Ледяные страсти - Фридрих Незнанский

- А может, он здесь в подъезде, в гостях у кого? - высказал предположение Иван Данилович.

Николай разлил остатки водки и оценивающе оглядел пенсионера: пару вопросов, которые ни на простое любопытство не тянут, ни к дальнобойщику отношения не имеют, задать все же придется. Заподозрит что-нибудь старикан? Вроде не должен. Развезло уже.

- А что, у него в подъезде друзья есть?

- Ну друзья не друзья, а раз видел, как он от Сереги выходил. На первом этаже, вот аккурат подо мной живет, автослесарем работает, может, Лешкину машину чинит.

Николай быстро прикинул, что окна этого Сереги выходят на тыльную сторону дома и первый этаж тут невысокий… Вот, значит, как Панов их с Демидычем обманул!

- А вообще он, по-моему, больной сильно, хоть и фигурист… - перешел на шепот Иван Данилович. - Один раз спускаюсь, значит, вечером за пивом - сильно пива захотелось, а тут еще родичи с Астрахани рыбки прислали… Ну, короче, спускаюсь, а он лежит на полу в подъезде, весь зеленый и за живот держится. А вокруг! - Тут слесарь притянул Николая к себе и зашептал в самое ухо: - На полу рентгеновские снимки валяются. Во как!

- И давно это было? - спросил Николай, уже зная, какой ответ последует.

- Дык на днях. Как раз перед тем, как он машину поменял. То на белой ездил, а то зеленую взял.

Значит, пока они с Демидычем гонялись за красной «десяткой», а потом ездили в больницу, Панова кто-то дождался в подъезде и надавал ему по печени. Н-да… хороши телохранители!

Демидыч сидел в машине. И, судя по особенно хмурому виду, ничего путного в своем походе к метро не узнал.

- Денису звонил? - поинтересовался Николай.

- Тебя ждал, - отмахнулся напарник.

Щербак взглянул на часы: половина пятого.

- Самое время для ранней побудки.

Если Панов от имени Фадеичева собирает с владельцев казино взятки, это может быть тайной для прессы или для правоохранительных органов, но скрывать это от своих: свиты, охраны, бухгалтеров, «крыши» и прочих - владельцам казино нет особого смысла. А значит, и дальше - в среду игорной публики - слухи могли просочиться. И если к самим владельцам у Севы подхода пока не было, то для знакомства со слухами, напротив, имелась самая что ни на есть удобная возможность: он, Голованов, был неплохо знаком с одним профессиональным игроком. История этого знакомства была давняя и настолько замысловатая, что чем больше проходило времени, тем больше Сева сомневался в ее реалистичности. Сам он к азартным играм относился довольно сдержанно, но поскольку по роду своей профессиональной деятельности так или иначе сталкивался с самыми разными людьми, зарабатывавшими себе на жизнь различными рискованными способами, то и этот полулегальный бизнес был Голованову неплохо знаком. Тем более благодаря его приятелю.

Сева Голованов всегда считал, что слово «игра» обозначает легкость, непринужденность, живость, каприз и даже некоторую несерьезность. По крайней мере, применительно к себе, любимому, он считал именно так. Но имелся у него приятель, для которого эти слова едва ли подходили, за исключением, пожалуй, легкости-непринужденности. Приятеля звали Донбасс. То есть имя у него, разумеется, было другое, но для лаконичности истории лучше оставить именно это прозвище. Донбасс был настоящим апостолом игры, вернее, Игры - именно так, с большой буквы.

Донбасс знал об Игре все, что мог знать человек, Игра для которого была смыслом жизни. Голованов был знаком с ним много лет, но знал о Донбассе лишь то, что он даже не окончил среднюю школу. Он был сродни Шерлоку Холмсу: его знания поражали объемом и глубиной во всем, что касалось Игры, и приводили в изумление зияющими провалами во всем остальном.

Донбасс рассказывал Голованову, что не так давно в пирамиде Хеопса обнаружена глиняная табличка, где изложен миф, связывающий происхождение календаря именно с игрой. Египетские боги играли в кости, ставкой в игре служили лунный свет и дни календаря, благодаря чему к году добавилось еще пять дней.

А в греческой мифологии, продолжал Донбасс, существует предание о возникновении азартных игр. Жестокосердная девчонка, покровительница азартных игр, родилась у богини судьбы Тихо и бога Зевса. Юная стерва придумывала различные игры, где исход решал только случай. Она находила удовольствие в наблюдении за тем, как возникали распри между игроками. Отчаяние проигравших приводило ее в восторг. Мамаша потакала своей наследнице и преподносила ей в подарок игорные притоны, где у входа ярко горели лампы, привлекая прохожих…

Отправляясь в одно злачное заведение на встречу с Донбассом, Сева попросил компьютерного монстра Макса, который если и не знал все обо всем, то по крайней мере всегда мог найти любые сведения в кратчайший срок, - так вот, Сева попросил Макса найти ему самое точное определение Игры. Сева смутно подозревал, что такое популярное занятие рода человеческого просто обязано иметь своих исследователей.

Оказалось, действительно, нидерландский мыслитель и культуролог Хейзинга посвятил игре одно из самых основополагающих исследований «Homo ludens» («Человек играющий»). Суммируя многочисленные истолкования роли игры в жизни человека, Хейзинга дал в результате такое определение: «Игра есть добровольное действие либо занятие, совершаемое внутри установленных границ места и времени по добровольно принятым, но абсолютно обязательным правилам, с целью, заключенной в нем самом, сопровождаемое чувством напряжения и радости, а также сознанием „иного бытия“, нежели обыденная жизнь». В дальнейших рассуждениях Хейзинга делал шаги к сближению понятия игры с понятием высшего духа: «Игру нельзя отрицать. Можно отрицать почти все абстрактные понятия: право, красоту, истину, добро, дух, Бога. Можно отрицать серьезность. Игру - нельзя. Но хочется того или нет, признавая игру, признают и дух».

Изумленный Голованов понял, что, по сути, это есть признание Игры как религии.

- Я думаю, не меньше четверти процентов постоянных посетителей любого казино - натуральные игроголики, - с важной миной сообщил Донбасс.

- Докажи, - шутливо возразил Голованов, - если уж отвечаешь за базар.

- Само собой, отвечаю. Отличить их можно по двум признакам: во-первых, они не могут остановиться ни после крупного выигрыша, ни после крупного проигрыша…

- Хм… Бо, пожалуй, верно…

- А во-вторых, даже в коротком разговоре каждый из этих кренделей обязательно упомянет случай, когда он выиграл очень крупную сумму. Впрочем, я давно заметил, что людишки эти, хоть и азартные, но совсем не опасные, вызывают у работников казино жалость… и внимание. Потому что на них такие заведения и держатся.

Голованов посмотрел вниз, где суетились десятки игроков вокруг автоматов, рулеточных столов, крэпса, блэк-джека, покера. А вокруг суетились игроки… И внутренне признал правоту Донбасса. Они сидели на втором этаже игрового дома «Империал», там, где для особо привилегированных игроков был расположен уютный ресторанчик.