Черный занавес - Корнелл Вулрич

Таунсенд из туалета вошел в вагон, когда Рут уже покидала тамбур. Он услышал, как на стальных ступеньках застучали ее каблучки. Начал отсчет, как она велела. Один… два… три…

— Гото-о-в! — гулким эхом прокатился по платформе крик дежурного по станции.

Поезд тронулся, когда Таунсенд дошел до десяти. Теперь, чтобы спрятаться за багажной тележкой, нужно будет идти по перрону не вперед, а назад: дверь вагона уже миновала ее. Но едва он соскочил с подножки, как вдалеке, у пассажирского выхода со станции, раздался громкий крик Рут. Все произошло почти синхронно.

Таунсенд понимал, что нельзя терять ни секунды — нужно стремглав бежать к тележке, но не смог удержаться и обернулся взглянуть на сценку, которую искусно разыграла Рут.

Головы людей на платформе повернулись в ее сторону. Хорошенькая девушка, подвернувшая ногу, с криком упала на руку и колено. Словно мощный магнит, она притянула к себе все взгляды, в том числе взгляд полицейского сержанта. Таунсенд съежился за тележкой; ему было видно, как вокруг Рут собралась толпа, как ей помогали подняться, как стряхивали с нее пыль, как выражали ей сочувствие. Затем все мало-помалу разошлись. Стук вагонных колес удалялся. Платформа опустела и затихла, темная, в белых пятнах света от дуговых фонарей.

Легкий постук ее каблучков, раздавшийся спустя добрых четверть часа, был первым звуком, нарушившим тишину. Маленькие станции вроде этой пустынны и тихи в течение суток, за исключением тех коротких минут, пока у платформы стоит прибывший поезд.

Когда Рут поравнялась с тележкой, Фрэнк выглянул из укрытия:

— Все в порядке?

— В порядке. Я зашла в аптеку Джордана помазать йодом ладонь. А чтобы можно было оглядеться, еще выпила стакан газировки. Он пошел прямо в полицейский участок, я это видела из окна аптеки. У этих захолустных городков с одной главной улицей есть одно преимущество: сразу видишь все, что в нем происходит.

— Откуда ты знаешь, что он не на дежурстве? Может, ему поручено продолжать слежку за тобой?

— Не тогда, когда я сюда приезжаю. Какой ему интерес следить за мной здесь, где я работаю и живу? Это только в городе он все время дышит мне в затылок. Возможно, он оказался со мной в одном поезде лишь потому, что следующий пойдет только в шесть утра. Ну и задал же он мне жару сегодня! Я едва не попалась. Не заметила, что он тащится за мной. Еще бы минута, и я привела бы его прямо к тебе! Правда, Дэн, — я уже поставила ногу на ступеньку автобуса, чтобы ехать на Тиллари-стрит, когда вдруг увидела его. — Рут вздохнула, вспомнив пережитый страх. — К счастью, он не сообразил, что я его заметила. Ну, я и села в этот автобус, будто ничего не заподозрила, хотя страшно испугалась.

Он вопросительно смотрел на нее.

— Я была вынуждена так сделать. Ведь не могла же я остаться, если он видел, что я ждала этот автобус. Он тут же понял бы, что я хочу сбить его со следа. Но ведь этим маршрутом можно доехать не только до Тиллари-стрит, а и до Уатт-стрит. Никакой разницы. Зато я узнала, что за каждым моим шагом следят. Я зашла к сестре и провела у нее весь день. Даже поужинала с ними. Подарила зятю кое-что из вещей, которые везла тебе. Сказала, что купила ему. Для маскировки. Знаешь, где я провела вечер, пока не пришло время отправляться на вокзал? В кино. Мне нужно было куда-то пойти и увести его подальше от тебя. Я понимала, что нельзя даже приблизиться к твоему дому ни днем ни ночью. Страшный риск.

