Лотос пришлого бога - Татьяна Грай

Винклер ухмыльнулся.

- Я так понимаю, вы уже о ней слышали. А что делает... Ну, если с подробностями - так проще будет включить прямой репортаж. А если вкратце...

- Она сейчас там, у тебя? - перебил его аналитик.

- Нет, изволила удалиться.

- Тогда чего ты болтаешь о репортаже? - рассердился Ливадзе. - Давай, рассказывай!

Винклер понял, что аналитик принял проблему близко к сердцу.

- В общем, - эпическим тоном начал он, - начнем с того, что она почему-то переворачивает мебель. Пробирается в дом, невесть как, и все стулья и кресла ставит вверх ногами. А диваны сдвигает в середину комнаты. Диванчики тут в гостиной, надо сказать, не очень легкие, но Чита у нас молодец, справляется...

- А вообще у вас диваны стоят у стен? - уточнил Ливадзе.

- Да, так просторнее. И сегодня с утра опять учинила новое действо. На кухне. Вытащила всю посуду и все продукты, какие только там были, и построила нечто вроде пирамиды Хеопса. Да так, что никто ни звука не слышал.

- Данила знает? - деловито спросил Главный аналитик.

- Про сегодняшнюю кухню - нет. Он еще не появлялся. А фокус со стульями она уже проделывала, так что он в курсе.

- Постарайся и остальное как можно скорее довести до его сведения, посоветовал Ливадзе.

- Это само собой, - кивнул Саймон Корнилович. - Но что нам делать?..

- Ничего! - категорически заявил аналитик. - То есть, я хочу сказать, порядок-то навести можно...

- Ну, спасибо, что разрешил! - радостно воскликнул Винклер, и Командор расхохотался, увидя, как Ливадзе мгновенно ощетинился.

- Ты... - пыхнул жаром аналитик. - Ты...

- Ну, я, - согласился разведчик. - Что дальше?

- А дальше - обезьяне не мешать! - рявкнул Ливадзе. - Все учиненные ею беспорядки фиксировать - и записи немедленно ко мне! Лично! Срочно!

Он подскочил на месте, словно набирая скорость, и пулей вылетел из командорского кабинета.

Прадж-Мачиг, хихикнув, подмигнул Винклеру.

- Вот так! - сказал он. - Действуй!

Саймон Корнилович развел руками и исчез с экрана.

А Командор до конца дня думал о фокусах обезьяны, пытаясь понять их суть и смысл, - но так ни до чего и не додумался. И в конце концов решил, что это просто шутка животного, не слишком хорошо понимающего, что оно делает. Вот только почему это животное решило пошутить не где-нибудь, а в коттедже экспедиции...

3.

В конце концов Кхон Лорик решил, что бояться на самом-то деле нечего. Ну что может сделать один-единственный Мрачный Карлик здесь, на Минаре, куда на открытие фестиваля слетелись толпы людей, и где, соответственно, службы безопасности работают с полной отдачей? И тем не менее он был уверен, что поступил правильно, сбегав с утра пораньше в центр и сообщив в Федеральную безопасность о том, что рядом с ним постоянно болтается Мрачный Карлик. Пусть за этим неприятным типом понаблюдают...

Чревовещатель, не обращая внимания на толпы ряженых, тащил через город свою тележку, нагруженную мешками с куклами. Через два часа по городу пойдет карнавальное шествие. Потом сразу в нескольких местах начнутся большие концерты. А потом вплоть до ночного фейерверка гости фестиваля будут просто болтаться там и сям, а кое-кто отправится в Заповедник потому что наверняка некоторые из скульпторов, наплевав на всеобщее веселье, уже приступили к работе, и те, кому это действительно интересно, захотят понаблюдать за рождением новых шедевров.

Кхон Лорик направлялся через весь город к замку Хоулдинг. Он намеревался дать свое первое преставление на привычном месте, под тенью баньяна, сразу после окончания карнавального шествия.

Он думал о куклах, которым предстояло сегодня первыми появиться перед почтенными зрителями. Лорик всегда чрезвычайно ответственно относился к подбору персонажей каждого спектакля. Он с легкостью управлял одновременно четырьмя куклами, говоря четырьмя разными голосами, но, как правило, обходился двумя-тремя фигурами. Так ему легче было строить сюжет. В качестве основы он брал какой-нибудь из широко известных во многих галактиках мифов, а остальное было делом техники. Кхон с удовольствием импровизировал, наслаждаясь игрой.

Уйдя в свои мысли, чревовещатель не сразу ощутил, как кто-то тронул его за руку. Но осознав прикосновение, он остановился и поднял голову.

Рядом с ним стоял высокий бледный парень.

- О! - воскликнул Кхон. - Маэстро!

- Здравствуй... - тихо сказал скульптор, уставясь на чревовещателя выпуклыми голубыми глазами. - Ты здесь, кукольник...

- Ну само собой, - удивился Лорик. - Где же еще мне быть? Я всегда приезжаю на фестивали, ты это знаешь.

- Да... я знаю... - пробормотал Эрик Бах. Чуть помолчав, он вдруг пожаловался: - Я все время вижу ноги.

- Какие ноги? - непонимающе уставился на него чревовещатель.

- Разные, - пояснил Эрик. - Вообще ноги. Просто не знаю, что с ними делать.

- Смотри вверх, - ляпнул Кхон, не слишком думая о том, что говорит.

Но маэстро Бах отнесся к его совету вполне серьезно.

- Вверх? - трагическим шепотом произнес он, а потом поднял голову, и его слишком светлые голубые глаза обратились к небесам. Чревовещатель посмотрел на него и сочувственно покачал головой. Похоже, у маэстро окончательно поехала крыша. Ну, ничего не поделаешь. С творческими людьми такое случается, и нередко.

Лорик пошел дальше, волоча за собой тележку. До замка Хоулдинг было еще далеко, но Кхон не спешил. Бенгальский фикус никуда не денется, где рос, там и будет расти, а зрителей сейчас все равно будет слишком мало. Все пойдут любоваться на карнавальные маски.

Самого Кхона ни карнавальные маски, ни шествие ничуть не интересовали.

Вообще-то, наверное, некоторые из масок могли бы подсказать ему идею какой-то новой куклы, но ведь чревовещатель все равно не изготовлял своих маленьких актеров сам. А лезть с собственными идеями к художникам и скульпторам, которые уже много лет мастерили для него кукол, - дело неблагодарное. Там и без него идей хоть отбавляй.

А потом Кхон снова увидел синеглазого Карлика.

Но тот лишь мелькнул в толпе и сразу исчез. Лорик даже не успел испугаться по-настоящему. И тем не менее его мысли вернулись к мелкому злому народцу, известному своей злопамятностью. Зачем им понадобился обычный странствующий артист? Чем он мог им насолить?

Чревовещатель дошагал до замка, так и не придумав чего-нибудь хотя бы отдаленно похожего на объяснение.

Но из-за Карлика он почувствовал себя настолько уставшим, что ему снова захотелось забиться в темный угол, прижать к себе Дорис и умчаться в далекие светлые миры, где так чисто и спокойно... ну, хотя бы ненадолго. На два-три часа...