Пятьдесят оттенков синего - Наталья Косухина

– Мне нужно, чтобы кто-то выполнял за меня всю бюрократическую работу с отчетами и административными инстанциями.

– У меня сейчас начало нового перспективного эксперимента…

– Перенесешь.

Я заскрежетала зубами.

– И ты думаешь, я поеду?

– А куда ты денешься? – ответил вопросом на вопрос драг и принялся за еду, которую ему принесли.

Я поняла, что разговор закончен.

К своему столу я подходила, строя коварный план, как избежать поездки.

– Что он от тебя хотел? – с горящим взором смотрела на меня Нара.

– Сообщил, что я еду с ним в командировку для повышения квалификации.

– Это тебе-то повышать квалификацию? – удивилась Акара.

Я разделяла ее чувства, но пока не видела выхода.

– Может, он позвал тебя с собой, чтобы ты скрасила ему поездку? – предположила Мира.

Я даже не стала на это отвечать, просто выразительно постучала пальцем по голове. Я-то хорошо знала, для чего он меня позвал: скрасить поездку, но не так, как подумала подруга.

– Тебе везде мерещится любовь, – покачала головой чиви.

Вспоминая рассказ Миры о пристрастиях ее возлюбленного, мне было сложно понять ее романтическое настроение, но каждому свое.

– А куда именно намечается поездка? – полюбопытствовала эйфи.

– На станцию «Орион», – мрачно ответила я.

– Ого! Это один из центров торжества науки! – воскликнула Акара. – Ты ведь постараешься разузнать последние новости в области медицинских инноваций?

– Что у них может быть нового, помимо оптимизатора, который поддерживает тело в тонусе, и регенератора, который заново выращивает в организме износившиеся или покалеченные органы? За исключением груди, – скептически заметила я.

– Земная медицина – самая лучшая в галактике. Ее левое ответвление, то есть приборы, меня мало интересует. Но вот правое – врачи и техника – намного интереснее. Эти люди делают чудеса!

Мы с девочками переглянулись. Акара, как всегда, верна себе.

– Ну, ты едешь в командировку? – с улыбкой спросила Нара.

– Это мы еще посмотрим! – упрямо насупилась я.

Сдалась я не сразу, но после многочисленных споров и препирательств безоговорочная победа осталась за драгом. Он дал мне направление от Центра на прививки и оформил все документы на перелет. Мне же было велено вовремя прибыть в космопорт, иначе мои исследования доделывать будет кто-то другой.

Конечно, Уотерстоун был в своем праве и мог мне приказывать как начальник, ведь летим мы по делам Центра, но я-то знала его истинные мотивы и то, что он мог легко обойтись там без меня. И это знание сводило меня с ума.

Накануне отлета девочки пожелали мне удачи, даже Мира оторвалась от своего кавалера и залетела вечером ко мне домой, чтобы переброситься парой слов. Я попросила Акару не делать глупостей в мое отсутствие, а Нара продолжала на меня странно смотреть. Это беспокоило еще больше.

И вот утром в совершенно «прекрасном» настроении я вовремя прибыла к месту регистрации. Не заметить Уотерстоуна было нельзя. Высокий, внушительный. Присмотревшись, я была готова согласиться с характеристикой, которую дала его мама. Но как только мы встали в очередь, он склонился и прошептал мне на ухо:

– Мне очень живо вспоминается наша встреча в похожем космопорту.

– Мне – нет, – буркнула я, стараясь не обращать на Уотерстоуна внимания.

В этот раз мне предстояло путешествовать в экспрессе дальнего следования. Такие появились совсем недавно, где-то лет сто назад, и были гораздо удобнее больших кораблей. Шаттлы продолжали использовать, чтобы доставлять людей на планеты, а корабли – для более масштабных перелетов, например с командой.

Лететь нам предстояло в одной каюте, но с двумя изолированными спальными местами. Мы расположились на одном из диванов, закрепленных по обе стороны от окна. Перед нами стоял стол, на котором можно заказать себе поесть.

– Ты уже летал дальними маршрутами?

– Да, – вынырнул из задумчивости драг. – Почему ты спрашиваешь?

– Хочу знать, можно ли тут заказать что-то из напитков?

– Вполне неплох здесь чай и мимфрин, ваш национальный напиток. Кофе и другие разновидности жидкостей здесь пробовать не советую.

Странно, несмотря на то, что драг сводил меня с ума своим несносным поведением, его суждениям я доверилась. Поймав себя на этой мысли, я затолкала ее подальше и заказала мимфрин.

– Почему ты молчишь?

– А тебя это волнует? – спросила я, откинувшись на мягкую красную кожаную спинку.

– А почему ты думаешь, что нет? Говори, что ты там себе еще напридумывала.

От подобной наглости у меня аж дыхание перехватило.

– Напридумывала? Я в этой поездке умереть могу, заразившись вирусом или еще чем, а ты говоришь «напридумывала»?

– Тебе ничего не грозит, я позабочусь об этом.

– И как же? – саркастически поинтересовалась я.

– Я полагал это сделать по прибытии, но если ты настаиваешь…

С этими словами, наклонившись ко мне, драг коснулся губами моих губ. Первым моим порывом было цапнуть его за губу, но Уотерстоун предусмотрительно дернул меня за волосы, и я вскрикнула. Это позволило ему углубить поцелуй. Вырваться из железных объятий было невозможно, а спустя пару секунд я уже и не хотела.

Мысли из головы все вылетели, и я просто наслаждалась поцелуем, который все длился и длился. Внизу живота начало сладко тянуть, и тут драг прервал поцелуй и отпустил меня.

Придя в себя, я спросила:

– Зачем это?

– Уже установлен факт, что терриане, состоящие в связи с одной из пяти рас иномирян, не заражаются вирусом. По крайней мере, во время близких отношений – точно.

– Насколько близких? – хрипло уточнила я.

– Полагаю, поцелуев достаточно. Или ты рассчитываешь на что-то большее?

– Размечтался.

Я-то не рассчитываю, а вот мое тело – определенно да.

– И подобные меры предосторожности по приезде обратно мы прекратим предпринимать.

Надо думать.

Остаток дня прошел беспокойно, по крайней мере для меня. Каждый из нас занимался своими делами, но, несмотря на наши непростые отношения, мы не перекинулись и парой фраз.

Когда мы по очереди привели себя в порядок и легли спать, я никак не могла уснуть и ворочалась с боку на бок, вспоминая прикосновения и вкус его губ, силу рук. Мужчины никогда не были так решительны и властны со мной. Я и сама не знала, понравилось мне или нет.

– Что ты там ворочаешься?