Быстрая смерть. Тайна Камня друидов - Глэдис Митчелл

– Но Элеонор… – пробормотала Дороти. – Разве я не…

– Подождите, он приходит в себя! – прервал ее Карстерс.

Он поддержал за плечи Алистера, пытавшегося сесть. Старик тихо спросил:

– Ее достали оттуда?

– Вы про Элеонор? Где она?

– В ванной! В этом ужасном месте! Надо было запереть его и отключить воду! Теперь я понимаю, что надо было запереть эту ванную!

– Боже, – простонал побледневший Карстерс. – Новое преступление?

Он помог Алистеру опустить голову на землю и побежал к дому, крича на бегу Берти Филиппсону:

– Отдайте бренди Гарду и ступайте со мной!

Берти послушался и помчался с ним через лужайку.

– Что на сей раз? – спросил он, не сбавляя бег.

Карстерс, экономивший дыхание, молчал, пока они не достигли ступенек веранды.

– Нижняя ванная? – простонал он. – Какой ужас!

Они влетели в столовую, где напуганные слуги, убиравшие со стола, сгрудились в кучу, словно всем им что-то угрожало.

– Можете продолжать! – распорядился Карстерс, указав на еще не убранный после завтрака стол, после чего ринулся вместе со своим спутником к двери, ведшей в холл.

Слуги не послушались и остались стоять, боязливо перешептываясь.

– Сэр, – произнес дворецкий, выступив вперед, – что с мисс Элеонор? Она еще не выходила, и… О, сэр, я так надеюсь, что ничего не произошло!

– Разумеется, нет, Мендер, – ответил Карстерс и рванул на себя дверь. – Выполняйте свою работу и не думайте ни о чем постороннем.

Он захлопнул за собой дверь столовой, и они с Берти бесшумно поднялись по покрытой толстым ковром лестнице.

Дверь ванной по-прежнему была заперта. Карстерс громко постучал. Повернул ручку, толкнул дверь – безрезультатно. Тогда он ударил в дверь плечом, но она не поддалась

– Помогите, Филиппсон. Навалимся вместе на счет «три». Готовы?

– Да, – ответил Берти, стискивая зубы.

– Раз, два, три!

Защелка не выдержала их напора, и дверь распахнулась так резко, что они оба ввалились внутрь. От падения их спасла противоположная стена, в которую они больно врезались.

– Вы целы? – простонал Берти. – О господи! – вскричал он, не дождавшись ответа.

На краю ванны – в халате, ноги на полу, голова на дне, цепочка с пробкой намотана не левую руку – повисла Элеонор Бинг.

– Боже всемогущий! – медленно произнес Карстерс. – Захлебнулась! При том что в ванне не осталось воды…

Он приподнял бесчувственное тело. Мокрая голова Элеонор тяжело упала ему на плечо.

– Подхватите за ноги, Филиппсон! – хрипло распорядился он. – Лучше отнесем ее в комнату мисс Кларк, она ближе остальных. Лицом вниз. Вот так…

Они медленно перенесли Элеонор в спальню и уложили на кровать. Оба не надеялись на успех своих усилий, тем не менее прибегли к искусственному дыханию. Полчаса, сменяясь каждые несколько минут, они бились над утопленницей, но так ничего и не достигли.

Наконец Карстерс – снова наступил его черед – медленно выпрямился и покачал головой. Его лицо было серым, крупные капли пота на лбу свидетельствовали о том, что он не пожалел сил на воскрешение бедной Элеонор.

– Боюсь, все бесполезно.

Шуршание автомобильных колес по гравию под окном заставило его выглянуть наружу.

– Доктор, сюда! – Открыв окно, Карстерс выбежал на балкон и сложил ладони рупором.

Врач затормозил и выскочил из машины

– Что такое? – крикнул он, задрав голову.

– Скорее поднимайтесь к нам!

Затем Карстерс вернулся в комнату и опять опустился на колени рядом с неподвижной женщиной.

– Попробуем еще разок, – предложил он и возобновил свои безнадежные усилия.

Берти наблюдал за ним с сосредоточенностью человека, перенесшего сильнейшее нервное потрясение. Взглянув на него, Карстерс посоветовал:

– Вам лучше спуститься вниз и глотнуть джина с содовой, на вас лица нет.

– Я в порядке, – не очень внятно, едва ворочая языком, ответил Берти, изобразив признательную улыбку. – Вас сменить?

– Боюсь, все это напрасный труд, просто я не могу сидеть сложа руки. Как я после этого буду смотреть в глаза Бингу?

– О господи! Конечно, ведь ему придется все сказать… Вот ужас! Сначала бедняга Маунтджой – ничего не могу с собой поделать, никак не представлю его женщиной, – ночное покушение на Дороти, а теперь это! Поневоле задумаешься, кто окажется следующей жертвой!

– Нет, – возразил Карстерс, – держу пари, больше жертв не будет. Скорее всего эта – последняя. Бедняжка! – произнес он с бесконечной жалостью, не отрывая взгляда от безжизненного тела.

В дверь постучали, и в спальню вошел врач в сопровождении миссис Брэдли.

– Где Бинг? – спросил Карстерс.

– Внизу, с сыном.

– Ого! – проговорил врач, оценивая происшедшее своим профессиональным взором. – Что здесь случилось?

– Боюсь, она захлебнулась.

Врач опустился на колени рядом с телом. Через некоторое время он встал, отряхнул брюки и отрывисто распорядился:

– Позовите молодого Бинга!

– Я здесь, – донесся от двери голос Гарда. – Кто меня звал?

– Я. Знаете, что такое насос?

– Да.

– Тогда берите ее за руки. Я выдохся. Здесь уборки на целый день! Давайте, не жалейте сил!

Гард резво взялся за дело – и не подкачал.

– Отлично! – похвалил врач. – Кажется, она будет жить. Кто-нибудь, смените его, потом моя очередь. Глядите, она приходит в себя. Так я и думал!

Элеонор начала проявлять признаки жизни.

– Оживает! – обрадовался врач, гордый своим профессионализмом. – Ну-ка, уступите место мне!

В тот самый момент, когда Элеонор, возвращавшаяся к жизни, привлекла к себе всеобщее внимание, Берти Филиппсон, словно вступив с ней в соревнование, внезапно хлопнулся в обморок и придавил ее собой.

– Вот болван! – раздраженно бросил врач. – Уберите его, Бинг. Эдак бедняжка могла откусить себе язык! Не мог, что ли, подождать со своим обмороком, пока она совсем не очухается?

Как обещал начальник полиции графства, дознание по делу о смерти Эверарда Маунтджоя было коротким. Свидетелями выступили только врачи и те, кому надлежало опознать тело. Никого из окрестных жителей не удивило, что набирается жюри присяжных в связи с подозрением в умышленном убийстве. Расследование официально поручили инспектору уголовной полиции, который был представлен начальником полиции обитателям поместья в тот момент, когда миссис Брэдли с гувернанткой укладывали в постель спасенную Элеонор.