— Отличная работа, Рут, — сказал Таунсенд.

Она вспыхнула от его похвалы и продолжала:

— Можешь себе представить, что я чувствовала.

Сидела и смотрела на Эррола Флинна,[2]а видела перед собой твое лицо, думала о том, что ты меня ждешь. Возможно, Эймс тоже был в зале, но второй раз он мне на глаза не попался. Я не замечала его с того момента, как села на автобус, и до тех пор, пока пошла по вагонам в поисках свободного места. Это гораздо труднее, чем выслеживать кого-то: позволять идти за собой и не показывать, что об этом знаешь.

— Что он хотел от тебя? — спросил Таунсенд.

— Рассчитывал найти тебя, конечно. Он, думаю, подозревал, что я вижусь с тобой. Не верь тому, кто говорит, будто они не умеют работать. Они очень хорошо умеют работать. Телепаты и колдуны в одном лице.

— Ни то и ни другое, — ответил он. — Обычные люди. И тоже могут ошибаться. Они считают, что я убил Дидрича, но я этого не делал.

— Я тоже буду в это верить. Теперь надо придумать, как тебе выйти отсюда и как нам обоим выбраться из города.

— А ты сама как добираешься до усадьбы?

— Сажусь в автобус, который отходит с площади. Он довозит меня до самого дома. Но тебе это не подходит. — Она огляделась, ища выход. — Подожди минутку. Я кое-что сейчас заметила. Перед самым вокзалом стоит грузовик. Водители, наверное, ужинают в кафе «Ланч у Джо». Если нам с ними по пути, можно попросить их подбросить нас. Ни тебя, ни меня они не знают, они не местные, просто оказались здесь проездом. Обойди вокзал кругом, но в зал ожидания не заходи. Полицейского там нет, но много носильщиков.

Они обогнули угол невысокого одноэтажного здания, и Рут остановилась.

— Видишь? Вон там? Я имею в виду грузовик.

— Ты замечаешь все на свете, — сказал он, в восхищении сжав ее руку.

— Приходится, если выручаешь человека, которого любишь, — произнесла она с подкупающей простотой. — Смотри, водители выходят из кафе. Стой здесь, в укрытии, покуда я все не выясню. Если все в порядке, я махну тебе. Тогда сразу иди ко мне, но побыстрее. Возможно, Эймс проторчит в участке еще полночи со своим отчетом, но кто может поручиться…

Таунсенд внимательно смотрел, как она подошла к шоферам, остановилась и обменялась с одним из них несколькими словами. Его товарищ коснулся козырька кепки, приветствуя Рут. Потом в темноте взметнулась вверх рука в белой перчатке, подавая условный сигнал.

Таунсенд быстро пересек довольно широкую привокзальную площадь, ярко освещенную дуговым фонарем, и нырнул в спасительную тень большого грузовика с блестящей решеткой радиатора.

— Все в порядке, Джимми, — громко сказала Рут, перекрикивая шум прогреваемого мотора. — Ребята обещали подвезти нас туда, где мы работаем. Я рассказала, что случилось с твоим бумажником. Тебе придется залезть в кузов, в кабине поместятся только трое.

Таунсенд выразил жестом благодарность хозяевам машины, помахав в сторону одной из темных фигур, стоявших рядом с ней, но близко подходить не стал.

Задний борт грузовика был опущен; видимо, шоферы возвращались из поездки порожняком. Таунсенд забрался в кузов, прополз вперед, к кабине, и устроился в ее тени так, что освещены были только согнутые ноги.

Машина с грохотом тронулась, и вскоре Нью-Джерико, городок, которого Фрэнк так и не увидел, остался далеко позади — шахматная доска из светлых клеток, высвеченных дуговыми фонарями, и темных. Потянулась длинная сельская дорога, окаймленная высоким частоколом деревьев; кое-где мелькали небольшие домики, а небо было усеяно крапинками звезд.