Только ты и я - Морин Чайлд

Она направилась к двери и взялась за дверную ручку, но на мгновение задержалась. Готова ли она поговорить с Майком? Готова ли сказать, что собирается оставить ребенка и воспитывать его сама?

Она уже имела стычку с отцом и смогла пережить это. Насколько разговор с Майком окажется труднее?

— Открывай, Дениза, — раздался голос за дверью. — Я знаю, что ты здесь. Я был у тебя на работе. Твой секретарь сказал, что ты ушла домой.

Он был у нее на работе? Она попыталась представить, как это выглядело — рассерженный байкер врывается в комнату, наполненную секретарями и бухгалтерами.

— Черт возьми, Дениза! — гневно продолжил Майк. — Мне нужно тебя увидеть.

Сердце Денизы учащенно забилось. Она немного помедлила, прежде чем повернуть ручку входной двери.

— Привет, Майк.

Он не стал дожидаться приглашения, быстро вошел в дом и закрыл за собой дверь.

— И когда ты собиралась позвонить мне? — с ходу спросил он. — Прошло уже пять дней.

— Я знаю, — отозвалась она, направляясь в гостиную. Она уселась на диван, стараясь не смотреть на пол. Туда, где они так страстно занимались любовью и сотворили новую жизнь. — Прости, но мне нужно было какое-то время.

Он прошел в комнату. Его взгляд скользнул по ковру, и она почувствовала, как к груди приливает тепло. Он специально делает это, пытаясь напомнить ей о той удивительной ночи. И у него получается.

— Что случилось с нашей первоначальной договоренностью? — спокойно спросил Майк.

— Какой договоренностью?

— Принимать все решения вместе? Как друзья?

Она, конечно, помнила об этом. Но все изменилось. И они не были друзьями. И любовниками они тоже больше не были. Так что же оставалось? Общий ребенок?

— Я уже приняла решение, — произнесла она, стараясь не выдавать своего волнения.

— Правда? — Майк скрестил на груди руки и с усмешкой спросил: — И можно мне узнать какое?

— Я оставляю ребенка.

Она следила за выражением лица Майка. Ей показалось, что Майк немного расслабился.

— Хорошо, — произнес он.

— Ты одобряешь?

— Да, черт возьми. Я одобряю. Ведь речь идет о моем ребенке.

Дениза почувствовала дрожь. Неважно, что он испытывал к ней, этот ребенок был ему явно дорог. Вдруг он станет оспаривать его у нее?

Майк бросил взгляд на стопку книг на полу. Его взгляд привлекла одна, и он удивленно приподнял брови. Затем быстро подошел к куче и поднял заинтересовавшую его книгу.

— «Как воспитывать ребенка без отца», — прочел он вслух.

В его голосе чувствовался холод, и Дениза постаралась придать своему голосу такую же отчужденность:

— Я подумала, что мне пора что-то узнать о детях.

— И о том, как их воспитывать без отца?

— Майк...

— Нет, Дениза. Теперь моя очередь говорить. — Он бросил книгу на пол и подошел к дивану, встал напротив нее и продолжил: — Я не позволю тебе так просто уйти из моей жизни.

— Не делай этого, Майк. Мы оба знаем, что брак не решит наших проблем.

— А откуда мы знаем это? — закричал он, в его голосе звучало негодование. — Ты отказываешься со мной говорить? И что, черт возьми, такого ужасного в том, чтобы выйти за меня замуж?

Дениза сжалась, затем встала и отошла от него подальше. Казалось, что она не в состоянии думать, когда он так близко. А сейчас, как никогда, ей нужна была ясная голова.

— Майк... — начала она, пытаясь говорить убедительно. — У нас нет ничего общего. Ты сам сказал это в самую первую встречу. Ты сказал, что не хочешь быть связанным по рукам и ногам, жить семейной жизнью.

— Да перестань же тыкать мне в лицо мои собственные слова.

— Но это правильные слова, Майк. И в них больше смысла, чем в том, что ты говоришь сейчас.

— Но, Дениза, сейчас все по-другому.

— Что? Ребенок?

— Конечно, ребенок.

— Это не слишком хороший предлог, чтобы жениться, Майк. Наоборот, очень плохой.

— Раньше я, может быть, и согласился бы с тобой, но не сейчас.

— Почему?

Неужели он не понимает, как все усложняет? Почему не хочет оставить ее в покое, позволить ей попытаться жить без него?

— Да потому что ты дорога мне!

— Я? — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Или твой ребенок?

— Вы оба. — Майк быстро шагнул к ней, но Дениза отшатнулась назад, отстраняясь от него. — Почему тебе так трудно в это поверить?

— Потому, — мягко ответила она, — что до того, как мы узнали о ребенке, ты и слышать не хотел о серьезных отношениях. По-моему, ты даже сказал что-то типа: «Мы два взрослых человека, и между нами происходит что-то удивительное».

— Разве это не так?

Дениза замолчала на мгновение и с улыбкой продолжила:

— Так, но этого недостаточно.

— Дениза, я знаю, что ты любишь меня.

У Денизы перехватило дыхание, и она почувствовала, как к глазам подступают слезы.

— Я никогда не говорила этого.

— Нет, говорила, — произнес он тихо. — Однажды. Во сне. Ночью, до того как мы узнали о ребенке.

Слеза покатилась у нее по щеке. Она смахнула ее и слабо ответила:

— Во сне не считается.

— Хорошо, — прошептал Майк, — скажи это сейчас или опровергни.

У Майка остановилось дыхание. Если сейчас она скажет «нет», то он не знает, что делать дальше. Странно, что человек, который никогда не искал любви, теперь молил Бога о том, чтобы услышать эти три заветных слова.

— Хорошо, — ответила Дениза, и ее голос дрогнул. — Я люблю тебя.

Майк почувствовал огромное облегчение.

— Но это не имеет значения, — добавила она поспешно, разрушая призрачную надежду, зародившуюся в его сердце.

— Нет, имеет, — запротестовал Майк и шагнул ей навстречу, но Дениза замотала головой, давая понять, чтобы он не приближался. — Это единственное, что имеет значение.

Из ее груди вырвался смех. Странный и горький, отчего у Майка по спине побежали мурашки.

— Нет, Майк, не имеет, — сдавленно отозвалась Дениза.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не стану повторять ошибку, которую когда-то сделала моя мать. — Ее голос дрожал. — Я не выйду замуж за мужчину, который мне не подходит.

— Не подходит? Да о чем ты говоришь?

Дениза нервно зашагала взад-вперед по комнате, а Майк неотрывно следил за ней взглядом. Он видел, как она напряжена, и ему очень хотелось прижать ее к себе. Но прежде он должен был понять, что с ней происходит.