Бомбовоз Его Высочества - Алексей Волков

Двигалась колонна быстро. Нападения явно не ждали, стремились быстрее достигнуть намеченного места, пока противники не предприняли какие-то меры.

Довольно часто подобная тактика имела успех. Единое командование пребывало в растерянности, приказы с центра приходили противоречивые, неясные. Иногда из департамента требовали решительных действий против бунтовщиков, но чаще, напротив, категорически запрещали предпринимать что-либо, мотивируя тем, что проблема будет решена не силой, а дипломатией.

– А ты говорил! – Хетшер подмигнул кандидату и взялся за пулемет.

Стрелять было еще рано, к тому же первое слово было не за ними, однако с оружием в руках сразу делалось легче.

Колонна приближалась. Вот она поравнялась с зарослями кустарника в стороне от дороги, и из них стремительно вылетели ракеты.

Мгновенно все переменилось. Головной бронеход получил сразу три или четыре попадания, едва не слетел с дороги и вспыхнул, как свеча. Следующий был вынужден свернуть, нырнул носом в кювет и немедленно получил ракету в корму. Дорогу сразу заволокло дымом. Взрывы отгремели, зато поднялась трескотня выстрелов.

Надо отдать должное хонтийцам: растерянности у них почти не было. С грузовиков торопливо попрыгали на землю ополченцы. Часть залегли, открыв огонь, а большинство сразу устремились в атаку. С одной из машин басовито загрохотала автоматическая пушка. По самому малому счету ополченцев было человек двести, скорее же всего не менее трехсот. Многовато против одной секции гвардейцев. Во время рейда Гарду никогда не связывался с такими силами, просто тут ситуация была иной.

Фигурки хонтийцев падали под огнем, но оставшиеся упорно стремились поскорее сблизиться с противником. Заголосил пулемет Хетшера – ополченцы были в реальной доступности его огня. Вот Чачу с кандидатом приходилось хуже. Автомат с легкостью добрасывал пули до атакующих, просто попасть из него на такой дистанции было нелегко. Зато, неслышно за выстрелами, загудело, и чуть пониже пулеметной позиции выдвинулся бронеход. Заработал пулеметом, громыхнул несколько раз пушкой, пытаясь достать машину с автоматическим орудием.

Не сразу, однако часть ополченцев сменила направление атаки, ударила в сторону холма. Вооружены они оказались даже лучше, чем предполагалось. Во всяком случае, гранатометов было в явном избытке, и хонтийцы попытались возместить ими отсутствие обычной артиллерии. Кроме того, у них было несколько минометов, которые, пусть с опозданием, тоже включились в бой.

Последний уцелевший бронеход хонтийцев обогнул застывших собратьев и тронулся дальше, на ходу обстреливая холм из орудия. Но тут уже сказался непрофессионализм экипажа. Лучше бы они попытались укрыться за подбитыми «куницами» и стрелять оттуда. На открытой местности против двух укрытых противников ему пришлось трудновато, и вскоре он застыл, а затем и вообще загорелся. Зато гвардейцам тоже пришлось нелегко. Взрывы то и дело вспучивали землю, пули летали вокруг плотными роями, а хонтийцы все перли и перли вперед.

Атакующие давно перешли рубеж эффектного автоматного огня. Магазины пустели моментом, и пришлось усадить Люпса на их набивание патронами. Ствол раскалился. Что-то несколько раз ударяло Бата по каске, иногда сквозь грохот выстрелов доносился звериный рык Хетшера. В прицеле возникали фигурки, приклад бил в плечо, кисловатый запах пороха заполонил легкие, пропитав все вокруг. А потом вдруг земля перед Чачу встала дыбом, грохот больно ударил в барабанные перепонки и мир мгновенно исчез…

* * *

В перископе стояла лишь зеленоватая муть. Затем словно лопнула пленка, и по глазам ударил дневной свет. Едва вздымались волны. Море редко бывает полностью спокойным. Поворот, и вдалеке возник песчаный берег.

Капитан долго всматривался в далекую землю. Пустынный пляж, чуть дальше деревья. Безлюдье, наверняка – тишина. Хорошо.

– Ко всплытию!

В перископ было видно, как нос субмарины вскрыл волны, чуть погрузился было опять, но решил: на поверхности лучше, и забелел на зеленовато-синем фоне.

Действия были отработаны до полного автоматизма. Любые команды были излишними и подавались лишь согласно порядку. Люки в надстройку были открыты. Артиллерийские расчеты проворно выскочили на палубу. Короткая пробежка, и шевельнулись орудия. Просто так, для проверки. Никаких целей на обозримом расстоянии не было.

Сигнальщики уже заняли места наверху, уставившись в бинокли, и посыпались доклады. Как ожидалось – о полном отсутствии противника в зоне видимости. И не только противника. Никого и ничего, хоть молчи.

Капитан важно обозрел море и берег, повернулся к офицерам.

– Порядок. Сейчас дождемся остальных…

Штурман уже проворно возился со своими инструментами, ненадолго исчез в рубке, затем вернулся с довольной улыбкой.

– Расчетная точка. Отклонение – ноль ноль три.

Практически – ничего.

– Принято, – капитан сказал, словно поблагодарил.

У него был лучший экипаж на всем флоте. Лучшие штурманы, лучшие механики, лучшие артиллеристы, лучшие матросы… С такими можно без боязни проделать кругосветное путешествие и атаковать любого врага с той стороны, где он не ждет.

А ведь похоже, не ждет. Континенталы глупы. Так было в Большую войну, и с тех пор ничего не изменилось. Тем хуже для них.

Морская гладь неподалеку вспучилась. Белый нос субмарины выскочил на поверхность одновременно с рубками. Вода стекала с палубы по обеим бортам. Огромная лодка качнулась, утвердилась на рубеже двух стихий. Широкий корпус, большая надстройка почти посередине, еще одна, поменьше, – почти следом за ней. Орудийные площадки с мощными пушками, пока еще закрепленными по-походному…

– Десантной партии полная готовность! – распорядился капитан.

Машинально проследил, как из задней рубки на палубу выскакивают отборные бойцы Империи. Все высокие, крепкие, вооруженные до зубов. Открываются люки, подготавливая спуск на воду двух десантных ботов с их тяжелой техникой. Как бы ни были умелы бойцы, поддержка плавающими бронеходами будет нелишней. Не говоря уже об обычном передвижении по суше.

Сами десантники должны были добираться до берега на обычных надувных лодках. Места те занимали меньше, а мощные моторы позволяли развить такую скорость, что никакому катеру не угнаться.

Третья субмарина всплыла довольно далеко, почти у самого горизонта. У ее носа немедленно образовался бурун – капитан исправлял свою ошибку, стремясь как можно быстрее сблизиться с берегом.

Где-то совсем недалеко, чуть севернее вдоль берега, должен был лежать город. Довольно большой порт, наверняка почти утративший значение в этом качестве, и все-таки вряд ли настолько бедный, чтобы не представлять никакого интереса. У его входа должна была появиться четвертая субмарина, но несколько позже, дабы дать остальным время выйти на исходные позиции, охватить город полукольцом, не допустить возможности побега жителей.