Тайна старого кладбища - Анна Устинова

– Заезд номер пять, – объявила она через некоторое время. – Победил Бублик. Вторым пришел Качок. Ах, нет. Качок сбежал! Остановись, Качок! Ты куда? Нет! – засмеялась женщина. – Качку явно у нас не понравилось. Объявляется заезд номер шесть. Первая дорожка – Тузик, вторая дорожка – Мулинекс, третья – Дон Кихот и четвертая – Иван Иванович!

Толпа одобрительно загудела.

– Слушай, – обратился Дима к Петьке. – Ты не помнишь, сколько у Вовки тараканов?

– Не считал, – отозвался тот. – Меня больше интересует, куда девчонки девались.

Настя и Маша и впрямь куда-то запропастились. Ближайший киоск с мороженым находился всего в двух десятках метров от тараканьих бегов.

Девочки появились только минут через десять. Они ели мороженое. Лица у обеих сияли.

– Что это вы такие довольные? – зашагал им на встречу Дима.

– Живого Ярмольника видели! – воскликнула Настя.

– Он такое же мороженое ел, как и мы! – добавила Маша.

– Может, вы перепутали? – засомневался Петька.

– Сам ты перепутал, – Настя сунула ему под нос бумажную салфетку. – Он нам автограф дал!

На салфетке было написано: «Очаровательным Настеньке и Машеньке – Леонид Ярмольник».

– Вовка-то еще там? – поглядела на толпу Маша. – Хоть что-нибудь выиграл?

– Не знаю, – ответил Дима. – Туда не пробьешься.

Два забега спустя, когда четверо юных детективов уже изнемогали от нетерпения, из толпы вынырнул Вова. На него жалко было смотреть.

– Ну? – спросили его члены «Братства».

– А! – с досадой махнул он рукой. – Говорил же: сразу надо было идти. Мы их с вами перегуляли.

И Вова шмыгнул носом.

– Ничего, – как будто грозясь кому-то, продолжил он. – К будущему году я им таких орлов натренирую! Никуда от меня их тысяча баксов не денется. Теперь-то я уж все знаю.

– А это у тебя что? – Настя заметила в руках у Вовы какую-то ярко-красную тряпицу.

– Это вот! – Мальчик развернул большую футболку с надписью «Я люблю МК». – Утешительный приз.

– Тогда надевай! – потребовал Командор.

Вова немедленно нацепил обновку и, кажется, несколько успокоился.

– А тараканов куда девал? – с некоторой опаской спросила Настя.

– Там. Разбежались, – указал на толпу Вова.

– Тогда идем отсюда скорей, – с облегчением вздохнула Маша.

Покинув тараканью площадку, вся компания двинулась к диско-шоу радиостанции «Европа-плюс». Там они немного послушали музыку, и пошли вокруг стадиона на «Мегахаус-пати».

– Вот где народу полно! – оживилась Маша, и девочки стали протискиваться поближе к сцене.

Вова, проявивший завидную ловкость на тараканьей площадке, заметно стушевался и еле поспевал за остальными ребятами.

– Ой! Смотри! – в полном восторге кричала Настя. – Легостаев вышел! Обожаю его! Он такой лапочка!

– Он-то лапочка, – не без ехидства откликнулась Маша. – А вот Капа Деловая – это кошмар!

– А, по-моему, крутая деваха, – наконец поравнявшись с остальными, высказал свое мнение Вова.

– Много ты понимаешь, – недовольно взглянула на него Настя.

Вновь заиграла музыка. Толпа радостными воплями встретила очередную популярную группу.

– Глядите! – Вова принялся толкать локтем в бок Петьку. – Что это с ними?

Ребята посмотрели в указанном направлении. Слева от них, прислонившись к железным перилам, стоял высоченного роста парень. Раскачиваясь в такт музыке, он извлек из кармана огромные блестящие ножницы. Милиционеры, стоящие вдоль ограждения, с напряжением следили за парнем. Тот некоторое время использовал ножницы как кастаньеты, щелкая ими в такт музыке.

– По-моему, сейчас будет террористический акт, – напуганный чтением уголовной хроники все того же «Московского комсомольца», прошептал Вова.

Вдруг парень, к полному изумлению пятерых друзей и неимоверному восторгу толпы, схватил себя за волосы, выстриг клок и запустил им в сторону сцены.

– А-а-а! – заглушая музыку, взревела толпа.

Парень горделиво оглядел толпу и выстриг еще один клок.

– Во чудак! – не сводил с парня глаз Вова. – И охота себя уродовать.

– А ну, подвиньтесь! – вклинился между Петькой и Вовой оператор с профессиональной видеокамерой. – Какой кадр прикольный!

И он направил объектив прямо на стригущегося парня. Тот, сообразив, что может стать телезвездой, удвоил усилия. Через несколько минут от его шевелюры почти ничего не осталось.

На этой площадке ребята пробыли почти два часа. Вова то и дело звал всех куда-нибудь в другое место, но девочки уходить не хотели. Наконец Петька решительно произнес:

– Если вы намерены хоть что-то еще увидеть, надо двигаться. Иначе нас больше из Красных Гор вообще никуда не отпустят.

– Верно, – спохватилась Настя. – Уже почти пять, а мы к восьми обещали быть дома.

Друзья с большим сожалением покинули площадку и двинулись на еще не освоенную часть территории праздника.

То и дело покупая напитки и еду, вся компания побродила еще час по аллеям парка.

Диме больше всего понравились старинные легковые автомобили. А Вова почему-то прилип к пожарным машинам, от которых ребята никак не могли его увести.

– Все, – вдруг сказала Настя. – Мои ноги больше не ходят.

– Тогда выбираемся к метро, – Петька поманил всех за собой.

Он уже совершенно освоился и быстро вывел друзей на аллею к выходу из парка. Недалеко от ворот ребята заметили нескольких фотографов. У одного была обезьяна. Она, оседлав шикарный мотоцикл «Харлей Дэвидсон», с удовольствием уминала «хот-дог». Чуть дальше расположился другой фотограф в компании нескольких «вождей бывшего СССР». «Сталин», держа в полусогнутой руке трубку, пил из баночки пиво «Туборг». «Ленин» приветствовал проходящих взмахами кепочки.

Когда ребята приближались к этой оригинальной компании, какая-то немолодая экзальтированная иностранка, подлетев к актеру, загримированному под Ильича, крепко обхватила его за шею так, что лысина пролетарского вождя оказалась прижатой к ее огромному бюсту. Другой рукой иностранка обняла какого-то человека, стоявшего рядом. Пятеро друзей разинули рты. Ибо вторым человеком оказался не кто иной, как… Степаныч. В отличие от покорного «Ильича», Степаныч принялся бурно отбиваться от иностранки. Но вырваться оказалось не так-то просто. Громко захохотав, иностранка чмокнула Степаныча в щеку и еще жарче прижала к себе. Ее спутники, лопоча что-то на своем языке, снимали всю сцену видеокамерой.

– Исторьический кадр! – крикнула экзальтированная женщина. – Я! Ленин! И его человьек с ружьем!