Диана Де Пуатье - Иван Клулас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Статья, в которой идет речь об обмене заложниками, свидетельствует о том, что де Брезе занимал место среди первых сановников королевского двора Франции[155]. И в самом деле, император предложил Франциску I выбирать между отправкой в Испанию двух старших сыновей или дофина и 12 вельмож: герцогов Вандомского и Олбани, графов Сен-Поля и Гиза, господ де Лотрека, де Лаваль де Бретань, маркиза де Салюза, месье де Рие, великого сенешаля Нормандии, маршала де Монморанси, Филиппа Шабо де Бриона и Робера Стюарта д’Обиньи.
Регентша, получив такое предложение, предпочла первый вариант второму, ибо в соответствии с комментариями к договору «Франциск I, лишась последних хороших военачальников, оказался бы бессилен вести войну».
Выбор великого сенешаля в королевские заложники — опасная честь, которая могла привести к длительному тюремному заключению в Испании, поскольку 14 января 1526 года накануне подписания договора Франциск I тайно объявил о намерении его не соблюдать. А чтобы скрыть таковые планы, король согласился отдать в заложники детей, живших в то время в Амбуазе. Дофину Франциску должно было исполниться 8 лет в конце месяца, а Генриху в феврале — 7. Посол Генриха VIII нанес им визит и от имени короля Англии передал в дар кобылиц и догов. Кардиналу Уолси он хвалил прекрасное воспитание мальчиков: «Оба взяли меня за руки и расспрашивали о Его Величестве короле и о вашей милости (…). Право же, оба ребенка прелестны, а крестник короля (герцог Орлеанский) весьма сообразителен и, как мне показалось, смелее»[156].
Вскоре после того за детьми приехала их бабушка регентша, дабы отвезти к Пиренеям. 15 марта при свете факелов кортеж прибыл в Байонну, и Луиза Савойская попрощалась с внуками: по условиям договора она должна была отправить их к границе в одиночестве. Смущенные маленькие принцы получили прощальное напутствие фрейлин регентши. Одна из них, супруга великого сенешаля Нормандии, чьи две дочери — почти ровесницы королевских детей, по-матерински поцеловала в лоб юного Генриха. Наступила пора расставания. Эскорт принцев возглавил почтенный 70-летний господин, гувернер обоих мальчиков Рене де Коссе, носивший титул сеньора де Бриссака с тех пор, как купил это имение у Луи де Брезе в 1502 году. Ему предстояло давать отчет обо всех подробностях повседневной жизни маленьких принцев маршалу Анну де Монморанси, которого в тот момент назначили великим мажордомом, то есть сюринтендантом королевских домов. Помимо Шарлотты де Бриссак, гувернантки дофина, и мадам де Шавиньи, гувернантки Генриха Орлеанского, лишь десять дворян во главе с маршалом Лотреком сопровождали детей к пограничной реке.
В 7 часов утра 17 марта в путь тронулись две большие лодки, одна — от Фонтараби, вторая — от французского берега Бидассоа. На понтоне, закрепленном якорем посреди реки, отец встретился с сыновьями. Об этой встрече рассказывает председатель де Сельв: «Добрый господин при виде детей своих от жалости, что им в столь нежном возрасте надобно ехать в заточение, не смог ничего вымолвить и лишь советовал поберечься от всяческого зла и хорошо питаться, да пообещал весьма скоро просить о их возвращении. И слезы катились у него из глаз. Умолкнув, господин осенил их крестным знамением и отечески благословил».
Пока королевские дети ехали в изгнание, король Франции, забыв обо всех печалях, встречался с матерью в Байонне и находил утешение в объятиях новой фаворитки, Анны д’Эйи, мадам де Писселе. Водоворот развлечений и дипломатических маневров, захвативший Франциска I, конечно, не мог заставить его позабыть о судьбе двух маленьких заложников. Однако ради блага государства король решил нарушить данное им слово. Прежде всего, он отказался выполнять статьи договора, в частности вернуть Карлу V Бургундское наследство, а коннетаблю и его сообщникам — земли и титулы. Более того, 22 апреля 1526 года он заключил союз, получивший название Коньякской лиги, объединивший Францию, Англию, Венецию и папу Климента VII. Цель альянса — изгнать Карла V из герцогства Миланского и Неаполитанского королевства. В конце апреля штаты Бургундии отказались от раздела. 21 июня в Ангулеме король торжественно объявил о лиге, недавно созданной в Коньяке. На следующий день перед Королевским советом, собравшимся в полном составе, канцлер Дюпра категорически заявил вице-королю Неаполя Шарлю де Ланнуа и послу де Праэту, что Мадридский договор аннулирован и утратил силу.
В июле 1526 года возобновилась война. Герцог Бурбон захватил Милан, и маленьким заложникам пришлось расплачиваться за то, что их отец не сдержал слово. Находясь в заточении в крепости Вильальба, они влачили довольно жалкое существование, в то время как в Сен-Жермен-ан-Ле шли чередой пышные празднества: в январе 1527 года король справил там вторую свадьбу своей сестры Маргариты, на сей раз выходившей замуж за короля Наварры Генриха д’Альбре, потом отпраздновал бракосочетание старого друга Филиппа Шабо де Бриона со своей племянницей Франсуазой де Лонгви и, наконец, женитьбу Анна де Монморанси на Мадлен Савойской. За этими увеселениями последовал арест за взяточничество великого королевского сюринтенданта Жака де Бона де Самблансе.
Имперская армия 5 мая 1527 года во главе с Бурбоном подошла к стенам Рима, но, пока войска осаждали город, вероломный коннетабль получил смертельную рану. Сначала его смерть ничего не изменила в соотношении сил. Рим был опустошен и разграблен. К счастью, 6 декабря папе Клименту VII, объявленному врагом Карла V, удалось бежать, и мало-помалу французы под командованием Лотрека стали брать верх на Севере Италии. В отместку император в январе 1528 года лишил своих маленьких пленников всех французских слуг и поместил их в тесном узилище Вилальпандо, потом — в Берланге на Дуэро и, наконец, в Педрацце, изолированной крепости, расположенной в Сьерра-Гуадаррама. Эти грустные новости скупо просачивались ко французскому двору. Но они, по-видимому, не слишком трогали короля, озабоченного только тем, как бы взять реванш за недавние унижения да наверстать упущенные удовольствия. Вновь обретя придворных дам, он не замедлил дать отставку своей прежней любовнице, Франсуазе де Шатобриан, посвятив ей довольно бесцеремонное двустишие:
Король нашел женщину себе под стать. Ее называли «белянкой белизны ослепительной», и, как говорили, Франциск I избрал ее в любовницы из ненависти к Испании и темноволосой смуглой Элеоноре, сестре Карла V, на которой он обещал жениться, чтобы скрепить мир с императором. Избранница — остроумная барышня, «самая красивая из ученых дам и самая ученая из красавиц» — Анна де Писселе, известная как мадемуазель д’Эйи. У нее голубые глаза, высокий крутой лоб, длинный нос и прелестный рот, нежный и юный овал лица — в общем, это была дама, привлекательная во всех отношениях. Впрочем, как свидетельствует поэт Клеман Маро, фаворитка обладала и практической сметкой, куда более острой, чем то позволял предположить ее возраст: