, потому что я не существую в обычном понимании. Я имею мужское тело, которое мучает меня на протяжении многих лет, но я не человек. Моим глазам присущи блеск и влажность, но они видят гораздо больше, чем обычное человеческое существо.

Вы подумали, что я воссоздаю шедевры великого художника, что я одержим Караваджо, но это не так. Я и есть Караваджо! Я его реинкарнация! Когда все будет закончено, вы, несомненно, найдете этому множественные подтверждения. Как понять, когда все закончится? О! Буду к вам снисходителен, доктор Бирк, хотя вы и гениальны, боюсь, на этот раз вам не удастся прилюдно это доказать. Поэтому даю вам подсказку: когда вы увидите картину «Давид с головой Голиафа», знайте – это конец моей миссии. Закройте дело и идите спокойно спать. Ха-ха, это шутка, я знаю, что со сном у вас проблемы.

Я не ведаю, кто мой создатель, но доподлинно знаю, что он создал и его. Я слышу голос Караваджо внутри себя еще с детства. Это не галлюцинация, я знаю, что вы именно так подумали. Голос рассказывает мне о своем прошлом, как он стал одержимым грехом и отвергал святость потому, что ее нет в человеческом мире. Даже те, кто был так обласкан Библией, тоже были грешниками. Многие из них убивали. Так чем я хуже? Мой создатель поставил передо мной нескромную задачу: подарить плоти вечность. Ведомый им, я искал способы сохранения безжизненного тела, конечно, мне далеко до мастера Гюнтера фон Хагенса, но ведь и задачи перед нами стоят разные. Я оживляю картины Караваджо, а он выставляет напоказ человеческое тело для познания анатомии. Хотя иногда заигрывается до дешевой театральщины».

Бирк нажал на паузу и пояснил:

– Гюнтер фон Хагенс – немецкий анатом, создатель Body Worlds – выставки человеческих тел. Изобрел технику пластинации10, за что его прозвали Доктор Смерть.

В памяти промелькнула хвалебная статья в газете. На двух страницах журналист описывал пользу таких выставок, где каждый может ознакомиться со строением человеческого тела. После прочтения Кира подметила, что статья была, скорее всего, заказная, автор не удосужился упомянуть о том, что некоторым телам, по замыслу Доктора Смерть, были приданы неуместные для широкой публики позы.

Бирк снова запустил запись.

«Я создаю застывший шедевр. Я смотрю на свои полотна и вижу Вечность. Я наслаждаюсь не убийством, а минутой, что следует после создания полотна. Взмокший и обессиленный, я стою перед картиной, а она со мной говорит. А вот о чем она мне говорит, вы узнаете в следующий раз. Надеюсь, к тому времени вы сможете хоть немного понять меня и приблизиться к последнему шагу, а он будет очень эффектным. До скорой встречи, доктор Бирк».

Когда запись закончилась, Бирк отдал айпад Сото и повернулся к Кире вполоборота.

– Ну, что скажешь?

– Он вежлив, хорошо образован…

– Не согласен, – резко парировал Бирк, – он много читал, это очевидно, но образования там нет.

– В своем послании он часто использует местоимение «я».

– Психопаты сконцентрированы только на себе и своих потребностях.

– Как он узнал, что ты подключился к делу? Наблюдал из толпы, пока мы осматривали место преступления?

– Наблюдал не сам убийца, а тот, кто прислал эту запись. Пока непонятно, как он связан с убийствами и связан ли вообще.

– Их что, двое?

– Нет. Убийца один. Теперь нужно выяснить, кто послал мне запись и с какой целью он морочит мне голову. Он явно знает про убийства больше, чем мы, знает, почему они происходят. Он привлек мое внимание, чтобы убийца под моим наблюдением довел свою миссию до конца. До последнего полотна.

– Тогда зачем послал запись?

– Удваивает ставки, делает игру более рискованной и захватывающей. Время для него решающий фактор.

– Но ты в профиле указал, что он трус. Зачем ему дразнить тебя?

– Повторюсь, я профилировал убийцу, а не его вдохновителя… – прошипел со злостью Бирк. – Он сказал, что наши пути пересекались, если я выясню, где и при каких обстоятельствах, смогу подобраться к нему еще до того, как будет объявлена