Большая книга ужасов – 35 - Мария Евгеньевна Некрасова

и не заслуживаешь. Задним числом поставлю, Мар лид овна решит, что ошиблась, и позволит тебе осенью пересдать экзамены. Но чтобы это в последний раз! – Оттаяла. Я даже позволила себе хихикнуть и увидела, что струйкой нарисованная морда бульдога тоже странно скривилась. Я была рада, что все закончилось хорошо. Только…

– Ой, а журнал-то в Москве!

– Не принесла? Ну да, тебе бы никто не дал. Что ж, поехали! Пей мою кровь, разгильдяйка!

Я, конечно, принялась благодарить и даже не думала, что скажу теть-Тане. После такой беседы с Надеждой упросить теть-Таню отпустить меня в Москву будет плевым делом. Даже врать ничего не буду: скажу, что еду по школьным делам, сдавать зачет. Отпустит, никуда не денется. Даже если не поверит, отпустит все равно.

Надежда в квартиру со мной не пошла. Понимает: не пригласить не могу, а приглашать – только теть-Таню пугать, оно нам надо? Я ворвалась в комнату, объявила, что мне нужно срочно в Москву, решить кое-какие школьные дела, и побежала собираться. Отбрехиваться, конечно, пришлось. Сперва теть-Таня позвонила матери, убедилась, что та не в курсе, и они вдвоем обсудили новость. Видимо, решили, что я еду забирать документы (вместо того, чтобы меня спросить), и теть-Таня попыталась повторить свои утренние лекции на тему «Не бросай музыкалку». Второй раз это слушать было выше человеческих сил, я объявила, что еду сдавать зачет. Тогда теть-Таня бросилась опять звонить матери.

Новость они обсуждали все время, пока я собиралась. Теть-Таня периодически оставляла трубку и подходила ко мне, чтобы задать очередной дурацкий вопрос: «А кому ты будешь сдавать, если Надежда Евгеньевна умерла?»; «А у тебя летом зачет примут?»; «А ты готова?»; «А с тобой не поехать?». И тут же возвращалась передать ответ матери. В другое время я бы на них наорала, но тогда была в отличном настроении и терпеливо отвечала на все вопросы и комментарии. В конце концов, теть-Танино занудство только прибавляло мне скорости: собралась я очень быстро, они с матерью еще болтали, а я уже стояла в прихожей. Впрочем, пусть болтают дальше, если им нравится. Долгие теть-Танины прощания мне тоже не нужны. Еще небось навяжется провожать.

Я крикнула в комнату: «До свидания!» – и выскочила, захлопнув дверь. Пока теть-Таня сообразит да закончит возиться с замком, я буду уже далеко. Наверное, это некрасиво, вот так уезжать, но меня ждали дела, и у меня было мало времени. Надежде через сутки нужно вернуться в подвал. Мы с трудом успеваем.

Во двор выскочила, не увидела на лавочке никого и даже испугалась: где же Надежда? Сразу, конечно, вспомнила, что говорила не с ней, не с человеком, а с бесплотным духом, которого с двадцати метров не разглядишь, даже посмеялась, а все равно стало страшновато. Вдруг передумает или обманет? В конце концов, это же дух… Мистика! Так быстро все случилось, я опомниться не успела, как оказалась в этом спиритическом клубе, даже не подумала толком, все произошло само собой. Но мысли о неудаче я отгонять умею. Прошла во двор, к лавочке, увидела, как струится под деревом теплый воздух, рисуя морду бульдога, и успокоилась.

– Я готова.

– Вечно ты заставляешь себя ждать! Ладно уж, поехали.

Всю дорогу до вокзала Надежда рассказывала, что я должна буду сделать, чтобы получить зачет. Выходил целый квест: зайти в школу к Марлидовне, выкрасть журнал. Принести его Надежде, чтобы она расписалась, а потом подкинуть в учительскую. Как объяснить директрисе, что вчера еще никакого зачета не было, а сегодня – вот он, причем Надеждиной рукой? Тогда я об этом не думала, и, как выяснилось, правильно делала.

Да, меня совершенно не волновало, что у меня нет билета. С Надеждой я почему-то чувствовала себя уверенно и не сомневалась, что билет на ближайший поезд для меня найдется и что доедем мы в лучшем виде, быстро и без приключений.

Так и вышло. Правда, нам достался сидячий вагон и не в экспрессе, но билетов вообще не было, так что я радовалась и этому. С сидячим местом глупо вышло. Билет я взяла один (а кто бы мне продал билет на духа?!) и место получила одно. На плацкартной полке мы бы спокойно расселись, а тут… Конечно, я уступила единственное место Надежде и всю дорогу простояла в проходе над пустым на вид креслом. Конечно, пассажиры, как и я, различали полоски струящегося воздуха у спинки, но если не знать и не приглядываться, то мало ли какой там рисунок на обивке кресла! В общем, со стороны, наверное, смотрелось придурковато: пустое сиденье и я рядом стою, никого не пускаю (пытались присесть пару раз, может, безбилетники, может, так, ошиблись). За ночь я, конечно, вымоталась, но зато была ужасно рада, когда наконец увидела Москву. Я хотела заскочить домой, хоть умыться нормально, но Надежда не пустила, сказала, что у нас мало времени. Она была права: ведь тем же вечером нас ждали в спиритическом клубе, чтобы вернуть дух туда, откуда он пришел. Так что к школе мы поехали прямо с вокзала.

– Ты все запомнила? Повтори!

– Значит так: захожу в школу, говорю охране, что иду в библиотеку, забыла кое-какие учебники сдать.

– Если просят показать?

– Показываю вот это. – Я извлекла из сумки «Историю музыки», свою личную, без библиотечного штампа, но вряд ли охрана будет столь дотошной.

– Дальше.

– Иду на третий этаж, где библиотека и учительская. В коридоре взрываю вот эту штуку и забегаю в библиотеку, там почти наверняка никого нет, Еленсанна вечно не на месте…

– А если на месте?

– Если на месте, говорю: «Ой, там что-то кинули в окно!» и спокойно копаюсь на стеллажах, пока все не выбегут из учительской.

– Как ты узнаешь?

– Оставлю дверь приоткрытой. Когда из учительской все выбегут, пойду туда. Третий стеллаж слева, вторая полка, там журнал. Возьму, положу в рюкзак, быстро выбегу и принесу вам.

– Если поймают?

– Все отрицаю. Говорю, что пришла узнать, нет ли у меня долгов в библиотеке, а журнал в коридоре нашла…

– …И несла сдавать в милицию, – пошутила Надежда, но смеяться я не могла. Может, и кощунственно так говорить, но бесплотный дух Надежды был куда занимательнее оригинала. То, что она меня подговорила выкрасть журнал, – еще куда ни шло, надо же куда-то зачет поставить! Хотя могла бы и просочиться в школу одна, никто бы ее не заметил… Но чтобы выкрасть этот журнал, мне предлагалось взорвать в коридоре огромных размеров петарду. Не буду врать, что никогда не делала ничего подобного, но не в