Приключения наследницы - Лариса Кондрашова

А я нашла колокольчик, лежавший почему-то в кладовой поверх штук всевозможной материи, и вручила Егоровне, чтобы та отнесла на кухню. Мне самой не хотелось лишний раз встречаться с Эмилией.

То ли из-за того, что нянька отца рассказала мне об этой странной девице в роли повара, то ли оттого, что в моем имении все шло вкривь и вкось, я все время чувствовала себя так, словно над моей головой постепенно сгущались тяжелые черные тучи.

Потому, наверное, я и старалась увлечь себя работой, чтобы этим чувством тревоги попусту не изводиться.

Заглянув в комнату, которой занимался Кирилл, я увидела, что ему помогает Хелен. А я, грешным делом, считала, что она недомогает и лежит в кровати – и ведь именно поэтому наказала слугам поскорее привести ее комнату в порядок.

Неужели Хелен перенесла свое внимание с Джима на Кирилла?

Надо сказать, Ромодановский должен был нравиться женщинам. Синеглазый, русоволосый, с ослепительной белозубой улыбкой, он мог представляться иностранке истинно русским аристократом.

Судя по всему, ему не в тягость было общение с Хелен. Они оживленно беседовали – правда, негромко, так что я не услышала ни слова, – а когда я зашла в оружейную и сообщила, что подан обед, Кирилл удивился:

– Как быстро пролетело время! Я еще подумал, звонят где-то или мне кажется?

Они переглянулись, как сообщники, и Хелен поддакнула:

– Странно, я подумала о том же.

Итак, мы все собрались за столом. Пятеро. Две женщины и трое мужчин. Это при том, что совсем недавно я думала некоторое время пожить в своем имении совершенно одна и самостоятельно разобраться со всеми делами. Наивная, думала, мне это удастся!

Но с другой стороны, как я теперь поняла, если заранее готовить себя к тому, что у тебя ничего не получится, то можно ничего и не достигнуть.

Теперь я была даже рада, что не одна. По крайней мере мне не надо было искать себе горничную среди крепостных и объяснять ей, что к чему.

Впрочем, нет, вот этому как раз я особенно и не радовалась... Мне было странно, что мама выбрала себе в горничные женщину, которая вовсе не походила на служанку. На подругу, компаньонку – да, но никак не на горничную.

С другой стороны, она не стала меня ни в чем разубеждать и согласилась ехать в Дедово, чтобы именно прислуживать. А мне даже на ты к ней трудно было обратиться.

Что же все-таки случилось с этой англичанкой, что она согласилась на такое незавидное существование?

За столом нам прислуживали две женщины: Аксинья и Мария. Та, что встретила нас в первый день приезда на пороге дома.

Она, видимо, наконец пришла в себя. Привела в порядок волосы, переоделась в чистое платье – скорее всего к этому приложила руку Егоровна. В любом случае ни одна из женщин не оскорбляла наше чувство прекрасного ни своим видом, ни манерами, бесшумно скользя за нашими спинами и аккуратно меняя тарелки.

Ну, кажется, мои дела стали понемногу приходить в норму, так что я смогла облегченно вздохнуть и без усилий поддерживать легкий разговор, который мирно тек за столом.

Хелен тоже выглядела не в пример свежо. Она, как шепнула мне Аксинья, отыскала свой баул, на который Осип и его люди не позарились, навела на щеки слабый румянец, тронула губы помадой, так что в конце концов стала выглядеть живой женщиной, а не ожившей мумией.

Я ничего такого сделать не успела. Только вымыла руки, провела мокрой рукой по лицу вместо умывания и пригладила волосы.

Надо сказать, Аксинья пыталась предложить мне свои услуги в сооружении новой прически, но я от нее только отмахнулась:

– Некогда.

Прежде чем сесть за стол, я успела перемолвиться парой слов с поручиком Зиминым.

– Если все так пойдет и дальше... – сказала я.

– Как – так? – сразу заинтересовался он.

– Если ничто больше не помешает мне хоть чуть-чуть привести в порядок дом, я завтра же займусь поиском бумаг. Обещаю.

Зимин сразу оживился, поцеловал мне руку.

– Ваше сиятельство, вы возвращаете меня к жизни.

– Вы так торопитесь сбежать из Дедова? – все же спросила я. Мне отчего-то неприятна была его торопливость. И добавила, не удержавшись: – Еще бы, не знаешь, из какого угла ждать опасности. Ведь Осип сбежал, не так ли? Вдруг опять нагрянет со своими ватажниками?

– Я обязательно напишу об этом рапорт, – сухо сказал он. Обиделся. – Думаю, сюда пришлют взвод солдат, которые наведут порядок в имении и окрестностях. Это неизбежно после всякой войны. Чтобы навести порядок, требуется время. Выловить дезертиров, беглых крепостных, повесить мародеров... Словом, самая обычная работа.

И в самом деле, почему мне все время хочется ерничать именно с ним?

За столом он ухаживал за Хелен. Наверное, из-за того, что никак не мог забыть нанесенную мной обиду. А с другой стороны вокруг англичанки, можно сказать, вился Кирилл Ромодановский, мой якобы кузен.

Уловив в собственных мыслях неприязнь к Хелен только оттого, что за мной ухаживали не все мужчины, я посмеялась над собой. Джим Веллингтон был предельно вежлив и обходителен со мной, так что внимание еще одного кавалера было бы уже лишним. По крайней мере так я себя успокаивала.

– Вы так сосредоточены, Анна, – заметил он. – Позволительно ли будет мне называть вас по имени?

– Пожалуйста, называйте, – мило улыбнулась я. В самом деле, почему бы и нет?

– Вы невольно все время хмурите свой прекрасный лоб. Обязанности хозяйки кажутся вам столь обременительными? Или, может, у вас недостаточно помощников, чтобы привести в порядок дом и обеспечить вам защиту... Кстати, если позволите, я этим займусь. Обойду по периметру усадьбу, посмотрю, какие есть в ней слабые места. Может, посажу кого-нибудь из мужиков покрепче на охрану. К тому же неплохо бы выпускать на ночь собак. Вы знаете, у вас есть собаки?

– Раньше были, – неуверенно проговорила я.

– Надо проверить дверь черного хода. Достаточно ли она крепка? Кроме того, я обнаружил в доме кое-какое оружие. Старое, правда. Мушкеты еще шестнадцатого века. Две штуки. Оказалось, были просто свалены на пол в углу вашей танцевальной залы. Есть несколько сабель. Но это уже из вещей, что были сложены в погребе. Насколько я понял, украденные из французского обоза...

– Я так благодарна вам, Джим. Какое-то время я ощущала себя совершенно одинокой. Я думала, мне некому помочь...

Джим ласково взглянул на меня.

– Вы можете располагать мной, ваше сиятельство, как вам будет угодно! – несколько торжественно проговорил он.

Все еще благодарно сияя ему в ответ, я невзначай взглянула через стол и увидела, что поручик внимательно прислушивается к нашему разговору. И отчего-то родившееся прямо на его глазах наше с Веллингтоном содружество его нисколько не радовало.